К исходу 80-х годов ХХ века горбачевская «перестройка» настолько расшатала Советский Союз, что вопрос о его дальнейшем существовании приобретал все большую проблематичность. В начале января 1990 года Черняев, ближайший помощник Горбачева, уже почти не сомневался в том, что Союз «начнет сокращаться. Прибалтика станет договорной частью Союза…»[6].
Чтобы дать объективную оценку личности М.Горбачева как Президента СССР и главное оценить его вклад в уничтожение Союза ССР, необходимо понимать, что советское общество в предперестроечный период характеризовалось глубокой раздвоенностью: вся политическая жизнь и осмысление политических и экономических реалий настоящего должны были осуществляться в соответствии с четко заданными идеологическими канонами; быт общества, включая его культурные запросы, был не только вне идеологии, он в значительной степени противостоял ее догматам.
К созданию нового политического и административного режима общество не было подготовлено. Революции не предшествовала своя «эпоха Просвещения». Интеллектуальная работа, которая шла в диссидентских кругах либо имела сугубо протестный характер, либо страдала явным утопизмом. Для профессионального осмысления путей переустройства советского общества в самом СССР условия так и не сложились. Однако они сложились на Западе. Именно западными идеологами была проработана доктрина расчленения Союза. А.И.Доронин, например, пишет: «…в соответствии с американским «Законом о расчленении России (PL86-90), установками З.Бжезинского в России с помощью американских спецслужб и их союзников запущен негласный механизм ее расчленения…»[7]. Эта доктрина была очень грамотно реализована чрез политическую, культурную и научную элиту СССР, через тех лиц, кто, так или иначе выезжал за рубеж, был хорошо информирован о скрытых процессах и проблемах внутри ЦК КПСС, имел основания не доверять «системе» или пострадал от нее. Многие из этих людей открыто выступали против «системы» и в дальнейшем стали идеологами перестройки и рыночных преобразований. Одним из первых реформаторов был Михаил Горбачев.
Достаточно сложно однозначно ответить на вопрос, что послужило главным мотивирующим фактором отказа Горбачева от советских ценностей и принятия западных. Однако, ясно, что идеи о переустройстве и изменении политического курса СССР возникли у секретаря ЦК КПСС не случайно. Более того, формировались они далеко за пределами Кремля.
25 декабря 1991 года М.С.Горбачев сложил с себя полномочия главы государства. С января 1992 года - по настоящее время - он Президент Международного общественного Фонда социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонд, а также ряда других общественных организаций. Усилия Президента СССР были с лихвой вознаграждены Западом, о чем свидетельствует впечатляющий перечень его наград и премий, представленный на личном сайте «прораба» перестройки. [Приложение 1]. Этот же перечень косвенно свидетельствует о тщательной проработанности процесса распада СССР и большом личном вкладе Президента СССР в эту миссию.
Если М.Горбачева условно можно назвать главным героем советской драмы под названием «Перестройка», то среди ее режиссеров особое место принадлежит, несомненно, бывшему советнику Президента США Д.Картера в 1977-1981гг. по национальной безопасности, консультанту Центра стратегических и международных исследований, профессору американской внешней политики в Школе современных международных исследований Пола Х.Нитце при Университете им. Джона Хопкинса в Вашингтоне, округ Колумбия - Збигневу Бжезинскому. Во всех его многочисленных статьях и книгах последовательно излагаются цели и задачи расчленения СССР, а теперь и России.
Так, в своей последней книге[8], имевшей широкий резонанс в мире, говоря о России, З.Бжезинский формулирует двойственную проблему американской политики: каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время «не допустить вновь возрождения евразийской империи, способной помешать американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно и надежно связана».
Геостратегические конструкции Бжезинского питают уже упомянутый выше «Закон расчленения России», а также такой, например, документ, как Директива Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года, которая так и называется «Наши цели в отношении России».
Фрагменты этой директивы мы процитируем по книге Н.Н.Яковлева «ЦРУ против СССР» (М.: Политиздат. 1985. С.38-40, выборочно):
«Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум:
а) Свести до минимума мощь Москвы;
б) Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России.
...Мы не связаны определенным сроком для достижения своих целей в мирное время.
