Содержание
Грамматические категории – это особым образом организованные и выражаемые наборы языковых значений («граммем»), имеющие привилегированный статус в языковой системе; в каждом языке имеются свои грамматические категории, но многие существенные для человеческого опыта значения оказываются в составе грамматических категорий очень большого числа языков (таковы, например, значения количества объектов, длительности действия, времени действия относительно момента речи, субъекта и объекта действия, желательности и др.).
Чтобы иметь возможность считаться грамматической категорией, набор значений должен обладать по крайней мере двумя свойствами, а именно категориальностью и обязательностью. Первое свойство (известное также под названиями взаимоисключительности, парадигматичности, однородности, функциональности и др.) позволяет выделить из всего множества языковых значений такие, которые объединяются в категории; второе выделяет среди языковых категорий те, которые являются для данного языка грамматическими. Категорией может быть только такой набор значений, элементы которого исключают друг друга, т.е. не могут одновременно характеризовать один и тот же объект (это свойство можно сформулировать и по-другому: каждому объекту в определенный момент можно приписать только одно значение из этого набора). Так, свойством категориальности, или взаимоисключительности в нормальном случае обладают значения физического возраста (человек не может быть одновременно стариком и ребенком), пола, размера и многие другие. Напротив, такие значения, как, например, цвет, не являются категориями: один и тот же объект вполне может быть одновременно окрашен в разные цвета.
Далеко не все языковые категории, однако, могут считаться грамматическими. Для этого необходимо, чтобы категория удовлетворяла второму свойству, т.е. свойству обязательности (в современной лингвистике это утверждение получило широкое признание, главным образом после работ Р.Якобсона, но подобные идеи высказывались и раньше). Категория является обязательной (для некоторого класса слов), если всякое слово из этого класса выражает какое-либо значение данной категории. Так, в русском языке обязательной является, например, категория времени глагола: всякая личная форма глагола в тексте выражает одно из значений этой категории (либо прошедшее, либо настоящее, либо будущее время), и не бывает такой личной формы глагола, о которой можно было бы сказать, что она «никакого времени», т.е. не охарактеризована по времени в грамматическом отношении.
Данная работа посвящена категориям числа и падежа, как наиболее интересным с точки зрения грамматики и имеющим давнюю историю изучения.
Морфологическая категория числа существительных – это словоизменительная категория, выражающаяся в системе двух противопоставленных рядов форм – единственного и множественного числа. Любая форма существительного обязательно относится к единственному или множественному числу. Морфологические значения единственного и множественного числа отражают внеязыковые различия единичности и неединичности называемых существительными предметов.
Противопоставление единственного и множественного числа осуществляется при помощи двух частных парадигм склонения (падежных форм ед. и мн. ч.), внутри которых одноименные падежи имеют разные флексии. У всех существительных, противопоставленных по числу, системы падежных флексий ед. и мн. ч. различаются в зависимости от типа склонения; у ряда слов в ед. и мн. ч. кроме системы флексий различаются основы для ряда слов в формах ед. и мн. ч. характерны различия в ударении.
В зависимости от того, к какому лексико-грамматическому разряду принадлежит существительное, все существительные делятся на слова, которые имеют формы ед. и мн. ч., и слова, имеющие формы только ед. и только мн. ч. С наибольшей последовательностью обозначение единичности и множественности представлено у существительных – названий конкретных предметов, как одушевленных, так и неодушевленных. Существительные, лексические значения которых не предполагают противопоставления по признаку "единичность – множественность" (названия отвлеченных качеств и действий, веществ, совокупностей предметов или лиц), имеют формы или только ед. ч., или, реже, только мн. ч.[1]
Существительные, имеющие формы ед. и мн. ч., – это слова с выраженным противопоставлением по числу; они составляют основную массу существительных. Существительные, имеющие формы только ед. ч. или только мн. ч., – это слова с невыраженным противопоставлением по числу; они образуют семантические группы, которые входят в состав разных лексико-грамматических разрядов существительных.
