Введение
Пословицы – неотъемлемая часть культуры любого народа. Они вбирают в себя историю народа, отражают и фиксируют все этапы его исторического развития, передают дух и энергию людей, говорящих на определенном языке, особенности их менталитета и отношения к жизни.
Пословицы возникли в отдаленной древности и с той поры сопутствуют народу на всем протяжении его истории, а особые свойства сделали их стойкими и необходимыми в быту и речи.[1] Пословицы – это живой, подвижный организм, впитывающий, как губка, все реалии современного мира, все изменения в жизни общества и отражающий их в своих многочисленных вариантах и трансформах. К пословицам, как к эффективному стилистическому средству, обращаются писатели и публицисты. Мы сталкиваемся с ними каждый день, читая газеты и журналы, слушая теле- и радиопередачи, наталкиваясь на рекламные щиты на тротуарах… Да и в нашей повседневной разговорной речи, чтобы убедить в чем-то собеседника или кратко и метко охарактеризовать ситуацию, мы часто апеллируем к народной мудрости. Изобилуют пословицами и многочисленные Интернет-блоги и чаты. За пословицами стоит многовековая мудрость народов, опыт целых поколений. Удачное употребление пословицы не только повышает эмоционально-оценочный потенциал текста, но и дает возможность точно и кратко охарактеризовать ситуацию минимальными средствами, но с максимальной смысловой емкостью.[2] Все это делает необычайно интересным и плодотворным их всестороннее изучение.
Изучение пословично-поговорочных изречений имеет довольно длительную традицию, восходящую к работам таких лингвистов, как А.А.Потебня, И.М.Снегирев, Ф.И.Буслаев, В.И.Даль, В.М.Мокиенко. В трудах этих ученых можно обнаружить немало ценных наблюдений о происхождении, значении и познавательной ценности пословиц и поговорок.
Однако нельзя сказать, что изучение паремий и, в частности, пословиц относится к числу наиболее разработанных областей фольклористики.
Пословицы активно воспроизводятся, заново обрабатываются, переосмысляются и употребляются в современной речи в трансформированном виде. Изучение этих трансформаций - одна из актуальных задач современной паремиологии, которая все чаще обращается к исследованию реального современного состояния русского пословичного фонда. Практически на уровне термина начинает функционировать сочетание «живые русские пословицы»[3], т.е. пословицы активного паремиологического запаса. Среди них трудно найти такие, которые не подвергались бы трансформациям.
В связи с активизацией трансформационных процессов в сфере пословиц представляется актуальным комплексное, системное исследование трансформаций данного типа паремий. Актуальность такого исследования определяется и тем, что трансформация пословиц - это не только отрицание сложившихся в обществе и языке стереотипов, но и ироническая репрезентация новых жизненных «принципов» в новых социально-исторических условиях. И какими бы оригинальными и «неповторимыми» ни казались пословичные трансформы их создателям и «пользователям» - носителям языка, образование таких единиц подчинено определенным языковым законам, а механизмы трансформаций объяснимы и исчислимы. Всем этим и обусловлена необходимость лингвистической оценки пословичных преобразований.
Представленная работа посвящена рассмотрению проблемы паремиологических трансформаций современных пословиц и антипословиц.
Объектом данного исследования стали в первую очередь видоизмененные пословицы, зафиксированные в новейших сборниках.
Материалом исследования являются 2195 единиц, отобранных из словаря «Антипословицы русского народа» В.М. Мокиенко и Х. Вальтера[4] методом сплошной выборки и восходящих к основе-прототипу, испытавшему интертекстовую деривацию посредством трансформаций различного типа.
Основной целью исследования является выявление нестабильности и полифункциональности пословиц в различных ситуациях.
Таким образом, для достижения поставленной цели нами ставятся следующие задачи:
1. изучить понятие паремии, пословицы и антипословицы в современной русской филологии;
2. рассмотреть понятие паремиологической трансформации и вариативности пословицы;
3. проанализировать паремиологические трансформации пословиц в современном русском языке посредством следующих методов:
· сплошной выборки языковых единиц (используется при сборе материала, когда исследуемые языковые единицы «выбираются» по мере их встречаемости в процессе чтения текста.);
· моделирования (заключающегося в воссоздании паремиологической модели, лежащей в основе ряда новых пословиц);
· описательно-аналитический метод (выявление причинно-следственной связи употребления языковой единицыс использованием приемов интерпретации, сопоставления, обобщения);
· контент – анализ ( анализ составляющих языковой единицы);
· метод классификации (типология отдельных паремий);
· метод обобщения;
· лингвистический метод (основанный на научном подходе специалистов).
Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка используемых источников.