...Не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мыдолжны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим.»
Из Директивы СНБ-68 США от 30.09.1950 года:
«...Нам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов и разрушить иные замыслы Кремля.
Усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах.
...Помимо утверждения наших ценностей, наша политика и действия должны быть таковы, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы, срыв замыслов Кремля - первый и важный шаг к этим изменениям.
Совершенно очевидно, что это обойдется дешевле, но более эффективно, если эти изменения явятся результатом действия внутренних сил советского общества...»[9]
Как отмечает Л.Г.Ивашов, нарушение геополитического баланса вследствие крушения Организации Варшавского Договора и распада СССР привело к тому, что в Европе Россия вернулась к границам середины XVIII века. Численность ее населения уменьшилась до 145 млн. человек, что существенно меньше, чем в объединенной Европе. Крайне ослаблен ее экономический и военный потенциал. Россия утратила около 60% своего промышленного потенциала, в том числе в технологически передовых и наукоемких областях, развалена армия и почти полностью система национальной безопасности[10].
С.А. Тертышный пишет, что в случае неблагоприятного развития событий возможно дальнейшее оттеснение России от выходов в акватории Балтики и Атлантики. Уже идет процесс вытеснения России с Балкан и из зоны Средиземноморья. После включения в Североатлантический альянс стран Восточной Европы НАТО получает над Россией четырехкратное превосходство в сфере обычных вооружений[11].
Не менее пессимистичны оценки одного из старейших западных корреспондентов, проживших в России 17 лет и представлявших в нашей стране итальянскую газету «Ла Стампа» - Д. Кьезы. В своей книге[12] он ставит диагноз современной России и говорит «Прощай!», потому что Россия, как он считает, уходит, разрушается на глазах, теряя свое могущество и авторитет, своих союзников и свои владения, свое место в мире и в истории, свою цивилизацию. Она гибнет, как древний Рим или средневековая Византия.
«Третий Рим, - пишет Кьеза, - сворачивает свои знамена. Первый пал под ударами варваров, второй под ударами Востока... Этот Рим уничтожается на наших глазах Западом. Единственное отличие от двух других состоит в том, что падение совершается намного быстрее. И без боя. Спад и распад только начались. За потерей Средней Азии последует утрата Кавказа. А потом россияне распрощаются с Сибирью. Быть может, есть еще время для мучительных конвульсий, для кровавых и бесполезных судорог, порожденных иллюзиями, которые всегда отказываются умирать. Но новый взлет маловероятен. Уже не видно, за что можно зацепиться, чтобы устоять против течения. В этой России, втянутой или давшей себя втянуть все перемалывающей западной машиной, нет сил, интеллектуального потенциала, планов на будущее».[13]
Язык Кьезы жесток и эмоционален: «Реформаторы - рассчитывали на скорое рождение широкого слоя предпринимателей, который, однако, не появился по той причине, что он не мог сформироваться без поддержки государства. Структурного оздоровления не произошло. Реальная экономика прогнулась под собственной тяжестью, а криминальная мафия внедрилась во все сферы социума. Лишь Москва стала в России островом относительного благополучия, и, прежде всего потому, что ее мэр Юрий Лужков оказался единственным, кто воспротивился приватизации «по Чубайсу» и добился проведения в столице другой, социально ориентированной экономической политики. Но столица - это витрина. Покиньте Москву - и вы окажетесь в совершенно ином мире, где нищета и деградация поражают с силой удара кулаком»[14].
Вот они – реальные итоги перестройки и реформ в оценке западного журналиста.
Не случайно начало ХХ1 века ознаменовалось в России провалом на выборах в Государственную Думу всех псевдодемократических партий и движений, отказ руководства страны от американских сценариев социально-экономического развития и вполне уже очевидный курс нынешнего Президента Российской Федерации Владимира Путина на всемерное укрепление российской государственности, поддержку стратегически важных для страны направлений внешней политики, реанимацию армии и флота, общее укрепление России на мировой арене. Уроки прошлых лет не прошли даром. Однако колоссальные потери, которые понесла страна в «битве за рынок» восполнить быстрыми темпами сложно.