Российская политическая история и современность являют нам образцы практически всех перечисленных выше имиджей. Однако, то, что хорошо для Запада, негодно для России. Ситуация, в которой почти половина населения чувствует себя обездоленными сиротами, чужими «на этом празднике жизни», порождает жгучую потребность в заботливом «отце», который обо всех позаботится, никого не обойдя лаской и щедротами. Активнее всего патерналистский имидж разрабатывался Б. Ельциным, начинавшим в свое время прямым и бесхитростным правдолюбцем.
Трудно приживается на российской почве тип «обаятельного политика». Попытавшийся стать таковым М. Горбачев вряд ли имеет серьезные шансы для возвращения на президентский пост.
Галерея политических типажей постоянно пополняется. Необходимость постоянно думать о своем имидже, поддерживать его и подкреплять раздражает многих политиков традиционного склада. Покидая свой пост, Миттеран с горечью говорил о том, что ныне кандидат в президенты «должен быть знатоком рекламного бизнеса, трибуном, писателем, артистом; короче – всем, чем угодно, только не государственным деятелем».
Политика демократическая и открытая, предполагающая непрерывную коммуникацию управляемых и управляющих, с неизбежностью ставит вопрос об имидже последних. «Учитывать надо и то, что к имиджу политиков наиболее восприимчивы колеблющиеся избиратели, которых в России – добрая половина населения. А около 60% абстенционистов у нас – женщины, так что имиджмейкеру и карты в руки».
Начиная формировать имидж кандидата, менеджер должен, первым делом, оценить его имя и фамилию: зачастую это единственное, что будет знать о кандидате избиратель. Есть, к сожалению, фамилии почти «непроходные» – Дыркин, Селедкин. Намного предпочтительнее шансы тех, кто носит фамилии, ассоциирующиеся с представлениями о славном прошлом России – Пушкиных, Суворовых, Менделеевых. Если фамилия кандидата чересчур проста, хорошо обыграть ее – «на Ивановых Россия держится». Внешний вид кандидата имеет большое значение – он должен быть опрятен: желательно, чтобы были в порядке волосы, зубы, кожа лица. Однако идти ради имиджа на чересчур радикальные меры не стоит, например, красить волосы пожилому человеку, исправлять форму ушных раковин и т.п. Важной составляющей являются произношение, дикция, культура речи – вот над этим работать можно и нужно: косноязычие политика – та традиция, с которой надо побыстрее расставаться. Сложнее дело обстоит с тембром голоса, резкие и пронзительные голоса еще никого не украшали. Впрочем, неприятный голос Тэтчер ее политической карьере не помешал [16,74].
Однако не всякому политику можно запросто посоветовать изменить прическу, отказаться от вредных привычек, обновить гардероб. Если политик чересчур прислушивается к мнению имиджмейкера, это может свидетельствовать о его неуверенности в самом себе. Имиджмейкер должен опасаться навязать кандидату имидж, ему совершенно чуждый – надеть на волка овечью шкуру, а на осла – львиную. Зазор между реальной личностью и политическим имиджем должен быть минимальным. Долго играть чужую роль нельзя. А быть раскованным и обаятельным можно, только чувствуя себя в своей тарелке. Работая с кандидатом, надо следовать примеру английских садоводов-декораторов: создавая парк, они не уничтожают всю дикорастущую зелень, а лишь подправляют ее, оставляя в неприкосновенности волшебное естество природы.
Анализ структуры современного российского общества показывает, что в стране существуют социальные группы, заинтересованные в управлении процессами формирования массового сознания. Также очевидно, что в России есть специалисты, готовые эти притязания удовлетворить на самом высоком технологическом уровне. Очевидно и то, что сложившиеся в стране условия нисколько не препятствуют эффективности манипулятивных программ, ориентированных на трансформацию массового сознания. И есть все основания предполагать, что механизмы этой высокоэффективной «машины оболванивания» уже запущены. Опыт последних лет показал, что российская элита активно вербует специалистов, владеющих технологиями манипулирования общественным мнением. Активно привлекаются и адаптируются на российской «почве» модели «психопрограммирования», воздействия на социально-психологические процессы. Самое печальное заключается в том, что западные обыватели, давно уже познакомившиеся с теневой стороной демократии, имеют «прививку» от воздействия слишком уж откровенных средств оболванивания, а у российского жителя таковой иммунитет в основном отсутствует. Поэтому освоение политиками (да и не только ими) технологий манипулирования массовым сознанием уже сейчас значительно влияет на политический процесс в нашей стране.
