А вот предание о тысячелетнем и поныне существующем в Гильдесгейме розовом кусте. Он растет на кладбище св. Анны, близ собора, и разрастается, опираясь на внешнюю стену хоров небольшой готической капеллы.
Однажды сын Карла Великого Людовик Благочестивый, охотясь в Саксонии, потерял свой нательный крест, содержавший в себе частицу святых мощей. После долгих поисков слуга нашел этот крест среди снега на покрытом цветами розовом кусте. Но когда захотел снять его, то куст не пускал. Никакие усилия не помогли, и он должен был вернуться домой без креста. Слуга рассказал об этом чуде, и тогда за крестом отправился сам Людовик. Приехав на место, он увидел на снегу громадное пятно в виде плана собора, в верхней части которого находился розовый куст.
Сняв крест, он приказал построить на этом месте собор и сохранить при нем чудесный куст. Место получило название Hilde Schnee, т.е. глубокий (большой) снег; отсюда впоследствии образовалось и слово Гильдесгейм. Туда было переведено и епископство.
Мало-помалу куст этот превратился в громадное, имеющее несколько метров в высоту, дерево, которое существует и поныне и покрывается ежегодно тысячами великолепных роз.
Со средних веков роза начинает играть и роль таинственного знака разных тайных обществ. Изображение ее встречалось в гербах знатнейших рыцарских родов, дворянских фамилий и в гербах городов. Между прочим, розу имел в своей печати и Мартин Лютер.
Король Фридрих Вильгельм III, страстно любивший розы, устроил у себя в Потсдаме среди чудного парка, небольшой островок роз, известный под названием «Павлиний остров», где проводил свои лучшие часы досуга. Здесь были собраны все имевшиеся тогда сорта роз, так что местечко это представляло собой нечто вроде римского Пестума. Фридрих Вильгельм любил этот уголок не менее, чем Гарун-аль-Рашид свой розовый сад, и не одно доброе дело совершилось здесь «sub rosa».
В 1829 г. в этом розовом парке принцесса Шарлотта Прусская была помолвлена с императором Николаем Павловичем. А в день ее отъезда был устроен праздник роз. Праздник был назначен на день ее рождения, 13 июля. Принцесса, как и ее отец, была большой любительницей роз. Особенно ей нравились белые розы, за что в кругу семьи ее даже прозвали «Blanchfleur» – белым цветочком.
Сама будущая российская императрица, сидя под золотым, украшенным драгоценными камнями балдахином, напоминала белую розу. На торжества отовсюду были свезены тысячи белых роз. Их гирляндами обвивали древки знамен, венками из них были убраны головы всех приглашенных дам и самой царицы, ими же были усыпаны все ступени и украшен трон царицы. В память об этом празднике каждая из присутствовавших дам получала от будущей императрицы серебряную розу, на листьях которой были вырезаны год и число.
В Россию роза впервые попала лишь в XVI в., и в то время была, конечно, достоянием лишь царского двора и некоторых сановников. В наших садах она появилась лишь при Петре I, а популярна стала при императрице Екатерине II.
Известный петровский вельможа, первый русский канцлер граф Г.И. Головкин был страстным любителем роз. В своем подмосковном имении, селе Клевине Серпуховского уезда, он развел великолепный розовый сад и для ухода за ним даже выписал из Англии садовника. В помощь ему были даны несколько крепостных. Один из них вскоре так преуспел в уходе за розами, что превзошел самого англичанина. Граф был в восторге и отпустил его со всей семьей на волю, приказав ему именоваться Розановым. От этого-то садовника будто бы и пошла эта распространенная теперь фамилия.
Красу наших старинных помещичьих садов и парков составляли в основном махровые розы, центифольная и моховая. Современные розы – чайная, бурбонская, ремонтантная, со всеми их бесчисленными гибридами, появились гораздо позднее.
Чайная роза, называемая так за свой дивный чайный запах, была привезена в Европу лишь в начале XIX в.: розовая – в 1860 г. из Ост-Индии, а желтая – в 1824 г. из Китая. От этих двух сортов и пошли гибриды чайных роз, красующиеся в современных цветниках. Бурбонская роза была привезена с острова Бурбон в 1819 г., где кустики ее были случайно найдены директором тамошнего Ботанического сада. А ремонтантная была получена от чайной и бенгальской розы, привезенной в Европу в 1789 г. из Кантона.
