А. Шлейхер считал, что язык должен рассматриваться как со-ЗДание природы, потому что человек бессилен по своему произво-
51
лу изменить что-либо в языке, как он не может изменить строение своего тела.
А. Шлейхер писал: "Все языки, которые мы прослеживаем на протяжении длительного времени, дают основание для заключения, что они находятся в постоянном и беспрерывном изменении. Языки, эти образованные из звуковой материи природные организмы, притом самые высшие из всех> проявляют свои свойства природного организма не только в том, что все они классифицируются на роды, виды, подвиды и т. д., но и в том, что их рост происходит по определенным законам".
После выхода в свет труда Ч. Дарвина "Происхождение видов и естественный отбор" (1859) А. Шлейхер утверждает понимание языка как живого организма, причем не метафорически, а буквально (отметим, что у В. фон Гумбольдта организм — это система). На этом основании А. Шлейхер представление о жизни живого организма переносит на жизнь языка: как отдельное животное или растение, язык рождается, достигает зрелости, дает потомство и умирает.
По образу и подобию классификации животных и растений (вспомним его образование ботаника), А. Шлейхер создает генеалогическую классификацию индоевропейских языков: семейству животных или растений в биологии соответствует семейство языков в языкознании; родам, на которые делятся семейства в биологии, в языкознании соответствуют группы и подгруппы языков; видам, на которые делятся роды, в языкознании соответствуют отдельные языки, а подвидам — наречия и диалекты. Отдельно же взятому животному или растению соответствует язык отдельно взятого индивида.
Таким образом, впервые в истории языкознания А. Шлейхер представил историю индоевропейских языков в образе генеалогического дерева в виде расщепления и дальнейшего развития, начиная с праязыка, причем каждый раз такое расщепление было разделением на две ветви, что также навеяно биологическими концепциями.
А. Шлейхер считал, что семьи языков (индоевропейская, тюркская и т. д.) каждая происходит от своего праязыка, и праязыки се-52
•действ не являются родственными (отметим: В фон Гумбольдт считал, что все языки произошли из одного корня).
А. Шлейхер писал: "Так как языки все более и более исчезают и новые при этом не возникают, то следует предположить, что первоначально было больше языков, чем ныне. В соответствии с этим и количество праязыков было, по-видимому, несравненно больше, чем yto можно полагать на основе еще живущих языков".
формулируя общие законы развития языка как естественного организма, А. Шлейхер опирался на философию истории Г. В. Ф. Гегеля, з также на эволюционную теорию Ч. Р. Дарвина, однако А. Шлейхер, как и другие представители натурализма, подчеркивал, что язык — исключительное свойство, привилегия человека, так как у животных нет языка, есть лишь "ужимки". Изменения языка раз-личны в трех эпохах его существования — "первоначальном создании, развитии, жизни".
Поскольку материальной основой языка являются мозг, органы речи и чувств, постольку, по мнению А. Шлейхера, создание языка есть очеловечивание природы, т. е. формирование материального субстрата мышления и механизма говорения. Выработке рефлексов речевой деятельности способствуют звукоподражания и непроизвольные выкрики, однако это еще не язык, назначение которого — быть органом (аппаратом) мысли, мышлением в звуковой материи.
Воплощение идеи в звук и есть развитие языка как собственно человеческого свойства; в доисторическую эпоху дух нашел свое В0влощение в членораздельных звуках и образовал множество пра-КЙиювых форм.
Язык как форма (организм) возникает только тогда, когда поня-1** и представления, материализуясь в звуках (корнях), становятся значениями, а их отношения выражаются суффиксами или флекси-ВДв. Так возникают корневые, агглютинативные и флективные клас-QB языковых организмов.
А. Шлейхер писал: "Если в первом классе мы встречали недифференцированное тождество значения и отношения, чистое бытие зрения в себе, если во втором классе дифференцируются звуки,
53
обозначающие значение и отношение, отношение выступает в обособленном звуковом бытии для себя, то в третьем классе это различие включается в единство, но в единство, бесконечно более высокое, потому что выросло из различия, имеет его своей предпосылкой и включает его в себя как снятый ею ...". Таким образом, три различных класса праформ рассматривались не только с точки зрения морфологической классификации (о ней мы скажем чуть ниже), но и с точки зрения их развития и совершенности. Утверждалось, что в историческую эпоху происходил распад праформ под воздействием фонетических процессов и аналогии; историческая эпоха породила дифференциацию языковых областей, привела к образованию родственных языков и диалектов.
