Оценочность концепта «лидеры революционного движения» гиперболизирует интеллектуальные качества лидеров партии, их преданность партийным интересам(=интересы пролетариата), любовь народа; образ Ленина вписывается в характерный для традиционных обществ патерналистический контекст (защитник, отец): «Метафорическая модель ГОСУДАРСТВО – ЭТО СЕМЬЯ представляет отношения между государством и гражданами, между лидером страны (царем, президентом, генеральным секретарем и др.) и народом…. Эти отношения могут концептуально представляться как отношения в семье, члены которой ощущают кровную связь между собой и душевную привязанность друг к другу, где младшие должны проявлять уважение к старшим, глава рода может при необходимости и наказать неразумного. …Отношения в семье регулируются не столько законами, сколько традиционными представлениями о том, как должны поступать родственники в тех или иных ситуациях. Все члены семьи – “свои”, и при необходимости должны совместно противостоять “чужим”; в соответствии с семейной этикой на защиту “своего” надо становиться вне зависимости от того, прав он или нет”[160]. Образ вождя имеет подчеркнуто-мессианский характер, характер образа культурного героя (“будет жить в веках”)
Ленин: поражал знанием марксизма, его выступления производили сильное впечатление, он необыкновенно глубоко знал Маркса; его горячая, несокрушимая вера в победу рабочего движения, опаснейший враг царизма, пользовался горячей любовью передовых рабочих.
Маркс: гениальная мысль Маркса, дал гениальную формулировку исторического материализма
мудрость и дальновидность ленинской политики
любимый Ленин
болезнь Ленина – большое горе трудящихся всего мира
смерть Ленина – самая тяжелая утрата рабочего класса всего мира, величайшее бедствие
Ленин – наш вождь и учитель, отец и учитель, друг и защитник трудящихся всего мира
Ленин будет жить в веках
«Рабочий класс», в первую очередь, представлен как исполнитель воли партии, как колоссальная сила, верная идее:
«подлинный трудовой подъем рабочего класса» (индустриализация), «героическая работа по восстановлению народного хозяйства», «социалистический энтузиазм рабочих», рабочие «герои-самородки».
Суперконцепт «чужой» представлен концептами: «идеологический противник», «царское правительство»,
Рассмотрим коннотативно-оценочное наполнение концепта «царское правительство»:
царизм – заклятый враг народа
царское правительство – заклятый враг народа
царизм – цепная собака капитализма
царизм – тот горбатый, которого может исправить только могила
правительство кнута и виселицы
царское самодержавие – бронированный кулак
дума – бессильный придаток царизма
дума – ширма, прикрывающая язвы царизма
царские генералы были бездарными и продажными
Столыпин развертывал свою кровавую расправу
В царских застенках мучили и пытали революционеров
царские ищейки искали Ленина
годы столыпинской реакции особенно отличались разбойничьими набегами жандармов и помещицких, царских провокаторов и черносотенских громил на рабочий класс
издало свирепые приказы
восстания были с бесчеловечной жестокостью подавлены царизмом
царские палачи и тюремщики развернули свою кровавую работу
карательные экспедиции свирепствовали во всю
царь хотел войной задушить революцию
правительство продолжало подавлять рабочих и крестьян со свирепой жестокостью
манифест 17 октября – обман народных масс, царская уловка, своего рода передышка, ловушка, провокация
натравливало один народ на другой, разжигало рознь, организовывало резню
палач и мучитель нерусских народов
дикий произвол царского правительства
загнало Ленина в Шушенское
подавило с невиданной жестокостью народное восстание в Китае
Ленский расстрел – кровавое злодеяние царского самодержавия
предпарламент – выкидыш корниловщины
хозяйничанье интервентов дошло до … зверств
царская Россия была тюрьмой народов
Частотными характеристиками будут: «физическое насилие» (удушение, палач, мучитель, жестокость, кнут, виселица, расправа); зооморфные характеристики (свирепость, цепная собака, зверство, бесчеловечная жестокость). Используется морбиальная метафора («язвы царизма», «бессильный придаток»). Метафорическая модель с исходной понятийной сферой «болезнь» есть отражение вектора опасности, агрессивности, тревожности[161], морбиальная метафора указывает на отклонение от естественного порядка вещей, представления о неправильности и недопустимости существующего положения.[162]
Оценочным становится такое плеонастическое сочетание как «царское самодержавие», где коннотативно-нагруженными оказываются оба слова. Заметна на этих примерах клишированность оценки: выражения «заклятый враг», «бесчеловечная жестокость» становятся фразеологизированными речевыми паттернами, обладающими высокой воспроизводимостью.
