Глава 4 §546 гласит:
…Ныне следует о сочинении наречий, которые придаются имени, глаголу, причастию, деепричастию, иногда и самим себе для изъяснения или напряжения их знаменования: весьма прильжень, читай скоро, просящий неотступно; вопрошая важно; очень рано.
§547:
Наречия, происходящие от имен, падежи, оным приличествующие, содержат: достойно воздоянiя, любезно Богу и людямъ.
§548:
Изобилие или недостаток значащие наречия с родительным сочиняются: довольно благоразумiя, мало краснорьчiя.
§548:
Разные наречия по своей силе разные принимают падежи: впору тебье платье, рано поутру, поздно ночью. Также и с неокончательными наклонениями сочиняются: гдь сидьть, нькуда пристать, поздно начинать. (18, 350) .
Видимая распыленность разнородность морфологических примет русских наречий заставила грамматистов искать внутреннего единства этой категории на путях семантического и синтаксического ее изучения. При этом сначала – под влиянием древней традиции, шедшей от античных грамматик, - возобладало голое вещественно-логическое определение»наречия как качества или обстоятельства другого качества или действия». Отвлеченный, логический характер этого определения не удовлетворил представителей сравнительно-исторической школы языковедения уже I пол. XIX в. К середине XIX в. в русских грамматиках при анализе наречий получили решительный перевес синтаксические критерии. Наречие признается синтаксической категорией по преимуществу. Эту грамматическую традицию возглавляет К.С.Аксаков: «Наречие не есть часть речи. Часть речи то, что получило в слове особую форму, особый отдел; наречие своей особой формы («в слове» – В.В.) не имеет. Оно выражает отношение, оно есть уже синтаксическое явление. Наречием могут быть разные части речи, в разных отношениях, употреблениях». Интерес к синтаксическим функциям наречия помог точнее определить место наречия среди других частей речи. А.А.Потебня, углубив синтаксическую точку зрения на наречие как на несогласуемый «признак признака» и, увидав в нем особую форму, присвоенную «обстоятельственным словам», вернул наречие в систему основных знаменательных частей речи. Эту концепцию развили А.А.Шахматов и проф. А.М.Пешковский (он колебался в выборе между этимологической и синтаксической точками зрения на наречия) (9, 286).
Потом под влиянием А.А.Потебни и А.А.Шахматова ученый склонился к признанию наречия категорией «целиком синтаксической». По А.М.Пешковскому в наречиях изображаются признаки того, что высказано в глаголе и прилагательном.
Значение «признак признака», свойственное наречию выражается серией морфологических примет (н-р формами на –о, на –ски, -цки –без префикса и с префиксом по-, формами на ьи с префиксом по- и без него; формами, состоящими из предлога – префикса по и дательного пад. ед.ч. ср.р. прилагательного) но больше всего синтаксическим употреблением. «Наречия отличаются от всех остальных частей речи тем, что в нем огромное место занимают бесформенные слова, которые можно бы назвать синтаксическими наречиями» Ак-к А.А.Шахматов в «Синтаксисе русского языка» расширяет понятие наречия. Он отдает ему центральное место в системе частей речи. «Наречие может быть определено, во-первых, как отвлеченное название признака и отношения, во-вторых, как название признака и отношения в их сочетании с другими признаками. Отсюда тесная связь наречия с другими частями речи, переход их в наречия, их адвербиализация. О ней свидетельствует морфологический состав наречий, среди которых легко найти и бывшие существительные, прилагательные, глаголы, местоимения, числительные. Особенно близки с существительными и прилагательными: «По существу наречия тождественны с прилагательным» и отличается от него лишь отсутствием форм согласования. Но в отличие от прилагательного наречие переходит при благоприятных условиях в служебные части речи, т.е. предлог и союз, таким образом оно занимает середину между прилагательным, с одной стороны, и служебными частями речи, с другой. Наречием становится существительное в именительном и косвенных падежах, когда получает в предложении значение обстоятельства. Мысли А.А.Шахматова о синтаксической природе наречия легли в основу статьи проф. А.П.Рифтина «Об образовании наречий». Он исходит из предположения, что первоначально действия и состояния, выраженные в глаголе, не мыслились отвлеченно, но всегда включали в себя определенную характеристику, выступая с этой характеристикой как одно понятие. То, что теперь выражено у нас наречием, входило в качестве неразрывной составной части в семантику самого действия или состояния. Но затем характеристика действия или состояния выделяется из семантики глагола и выражается особым словом. Глагол получает возможность употребляться со многими характеристиками. Так возникало наречие как чисто синтаксическая категория. «Синтаксическая форма предшествует морфологической, но затем развиваются и разные способы морфологического выражения категории наречия». Анализ морфологически оформившихся наречий в различных типах языков показывает, что наречия возникли из имени в косвенном падеже, реже в прямом. Между тем « древнейшие наречия представляют морфологически не оформленные приглагольные частицы с пространственным значением, конкретизирующие действие глагола. (9, 283)
Переход из дополнения в обстоятельство есть главнейший путь образования наречий из имени существительного или иных субстантивированных слов. Таким образом, в наречии как обстоятельстве на первом месте выступает грамматическое значение отношения. В связи с этим меняется и лексическое содержание наречий, которые выпадают из системы именного склонения и приобретают значение неизменяемого обстоятельственного слова. Синтаксической точке зрения была противопоставлена морфологическая: фортунатовская «грамматическая форма отдельного слова» («способность слова выделять в своем составе основу и формальную принадлежность») обнаружилась далеко не у всех наречий. Они были разделены на два разряда – грамматические (с формой громко, дружески, по-старому) и неграмматические («бесформенные») наречия – вчера, здесь, долой.