Термин «избирательные технологии» обозначает действия направленные на достижение необходимого результата на выборах или различных голосованиях. Однако, избирательные технологии не исчерпываются невинными агитационными мероприятиями во время проведения предвыборных кампаний. Манипуляции общественным мнением и «черный PR», считаются бичом демократии, но здесь соблюдается какая-то видимость собственного выбора, к тому же, чаще всего большая часть подобных действий не противоречит законодательству [20].
К тому же использование компромата может дать и обратную реакцию электората, вызвать желание защитить, если «наших бьют». Возьмем яркий пример такой работы: Доренко против Лужкова. Насколько эта акция была эффективна вне Москвы с точки зрения рейтинга ОВР, настолько она была малоэффективна в Москве. Почему? Очень важно, был ли положительный имидж у кандидата до того, как началась эта кампания против него, или нет (политикам следует об этом знать). Потому что, если этого позитивного имиджа нет, как у Лужкова в регионах (его мало кто знал в России, Лужков – это имя абстрактно звучит для не москвича, в регионах люди знают только, что что-то он там делает в Москве), в этом случае компромат может повлиять на рейтинг.
Та информация, которую выдавал в эфир Доренко, формировала в регионах негативный образ Лужкова, что называется, на чистом листе бумаги. В Москве же этого делать было нельзя. В Москве уже сформировался образ Лужкова на основе его конкретных действий, люди знали, видели, осязали деятельность Лужкова. Поэтому акция против него в столице и не сработала. Так что политику имеет смысл заботиться о своем положительном имидже в глазах электората не только во время выборной кампании, но и весь период от выборов до выборов.
Известно, что существуют два качественно различных социально-психологических типа влияния лидеров на целевые группы: это лидерство «лицом к лицу», когда процесс взаимовлияния лидера и целевой группы осуществляется при их непосредственном контакте (например, в малых группах), и «отдаленное» лидерство, когда влияние осуществляется в результате коммуникации между политическим лидером и аудиторией с помощью средств массовой информации.
В большинстве случаев аудитория имеет дело не со своими непосредственными впечатлениями о лидере, его качествах, поступках, деятельности в целом, а с рассказом о лидере, сообщением, подготовленным специально для восприятия другими лицами с целью повлиять на получателя этого сообщения. Лидер для публики как сконструированный образ может обладать любыми заданными характеристиками, соответствующими ожиданиям публики [22].
Поэтому крайне важно различать две стороны формирования образа (имиджа) лидера. С одной стороны, образ лидера есть отражение его политической деятельности, направленной на достижение конкретных результатов, а с другой – следствие специальных усилий по его формированию у населения. Вместе с тем конструирование имиджа политического лидера связано не только с выполнением задач по популяризации лидера у населения, пропаганде его личности, агитации в пользу его программы действий. В современном обществе этот процесс все в большей степени становится механизмом создания искусственного образа лидера для публики, замещающего в сознании людей реального политического лидера. Именно к этому сконструированному образу люди обращают свои ожидания и надежды, именно этот посредник между лидером и людьми начинает в процессе политической коммуникации выполнять некоторые важные функции лидера. Лидера пытаются «делать» политические консультанты, эксперты, средства массовой информации. На фоне возрастающей пассивности самого лидера, имидж которого используется в политической коммуникации, возникает угроза манипуляции не только общественным мнением, но и самим лидером. Здесь возможна не просто подмена лидера, а устранение лидера из реального политического процесса. В этой связи общая задача профессионального сообщества сводится в конечном счете к тому, чтобы лидеры не являлись народу в образе «троянского коня» и не подменялись искусственно сфабрикованными «куклами».
А если взглянуть чуть глубже: то, что происходит в российской политике, – опыт еще и для всех нас. Возможно, многое происходило бы совершенно иначе, если бы мы всего лишь лучше понимали происходящее.
Еще одной из pr-технологий является спичрайтинг (Speechwriting – англ. «написание речи») – это подготовка и написание текстов для устных выступлений перед аудиторией. На современном этапе, услуги спичрайтеров особенно востребованы в социально-политических процессах общества.
Данное явление широко распространено в политических технологиях. Написание текста в спичрайтинге происходит под контролем политика. При необходимости указывается, какие правки стоит внести в текст выступления, на чем сделать акцент и чему, наоборот, уделить минимум внимания при написании речи. Задача спичрайтера – передать мысли максимально интересно для аудитории, чтобы выступление запомнилось и оставило приятные впечатления.