Единственное число как член морфологического противопоставления «формы ед. ч. – формы мн. ч.» обозначает, что предмет представлен в количестве, равном одному: книга, окно, парта, стол, шкаф; учитель, девочка, рабочий. Обозначение единичности в противоположность множественности основное значение форм ед. ч. Для форм ед. ч. существительных с выраженной противопоставленностью по числу характерна как а) соотнесенность с реальной единичностью, так и б) отсутствие такой соотнесенности, т. е. употребление в обобщенно-собирательном значении: а) На севере диком стоит одиноко На голой вершине сосна (Лерм.); б) В нашем лесу растет только сосна, а береза не растет; Мужчина нынче балованный, глупый, вольнодумствующий (Чех.); В Ангаре ходила рыба, в лесу летала птица (Расп.); В тылу врага, не имея инструмента, медикаментов, он провел сотни операций (газ.). Употребление форм ед. ч. существительных – названий лиц в обобщенно-собирательном значении распространено в газетной речи: Ребенок нынче пошел уверенный в себе: с таким интересно познакомиться поближе (журн.); Типичный студент в каникулы не лежит на боку, не сидит два сеанса подряд в кинотеатре: типичный студент едет (газ.).[2]
Обобщенно-собирательное значение у существительных с выраженной противопоставленностью по числу выступает в таких контекстах, когда указание на количество несущественно; при этом контексты с формами ед. и мн. ч. оказываются информативно равнозначными: Книга – лучший подарок и Книги – лучший подарок; Пожилой человек часто простужается и Пожилые люди часто простужаются.[3]
Отсутствие соотнесенности форм ед. ч. с реальной единичностью наблюдается также при дистрибутивном ("распределительном") употреблении форм ед. ч. существительных: собаки бежали, подняв хвост (т. е. (собаки бежали, подняв каждая свой хвост)). Формы ед. ч. выступают при этом вместо форм мн. ч. (собаки бежали, подняв хвосты) только при том условии, что предмет, обозначенный формой ед. ч., есть у многих: старики надели на нос очки, присутствующие повернули голову в сторону двери. При дистрибутивном употреблении формы ед. ч. не имеют собирательного значения.
Множественное число как член морфологического противопоставления «формы ед. ч. – формы мн. ч.» обозначает, что предмет представлен в количестве большем, чем один: книги, окна, парты, столы, шкафы; учителя, девочки, рабочие. Основным значением форм мн. ч. является обозначение расчлененной множественности предметов в противоположность их единичности. Формы мн. ч. могут обозначать, кроме того, совокупность предметов или лиц. Совокупность как нерасчлененное множество, не поддающееся исчислению, противостоит расчлененной множественности как ряду считаемых предметов. Значение совокупности – в сочетании со значением расчлененной множественности – может присутствовать в формах мн. ч. существительных – названий людей по национальности, профессии, роду занятий, по функции (англичане, немцы, русские; журналисты, писатели, спортсмены; офицеры, солдаты, гости); в названиях овощей, плодов (абрикосы, помидоры; сюда же – грибы, ягоды); в названиях парных предметов (ботинки, сапоги, чулки); в некоторых других названиях, чаще употребляемых во мн. ч. (волосы, кружева).[4]
Соотнесенность с расчлененной множественностью форм мн. ч. существительных, называющих предметы, подлежащие счету, может отсутствовать и в таких контекстах, в которых имеет место намеренное отстранение лица от конкретной единичности: В дверь просунулся Яков Узелков. – Можно? – Нельзя, – сказал Венька и, выглянув в коридор, строго отчитал постовых: зачем они пропускают разных граждан с улицы? – Я не с улицы! – закричал Узелков. – Я представитель прессы... – Представители пусть приходят утром, – сказал Венька (П. Нилин).
К словам, лексические значения которых препятствуют выражению отношений "единичность – множественность", принадлежат следующие:
1) Вещественные существительные, называющие то, что поддается измерению, но не счету: вино, вода, горох, железо, вермишель, крупа, лапша, масло, мед, медь, молоко, пшено, сено, серебро, соль, цемент, чугун, шерсть, а также вещественные существительные с суф. ин(а), ик(а): баранина, осетрина, земляника, черника.
2) Собирательные существительные, мотивированные существительными или прилагательными: вороньё, кулачьё, тряпьё, братва (прост.), листва, крестьянство, офицерство, студенчество, детвора, мошкара, агентура, аппаратура, генералитет, старостат, ивняк, лозняк, беднота, мелкота, старьё, голытьба (устар.), родня, ветошь, дичь (дикие птицы, на которых охотятся), зелень, мелочь, чернь, бездарь (разг.), а также некоторые немотивированные существительные: бельё, ботва, хвоя (хвойные деревья).