Среди этих гибридов такие красавицы, как Ульрих Бруннер, Поль Нейрон, Виктор Вердье, американская красотка, фрау Друшки и др. Все эти розы получали свои названия от городов, местностей или лиц, которым были посвящены. Многие из них имеют также свою интересную историю.
Возьмите, например, прелестную розовато-белую розу «Сувенир де ля Мальмезон». Это память о когда-то чудном саде экзотических растений замка Мальмезон, принадлежавшем страстной любительнице роз императрице Жозефине, первой жене Наполеона. Покинутая и забытая Наполеоном, она, чтобы хоть как-то утешиться в своем горе, занялась садоводством. Собирая со всех концов мира интересные растения, она составила в парке коллекцию цветов, не известных до того времени Европе. Среди них была и присланная ей с острова Бурбона роза, получившая название «Сувенир де ля Мальмезон». Жозефина часто носила эту розу в волосах.
Ремонтантная роза Поль Нейрон сочного розового цвета, переходящего в малиновый, – память о молодом, подававшем блестящие надежды лионском студенте-медике, страстном любителе роз. Его сосед, садовод Левэ, посвятил ему эту чудную розу, узнав, что студент отправился на защиту отечества в войне с Германией. А после его геройской гибели Левэ посвятил ему еще одну, не менее прелестную бланжевую розу, названную Souvenir de Paul Neyron – память о Поле Нейроне.
Чайная роза Маршал Ниель, непревзойденная по красоте и обилию цветов, посвящена герою Крымской кампании, в память о торжественном открытии им Ботанического сада в Монтобане.
Интересна судьба одного из сортов ремонтантных роз под названием Rose Chevette (роза Шеве). Шеве, садовод в Баньоле, в окрестностях Парижа, живший в царствование Людовика XVI, был преданнейшим роялистом. Он славился своим искусством разведения роз, одну из которых назвал своим именем – Rose Chevette. Его обширные сады, изобиловавшие самыми красивыми розами того времени, постоянно привлекали к себе внимание высокопоставленной публики. Здесь бывало высшее французское общество, даже сам король с королевой Марией Антуанеттой.
Вдруг разразилась революция. Король погиб на эшафоте, а Марию Антуанетту заключили в темницу в Тампле. Мысль о том, что обожаемая им королева томится в темнице, что ей грозит, быть может, смертная казнь, не покидает Шеве ни на минуту. Ему сообщают о тайном заговоре с целью освобождения королевы. Но он должен найти возможность известить ее об этом.
Что же делает Шеве? Он нарезает великолепный букет своих дивных роз, кладет в него записку, извещавшую о часе и способе побега, и, отправившись в темницу, бросает его королеве через ограду в каземат. Но стража не дремлет. Брошенный букет замечен. Записка захвачена. Шеве арестовывают, предают суду и приговаривают к смертной казни. Уже возведенный на эшафот, Шеве в последнем слове обращается к судьям с просьбой, чтобы кто-нибудь из них после его смерти взял на свое попечение его 17 детей. Судьи решают подарить жизнь отцу такого многочисленного семейства, но при условии (а условие это вытекало из царившей в то время страшной дороговизны продуктов), чтобы он уничтожил в своем саду все розы и засадил его картофелем. Пришлось, конечно, согласиться. Так погибла та самая красивая роза, которая составляла его славу.
Одной из красивейших считается чайная роза, носящая название «Франция» – La France. Она явилась выражением симпатий Франции к России при кончине императора Александра III – на его гроб был возложен присланный из Франции чудный венок из этих роз вперемешку с фиалками Le Tzar. Два года спустя вдовствующая императрица Мария Федоровна возвращалась из Ниццы. В Фруаре ее встречал французский президент Фор. Как утверждает Dictionnaire de la Rose, в благодарность за внимание, оказанное в Ницце больному цесаревичу Георгию Александровичу, императрица вручила ему розу La France.