Наибольшим объемом обладает концепт «идеологический противник»:
Каменев, Зиновьев, Рыков – скрытые агенты Троцкого
вожди II Интернационала оказались предателями, изменниками пролетариата, оказались слугами буржуазии
ликвидаторство – агентура либеральной буржуазии в партии
ликвидаторы и отзовисты – мелкобуржуазные попутчики пролетариата
экономисты – реформисты, предающие коренные интересы пролетариата
экономисты – проводники буржуазного влияния
Колчак, Юденич, Деникин – ставленники Антанты
полчища белогвардейцев и интервентов
оппозиционная группка Троцкого
застрельщик дискуссии и борьбы против Ленина – Троцкий
оппозиционеры – плохие марксисты и круглые невежды
империалисты предъявили советской стране наглые требования
акулы империализма
атаманы прямых капитулянтов, «лидеры»
господа
помещики грабили, отнимали, отрезали, заставляли даром отрабатывать дни
выжимали последние соки
грабили
помещики, капиталисты, кулаки, вредители, шпионы – наемники капиталистического окружения
жалкая, оторванная от жизни и насквозь прогнившая фракционная группа
Зиновьев – генерал без партии
раскольническая работа троцкистов
антиленинская подпольная партия
банда политических двурушников
паразитический класс капиталистов
клика безыдейных карьеристов, обманщиков рабочего класса
отпетый двурушник
помещики, капиталисты, кулаки, вредители, шпионы – наемники капиталистического окружения
пресмыкаясь и холопствуя перед царским правительством кнута и виселицы, кадеты писали…
экономисты хоронят идею соединения рабочего движения с социализмом
они предпочли отписаться парой незначительный статей … и потом уйти в кусты
они позорно отрекались от революционных требований
выступали левые крикуны, политические уроды типа Ломинадзе и Шацкина, выступали прямые капитулянты вроде Троцкого
Троцкист Пятаков, сидевший в ВСНХ, дал преступную директиву хозяйственникам
подонки человеческого рода
Троцкий, Раковский уже давно являются врагами народа, шпионами, завербованными иностранной разведкой
Характерны инвективы предательства (шпион, скрытый агент, ставленник, предатель, слуга, проводник влияния, холоп, обманщик, пресмыкающийся), трусости, недостойности (позорно отреклись, уйти в кусты). Враги дискредитируются по линии интеллекта (круглые невежды, плохие марксисты). Используется в уничижительной функции наименование «господа» как ассоциирующееся с эксплуатацией в капиталистическом обществе. Уничижительные характеристики реализуются через словообразование с участием уменьшительно-пренебрежительных суффиксов («группки»), через прямое наименование («жалкие», «паразитическая»). Отметим употребление «иронических кавычек» («лидеры») Употребляется криминальная метафора (клика, банда, атаман), в которой концептуальным фактором является «преступник» – человек, презирающий закон, готовый пойти на все ради собственной выгоды[163]. В характеристике капиталистов используется зооморфная метафора акулы: «типичные образы агрессивности, жадности, безжалостности – это акула, волк, тигр, ястреб, а также зверь»[164], на это же указывают и прямые характеристики (наглые требования). Отрицательную эмоцию у читателя создает и агрессия по отношению к «своему» - агрессия по отношению к Ленину («антиленинская»), партии («раскольнические»), государству, имплцитно отождествляемых с народом. Эта агрессия становится знаком «отпадения от» господствующей идеологии. Сторонники «чужого» охарактеризованы метафорой хора, позволяющей в следующих контекстах выделить качества «несамостоятельность», «зависимость», «ослабление», «разрушение», «дезорганизация»: подголоски разбитых классов – жалкие остатки бухаринцев и троцкистов, меньшевистские перепевы, троцкистская демонстрация – жалкая кучка немногочисленных подпевал.
Врагу предписана семантика упадка, гибели, разрушения: насквозь прогнившая, уроды.
Капиталисты, помещики и буржуазия в целом – субъекты действий, причиняющих вред «своему»: грабили, душили, выжимали последние соки.
Использование множественного числа (капиталисты, экономисты, кулаки, господа) и существительные с семой неопределенного количества (группка, банда, клика, класс, полчища) говорят об образе врага как об обобщенном неперсонифицированном субъекте нападения, агрессии, деструкции.