Каждый из этих видов писем имел свои характерные особенности, как в плане использования определённых категорий лексики, стилистических средств, так и в плане употребления русского и французского языков, что и будет подробно рассмотрено нами в следующих параграфах данной главы.
эпистолярный билингвизм двуязычие дворянин
§2. Билингвизм в письмах Пушкина и его корреспондентов
Закономерности выбора и использования языковых средств в официальных письмах
Для анализа официальных писем российских дворян в нашем исследовании были использованы около 150 посланий к официальным лицам П.А.Вяземского, Е.А.Баратынского, А.С.Пушкина, при этом основным источником наблюдений стала официальная переписка А.С.Пушкина. Особое внимание уделено его отношениям с начальником III-его Отделения собственной его императорского величества канцелярии, генералом А.Х.Бенкендорфом, поскольку длительная переписка поэта с данным корреспондентом (представленная почти сотней текстов) дает возможность наиболее последовательного рассмотрения языковых особенностей официальной коммуникации между указанными авторами.
Обязательным признаком официальных писем даже в переписке частных лиц являются официальные отношения между корреспондентами, поэтому указанные письма относятся к ареалу высших коммуникативных функций. Кроме того, как уже отмечалось ранее, для данного ареала характерно регулируемое речевое поведение, которое проявляется на письме в неспонтанном, селективном отборе языковых средств, в действии как внешней цензуры, так и автоцензуры. При этом язык официальных писем, как и подобает текстам, принадлежащим ареалу высших коммуникативных функций, как правило, строго соответствует общепринятым литературным нормам, направляется кодификацией, а выбор языка в данном случае преимущественно императивный. Результатом коммуникации в указанном ареале являются чаще всего однородные тексты, где разнородные генетически или стилистически элементы встречаются лишь как исключение. Установка на официальное, как правило, интерперсональное, общение определяет основные особенности данного рода частных посланий.
Итак, в случае русско-французского билингвизма российских дворян первой половины XIX века одной из основных черт их официальных писем является выбор языка для написания. Как правило, это русский язык, который, по утверждениям исследователей (Ю.Лотман, И.Паперно и др.), был языком официальных бумаг. Однако, несмотря на его наибольшую распространенность, французский язык также нередко выполнял указанную функцию, в чем мы убедимся далее. Так, Пушкин по-русски обращался к М.Д.Дондукову-Корсакову, И.И.Дмитриеву, Н.И.Гречу, П.А.Корсакову, Н.А.Мордвинову, Н.И.Хмельницкому, А.С.Шишкову, Н.А.Дуровой (А.Александрову), А. О. Ишимовой и многим другим своим корреспондентам, с которыми его связывали официальные отношения. К французскому языку он довольно часто прибегал в официальном общении с А.Х.Бенкендорфом, Н.Б.Голицыным, Н. Г. Репниным, Л. Геккерном и др.
Как уже было отмечено, обязательным атрибутом ареала высших коммуникативных функций является употребление в нем нормированного, кодифицированного литературного языка. Этот признак важен и для характеристики официальных писем рассматриваемого периода, поскольку проведенный нами анализ текстов позволяет утверждать, что какой бы язык ни был избран для официального обращения, этот язык был образцовым, то есть соответствовал всем нормам (грамматическим, синтаксическим, но в первую очередь, стилистическим), и однородным, не допуская, как правило, ни переключения кодов, ни интеркаляций. Кроме того, оформление данного рода посланий в основном строго соответствовало определенным канонам. В связи с этим необходимо отметить, что практически во всех официальных письмах рассматриваемого периода прослеживается очень чёткая и полная структура и наличие определённых языковых клише. Все они, как правило, начинаются традиционной фразой-обращением (например, «Милостивый государь, Александр Христофорович!...», «Милостивый государь, князь Михаил Александрович...», «Милостивый государь, граф Егор Францевич.» также и к женщинам -«Милостивая государыня Александра Осиповна.»).
В основном тексте также часты клише типа «искренне благодарю», «осмеливаюсь просить», «осмеливаюсь прибегнуть к Вашему снисходительному покровительству», «пользуясь благоприятным случаем», «засвидетельствовать глубочайшее почтение и сердечную благодарность» и т.п.
Концовка данного рода писем тоже традиционная: «с глубочайшим почтением и сердечной преданностью честь имею быть милостивый государь
Вашим покорнейшим слугою...» или «примите, милостивый государь, уверения искреннего моего уважения, с каковым честь имею быть Ваш покорнейший слуга...», «искренно уважающая Вас и готовая к услугам Вашим...» и т.п.
Примечательно, что французские официальные письма аналогичны по структуре и по стилистике русским. Они также имеют стандартные обращения (например, «Monsieur le Baron...» '(Милостивый государь) Барон...', «Mon General...» 'Генерал...', «Monsieur le Comte...» '(Милостивый государь) Граф...' и т.п.) и концовки («(je) suis avec la plus haut consideration Mon General de Votre Exellance le tres humble et tres obeissant serviteur...» 'остаюсь с глубочайшим почтением, генерал, вашего превосходительства нижайший и покорнейший слуга...', «agreez, Generale, l'hommage de ma haute consideration...)) 'примите, генерал, уверение в моём высоком уважении.' и т.п.).
