В России эпистолярный жанр начал оживать (вернее было бы сказать, оформляться) в XVIII веке. Несмотря на то, что среди памятников русского средневековья встречаются деловые, поучительные, полемические письма (достаточно вспомнить знаменитую переписку Ивана Грозного с Андреем Курбским), по мнению многих исследователей, о русской эпистолярной традиции возможно говорить лишь с XVIII века (Томашевский, Тодд и др.). Главная роль в её становлении в этот период принадлежит М. В. Ломоносову, ставшему первым русским автором, «чьи письма были собраны и напечатаны и явились первыми дружескими письмами, на которые ссылались другие писатели» [Тодд, 1994, с.27]. Кроме того, критический ум гениального российского учёного и мыслителя подверг письма теоретическому осмыслению, правда, лишь в плане лексики, не касаясь других их аспектов. Для дружеских посланий Ломоносовым был рекомендован третий «штиль» из его классификации, то есть в области лексики - собственно русские слова и слова негрубой разговорной речи образованных людей. И хотя в собственных письмах учёного разговорный язык не использовался, его теория для практики русского письма имела серьёзное значение, так как, по словам У. М. Тодда, «она послужила ему прививкой к европейской эпистолярной традиции с её идеалом «непринуждённого разговора на бумаге» [Тодд, 1994, с.28]. Благодаря усилиям Ломоносова, а позднее -Фонвизина, Львова, Капниста, М.Муравьёва в России уже во второй половине XVIII века складывается благоприятная обстановка для эпистолярного творчества, а также, под их же влиянием, сам тип дружеского письма, который наибольшего развития достиг под пером российской культурной элиты после 1810-х годов (в эпистолярном наследии В.А. Жуковского, А.С.Пушкина, П.А.Вяземского, Е.А.Баратынского, К.Н.Батюшкова, Д.Давыдова и мн. др.).
Помимо усилий вышеупомянутых деятелей определённую роль в обучении эпистолярной культуре сыграли и широко известные письмовники, знакомившие читателей со структурой, языковыми особенностями писем, а также дававшие образцы посланий на всевозможные темы. Подобная традиция сохранялась вплоть до начала XX века, когда в сборниках всё ещё можно было найти примеры писем «сына отцу или матери в Новый год», «женатого сына к своим родителям в день Нового года», «другу по случаю рождения ребёнка», «приглашения в деревню», «просьб о деньгах» и т.п. Несмотря на недостатки стиля, объединявшего в себе канцеляризмы и сентименталистские выражения и обороты, и однотипность этих образцов, они всё же внесли определённый вклад в повышение эпистолярного мастерства россиян XVIII - XIX веков, поскольку многие составители письмовников уделяли немало внимания вопросам оформления и языка писем. Так, во вступлении к «Полному письмовнику для влюблённых» его автор-составитель писал: «Слово - покров мысли. Мысли наши не должны, как и мы сами, появляться на свет в грязи и отрепьях. Поэтому в письмах, прежде всего, необходимо обращать внимание на форму выражений и грамматических правил. Ввиду того, что слог письма ценится каждым, необходимо, чтобы оно было написано правильно и красиво, без неуклюжестей» [Полный письмовник для влюблённых, 1916, с. 3]. По поводу структуры посланий тот же автор отмечал, что «как бы ни было кратко содержание письма, как бы ни был маловажен предмет, о котором трактуется в этом письме, оно всегда должно состоять из следующих частей: 1) приветствия, 2) содержания и 3) заключения» [Полный письмовник, с.4]. Как видим, мысль античных эпистолографов о письме как о подарке была унаследована российским эпистолярным искусством.
Кроме вышеуказанных предпосылок, широкому распространению традиции написания писем в России в XVIII - XIX веках способствовал ещё целый ряд причин. Одной из них было развитие почтового сообщения и его упорядочение. Как известно, «существенные улучшения по почтовой части начались лишь при Екатерине II, со времени вступления в управление почтой графа Безбородко (1781) . В 1782 году состоялись указы о составлении примерной почтовой карты всех дорог и об отправлении почты из Санкт-Петербурга в Москву и обратно 2 раза в неделю с разделением почты на лёгкую и тяжёлую, об обязанностях почтамта и других мест и лиц при отправлении почты и о правилах выдачи подорожных на почтовых лошадей» [Энц. словарь/Брокгауз и Эфрон, 1992, с.802]. К тому же почта стала значительно дешевле после установления в том же 1782 году единообразной повёрстной таксы за доставление писем и посылок. Получение почтовых отправлений к началу века упростилось также с ростом количества почтамтов и контор. Если в 1781 году в России, по данным энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона, было всего 3 почтамта и 73 почтовых конторы, то уже к 1810 году их число возросло до 7 почтамтов, 156 почтовых контор, 225 городовых и 201 уездной почтовых экспедиций.