Так синтаксическая точка зрения нашла свой антитезис. В СРЛЯ больше всего наречий качественных, соотносительных с именами прилагательными. Это очень продуктивный разряд. Близость наречия к именам прилагательным нередко кладется в основу понимания всей категории наречия. Существуют две точки зрения на связь качественных наречий с именем прилагательным. Синтез имени прилагательного и наречия осуществляется внутри категории состояния. (9, 286)
Широкое развитие качественных наречий на -о,-е свидетельствует о растущей потребности качественной дифференциации оттенков действия в языке.
Круг наречных образований на -о,-е в русском литературном языке продолжает расширяться. Так, распространение отпричастных наречий на –е (-юще, и реже –яще), начавшееся в 60-70гг. XIX в., не прекратился в СРЯ . Наречия этого типа примыкают не только к глаголам, но и к прилагательным и другим качественным наречиям. Толстой «Крейцерова соната»: «Жена была элегантна и заманчива, беспокоюще красива.» В самом конце XIX в. обозначается тенденция к образованию наречий на –о,-е и от относительных имен прилагательных, не имеющих ни краткой формы, ни степеней сравнения. В СРЛЯ этот процесс протекает очень интенсивно. Широкое распространение наречия от относительных прилагательных на –овый, -евый. – Профессор ввинчивал чеканно, маршево, восторженно короткие шажки в мокрые плиты (Федин «Города и годы») .(9, 287)
Еще раньше А.А.Потебня, характеризуя разнообразные функции тв.п., особенно выделял Тв.п. образа действия по его близости к адвербиальному значению «Для тв. образа, - писал А.А.Потебня характерна именно его разносоставность по происхождению; в него втекают различные творительные при легком втекают различные творительные при легком изменении своего значения по напряжению к потере субстанциональности, но есть момент, предшествующей переходу дополнения в наречие, так что предполагается и наречиями места и времени. В силу этой малозаметной или фиктивной субстанциональности тв. образа он становится основной категорией, производящей беспредложные наречия. Кроме того, надо вспомнить, что форма Тв.п. им. сущ. в РЯ соединяется лишь с такими предлогами, из которых один, например с, под, за вообще не теряют в этой связи своего лексического значения, и другие, н-р над ослабляют или утрачивают это значение очень редко и притом только после строго определенной замкнутой семантической группы глаголов (смеяться, насмехаться, издеваться и т.д.). Поэтому наречий, возникших из форм Тв.п. с предлогом очень мало (со временем, совсем, с прохладцей, под мышкой, за границей).
Итак, обобщив сказанное, попытаемся сформулировать основные признаки наречия, как лексико-грамматической категории: "Наречие – часть речи, обозначающая признак действия качества или предмета. Формально значение наречия выражено его неизменяемостью. Наречие не обладает грамматическими категориями ни имени (за исключением качественных наречий на –о, у которых есть категория степени сравнения), ни глагола; может зависеть от глагола (бежать быстро), прилагательного (очень умный), другого наречия (кричаще ярко), существительного (брак по-итальянски) или от предложения в целом (юридически дом не ваш) и выполнять функцию обстоятельства" .(23, 257).
Величайшие представители лингвистической и методической мысли XIX в., продолжая лучшие традиции в изучении родного языка, признавали его постижение занятием основным и притом такого свойства, что на нем основываются все познания человеческие.1