I. Понятийный аппарат
1. Понятие паремии как явления естественного языка и фольклора
Среди разного рода языковых клише, т.е. устойчивых словесных образований, видное место занимают так называемые паремии, или народные изречения, выраженные предложениями (например, пословицы, поговорки, приметы), а также короткими цепочками предложений, представляющими элементарную сценку или простейший диалог (например, побасенки, «одномоментные» анекдоты, загадки).[5]
Паремии – особые единицы и знаки языка, необходимые элементы общения людей. Эти знаки передают специфическую информацию, обозначают типичные жизненные и мысленные ситуации или отношения между теми или другими объектами.
Паремии всех народов мира передают одни и те же типовые ситуации, имеют сходное логическое содержание, различаясь лишь образами (деталями, реалиями), с помощью которых передается логическое содержание.
Паремии с полным правом следует отнести к фольклору. Подобно басням, сказкам, легендам и в отличие от слов и фразеологических оборотов, паремии, даже самые маленькие и простые (например, присловья и поговорки), не говоря уже о более сложных (например, побасенках и головоломках), представляют собой тексты, т.е. словесные образования, имеющие самодовлеющие значения и могущие употребляться самостоятельно. Что же касается слов и фразеологических оборотов, то все они, в том числе и наиболее сложные из них, как правило, выступают лишь в качестве элементов текста.
Как и все фольклорные тексты, паремии обладают той или иной темой (иногда даже многими темами), т.е. о чем-то говорят, тогда как слова и фразеологизмы принципиально не имеют собственной темы и могут употребляться по самым различным поводам. Аналогично басням, анекдотам и сказкам, и в противоположность словам и фразеологическим оборотам, все без исключения паремии ситуативны, т.е. не только употребляются в той или иной ситуации, но и сами эту ситуацию моделируют или же означают.
Согласно теории Пермякова,[6] паремии, как и все фольклорные тексты, обладают тремя четко выраженными в известной мере автономными структурными планами –
· планом лингвистической (и композиционной структуры);
· планом логической (и семиотической) структуры;
· планом реалий.
То есть, по нашему мнению, это доказывает то, что паремии можно рассматривать и как языковые единицы, и как фольклорные тексты.
Указанная двойственность паремий хорошо видна на примере пословиц и поговорок, составляющих основную массу всего паремиологического фонда.
Попробуем разобраться, в чем знаковость и моделирующая функция пословичных изречений. В реальной жизни вместо того, чтобы долго описывать какую-либо ситуацию, например, «когда у нас нет какой-либо (нужной) вещи, ее может заменить и заменяет другая, не обладающая всеми свойствами первой…», мы просто говорим: «На безрыбье и рак рыба». Так как каждому ясно, что рак не обладает всеми свойствами рыбы, то даже не зная заранее этой пословицы, слушающий нас поймет смысл сказанного, как мы поймем смысл армянской поговорки: «Когда нет коня, и осел сгодится», так как обе они не только служат знаками описанной ситуации, но и моделируют ее с помощью наглядных и всем понятных образов.
Встречаются, однако, случаи, когда пословичные изречения, оставаясь знаками тех или иных жизненных (или мыслимых) ситуаций, сами эти ситуации не моделируют. Таковы , например, все «нечленимые сентенции» и «нечленимые фразы», т.е. пословицы и поговорки, не обладающие мотивировкой общего значения, вроде «А ларчик просто открывался» или «Осталась у разбитого корыта». Мы понимаем их смысл, так как помним контекст, из которого они взяты (и который как раз и содержит нужную нам модель).
Можно показать, что в речи встречаются и такие высказывания, которые моделируют ту или иную ситуацию, но не служат, однако, ее знаком. Таковы, к примеру, строки из стихотворения С.Есенина:
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть,
и многие другие стихотворные и прозаические строки, не вошедшие в пословицу. Таким образом, можем сделать вывод, что знаковая сущность и моделирующая способность пословичных изречений, хотя и тесно связаны между собою, но все же являются разными и вполне самостоятельными свойствами названных паремий. Более того, каждое из этих свойств относится к разным сторонам внутренней структуры пословиц и поговорок: как знаки пословичные изречения относятся к языку, а как модели они принадлежат фольклору, и в этом оказываются сродни побасенкам, одномоментным анекдотам, басням и разного рода сказкам или их отдельным частям.
Но если паремии- единицы языка, то каково их место в языковой системе? Отвечая на этот вопрос, языковеды-лексикологи относят паремии, по крайней мере пословицы, поговорки, приметы, хозяйственные и правовые изречения, проклятия, пожелания и некоторые другие - к фразеологическому уровню языка.