Другая характерная черта официальных писем рассматриваемого периода (независимо от языка, на котором они написаны) - обращение к корреспонденту на «Вы», подчеркивающее официальность отношений между коммуникантами, характерную для ареала высших коммуникативных функций.
О противопоставлении личных местоимений ты и вы исследователи писали уже не раз (Ю.Лотман, А.Балакай, Б.Лённквист), о том, что в дворянских семьях «от молодых людей требовалось обращаться на «Вы» не только к старшим, но и к равным» [Балакай, 2004, с.5], что обращение на «ты» (особенно на русском языке) расценивалось как знак близких отношений и т.п. В основных чертах эта традиция сохранилась в общении до нашего времени. В официальных письмах дворян первой половины XIX века обращение на «Вы» - обязательный атрибут. В этом отношении интересно начало переписки А.С.Пушкина с А.А.Бестужевым.
Первое письмо к Александру Бестужеву, помещённое в академическом собрании сочинений [Пушкин, Т.13, с.38 - 39], написано поэтом 21 июня 1822 года. Конечно, некоторые выражения (например, «кланяйтесь от меня цензуре, моей старинной приятельнице.») позволяют отметить, что язык его всё же несколько более образный по сравнению с тем, какой обычно использовался в подобного рода текстах (что, по-видимому, демонстрирует желание наладить менее официальные, более близкие отношения). Однако в целом - и по структуре, и по языку оно, на наш взгляд, вполне может быть отнесено к числу официальных, поскольку написано на нормированном русском языке, без интеркаляций и переключения кодов, строго структурировано, содержит обращение на «Вы», что в совокупности позволяет причислить его к ареалу официального общения.
Второе письмо Пушкина к Бестужеву (от 13 июня 1823 года) наглядно демонстрирует эволюцию их взаимоотношений, ставших более близкими, о чём свидетельствует обращение на «ты», подчёркнутое самим Пушкиным: Милый Бестужев, Позволь мне первому перешагнуть через приличия и сердечно поблагодарить тебя за Пол.<ярную> Звез.<ду>, за твои письма, за статью о литературе, за Ольгу и особенно за Вечер на биваке. [Пушкин, Т.13, с.63].
О том, что подобные отношения были ещё не устоявшимися, свидетельствует хотя и более разговорный, но по-прежнему чистый от каких бы то ни было иноязычных включений, русский язык, а также - ещё более красноречиво - последняя фраза послания, в которой смешаны личные местоимения ты и вы и, соответственно, формы глаголов 2-го лица единственного числа и 2-го лица множественного числа, относящиеся к данным местоимениям: Дельвиг мне с год уже ничего не пишет. Попеняйте ему и обнимите его за меня; он вас, т.е. тебя, обнимет за меня - прощай, до свиданья. [Пушкин, Т.13, с.65].
Начиная с данного письма, официальная переписка между указанными корреспондентами заканчивается, уступая место дружеской с её разговорным (и очень часто разнородным) языком, то есть, перемещаясь в ареал непринуждённого общения.
Как уже было отмечено, в частной переписке первой половины XIX века всё же значительно более часты официальные письма на русском языке. Ещё одной их характерной чертой является насыщенность церковнославянизмами, архаичность лексики и синтаксиса, что было, по-видимому, унаследовано от языка писем XVIII века, когда, по выражению П.А.Вяземского, «к перу не иначе приступали как с какою-то торжественностью и осмотрительностью» [Письма кн. П.А.Вяземского, 1897, с.183]. На использование старославянской по происхождению лексики в официальных письмах, стиль которых требовал отвлечения от личностного начала, повлиял и тот факт, что языку подобных произведений, по словам Н.Трубецкого, «очень часто приходится стремиться к тому, чтобы обесплотить отдельные слова, потушить их слишком яркое конкретно-житейское значение. Русский литературный язык уже обладает в этом отношении готовым словарным запасом церковнославянского происхождения, причем весь этот церковнославянский запас слов, корней и формальных элементов по самому месту, занимаемому им в русском языковом сознании, уже является обесплоченным, потушенным» [цит. по Успенскому, 1994,186].
Среди церковнославянизмов довольно часты лексико-фонетические (как правило, с неполногласиями -ра-, -ла-, -ре-, реже - с начальными ра-, ла-): драгоценный, здравствует, страж, возвращение, благомыслящий, благодарность, преемник, препроводить, предать (в значении «передать»), препоручать, равно и т.п. Особенно широко представлены лексико-словообразовательные церковнославянизмы (префиксальные, суффиксальные, слова, образованные путём сложения основ). Среди суффиксальных можно перечислить, например, лексемы дарование, дозволение, надобность, обстоятельство, преданность, сиятельство и др. Во многих словах переплетаются несколько церковнославянских словообразовательных признаков. Так, нередко в лексемах соединяются старославянские по происхождению приставка и суффикс: возвращение, соизволение, возобновление, снисхождение, прегрешение, избежание и др. Наиболее часты лексемы, образованные способом сложения основ, со старославянскими по происхождению суффиксами со значением абстрактности. Таковы, например, слова благодарность, благодеяние, благорасположение, благословение, благоусмотрение, высокопочитание, высокопревосходительство, высокородие, трудолюбие и другие, а также прилагательные и причастия, от них образованные.