С этой причиной тесно связана и другая - повышение мобильности дворян с XVIII века. Если до этого времени российская знать была привязана к «насиженным» местам, к своему дому и двору и практически не покидала их пределов, то с началом Петровской эпохи одной из черт нового быта дворян и бояр становятся поездки с самыми различными целями (для обучения, по служебным и личным делам, для расширения кругозора и т.д.) не только по России, но и за её границы. Естественно, что путешествия давали им массу впечатлений, которыми хотелось поделиться с родными, друзьями, находившимися в тот момент далеко. Волей-неволей путешественникам приходилось обращаться к перу и бумаге.
Так постепенно письмо становилось потребностью, а затем и насущной необходимостью для дворян. Особенно это проявилось в конце XVIII - первой половине XIX века, когда довольно активно (особенно по сравнению с прошлыми веками) путешествовать стали и женщины, игравшие в семье роль «носительниц и хранительниц письменного этикета, передававшегося в процессе воспроизводства культурного этоса через материнское воспитание молодому поколению, причем, детям обоего пола» [Белова, 2001, с.49]. Ещё одной довольно малозаметной, но всё же весьма важной причиной большой популярности переписки в тот период стала отмеченная исследователями (Т. Лохина) быстрая смена в России на рубеже XVIII - XIX веков «типа письма на более «естественное», следующее движениям руки курсивное письмо, ориентированное на европейские образцы», а также «формирование массового навыка беглого связного (курсивного) письма в общегосударственном масштабе», начавшееся с проведения реформы образования в 1782 году [см. Лохина, 2003]. С этого момента, по замечанию Т.Лохиной, «самая манера письма становится неотъемлемой характеристикой человека», а светские гостиные обретают некоторые черты кабинетов: в них появляются столики, за которыми каждый посетитель мог внести в альбом рисунок, стихотворение, эпиграмму и т.п. Письменный прибор становится атрибутом дворянского салона.
Серьёзным стимулом для оживления эпистолярного жанра и, в частности, дружеского письма, стала сама культурная обстановка рубежа веков. В русской литературе, а благодаря ей, и во всей культуре России, конец XVIII века был временем господства сентиментализма с его интересом к отдельной личности, её внутреннему миру, чувствам. В связи с этим дружба стала одной из основных тем в произведениях российских писателей и поэтов, а сентименталистская убеждённость в достоинстве каждого человека, в основу чего была положена способность каждого чувствовать и любить, явилась, по словам У.М.Тодда, плодотворной почвой для культа дружбы. По замечанию того же исследователя, «франкмасонство, влиятельное в России во второй половине XVIII века, способствовало тому, что дружба стала серьёзным интеллектуальным феноменом» [Тодд, 1994, 38]. Письмо к другу порой было нужно не только в связи с потребностью в обмене чувствами, мыслями о культуре, литературе и многих других важных предметах, но и по причине необходимости сформулировать эти мысли в оптимальной форме сначала для себя. Так дружеские письма становятся не просто способом поддержания отношений, а начинают выполнять важные культурные функции. Этот факт - ещё одно доказательство того, насколько «быт и искусство перемешались» (выражение И. А. Паперно) в тот период.
В результате всех вышеперечисленных процессов письмо стало чрезвычайно популярным жанром, в особенности - в дворянских салонах, где оно приобрело свои особенности, став доступным для широкого круга. Зачастую письма, формально адресованные одному лицу, на деле были предназначены для чтения в определённой компании. Подобные послания отличала высокая степень доступности для чтения и передачи друг другу. Однако это относилось далеко не ко всей частной переписке. Многие личные письма строго охранялись от постороннего внимания. Подобное двойственное отношение к публичности писем было характерно для многих корреспондентов того времени. Известно, например, что А.С.Пушкин очень трепетно относился к своим личным посланиям, запретив жене давать списывать свои письма. Кстати, само явление подобного списывания ещё раз подтверждает мысль многих исследователей (Ю.Тынянов, Б.Томашевский и др.), о том, что дружеское письмо в первой половине XIX века стало своеобразным культурным и литературным фактом. Пушкин не раз негодовал по поводу опубликования некоторых его писем. По словам И.Семенко, «Пушкин стремился обеспечить себе право, важное для любого человека, хранить в неприкосновенности тайну своих «семейственных сношений» [И. Семенко, 2002]. Однако после смерти А.А.Дельвига, который был близким другом поэта, Пушкин собирался опубликовать свою с ним переписку, поскольку рассматривал её не как частную, сугубо личную, а как принципиальный обмен мнениями между двумя поэтами и единомышленниками.