А. Шлейхер утверждал, что все языки мира, независимо от их происхождения и принадлежности к той или иной семье, идут по одному и тому же пути развития. Рядом с генеалогической классификацией он строит типологическую (морфологическую) классификацию по способу соединения слов в предложении.
Ученый писал: "Значение и отношение, совместно получившие звуковое выражение, образуют слово. Слова в свою очередь составляют язык. В соответствии с этим сущность слова, а тем самым и языка, заключается в звуковом выражении значения и отношения. Сущность каждого языка в отдельности обусловливается способом, каким значение и отношение получают звуковое выражение... Точнее говоря, сущность слова, а тем самым и всего языка, определяется тремя моментами: звуком, формой и функцией".
Таким образом, А. Шлейхер различает в языке значения и отношения. Выражением значений являются значимые единицы — слова и словоформы; выражением отношений являются формальные элементы — суффиксы и флексии, которые выработал язык для связи слов между собой.
А. Шлейхер устанавливает три типа языков: аморфные (изолирующие), агглютинативные и флективные (напомним, что у В. фон Гумбольдта были еще полисинтетические языки).
У изолирующих языков (юго-восточная Азия — китайский, тибетский и т. п.) нет склонения имен и спряжения глаголов, нет флек-
54
сии. Слова представляют собой изолированные, т. е. свободные от каких-либо аффиксов корни. Это и дало основание А. Шлейхеру назвать такие языки бесформенными (аморфными), т. к. форма понималась узко — как наличие флексии.
В агглютинативных языках (тюркских, финноугорских и др., их большинство) уже появляются средства выражения отношений — прилепы, однако их связь со словом-корнем слабая.
Наиболее высоких способов выражения отношений достигают флективные языки (индоевропейские и семитские) с появлением в них флексий.
А. Шлейхер считал, что эти три типа языков представляют три последовательные ступени в их развитии: сначала все языки были бесформенными, затем из них развиваются языки агглютинативные, а из них флективные.
Значение научных идей и трудов А. Шлейхера велико: он способствовал выработке в историческом языкознании принципа системности и метода реконструкции праязыка; морфологическая и генеалогическая классификации прочно вошли в общую теорию языка; рассмотрение создания языка как очеловечивания природы стало компонентом учения о происхождении языка и мышления. Однако такие положения теории натурализма как объяснение причин эволюции языка только биологическими факторами, характеристика индоевропейских языков как самых современных, отрыв развития и истории языка от функционирования и истории общества, подверглись критике уже с момента их выдвижения.
3. Теоретическое языкознание середины XIX века развивалось в Противоборстве логического и психологического направлений.
Логическое направление в лингвистике XIX века, в отличие от Всеобщих рациональных грамматик (например, "Грамматики Пор-Рояля") XVII века, обращало большее внимание на национальную специфику языковой формы, на единство логического и исторического. Основное внимание уделялось синтаксису. Морфология рассматривалась как этимология, лексическое значение — как понятие.
В 1827 году появилась грамматика К. Беккера "Организм языка". Она по сути дела явилась приложением законов логики к материалу современного немецкого языка.
55
Язык понимается как система органических (полярных) противоположностей, т. е. таких противоположностей, которые не уничтожают друг друга, а, напротив, взаимообусловлены и необходимы друг для друга в развитии организма как целого. Учение о предложении из логики и стилистики было перенесено в грамматику. Ф. И. Буслаев утверждает, что Беккеровская схема "правильно определила части речи и члены предложения". Логико-семантический принцип надолго стал ведущим в грамматиках современных языков. На Западе логическое направление в грамматике известно под именем беккервянства.
Логико-семантическая школа получила распространение в ряде стран. В России видными представителями этого направления были Н. И. Греч ("Практическая русская грамматика", 1827 г; "Пространная русская грамматика", 1829 г.), И. И. Давыдов ("Опыт общесравнительной грамматики русского языка", 1852 г.).
К. С. Аксаков делил грамматику на 3 части: часть I — имя, оно отражает осознание предметов, бытия в покое; часть II — глагол, он отражает осознание действия, бытия в движении; часть III — речь (т. е. синтаксис), она отражает осознание жизни в ее целостности. Всеобщие грамматики обычно не были последовательно логическими, например в описании формообразования. В этом сказался опыт собственно лингвистических исследований, начатых римскими учеными (Присцианом, Э. Донатом и др.). Однако за основу принималась универсальная модель, составленная из выделенных в латыни грамматических категорий.