43 Производственную роль подобных отношений между владельцами земли, станков и тому подобных средств труда и людьми, работающими на них (по найму или принуждению), можно проиллюстрировать с помощью известного исторического анекдота. Речь идет об английском предпринимателе, которому в один несчастный для него день пришла в голову мысль перевести свою фабрику из Англии в Австралию. Зафрахтовав пароход, предприниматель погрузил на него все необходимое оборудование, посадил рабочих, инженеров, техников и отправился в дальний путь с надеждами на скорое обогащение. Увы, этим надеждам не суждено было сбыться. Капиталист так и не сумел создать прибыльное производство, поскольку «по забывчивости» не захватил с собой важнейшее условие успеха — производственно-экономические отношения «старушки Англии», которые вынуждали людей трудиться на его предприятии. Рабочие, которые в метрополии не имели иной возможности заработать себе на хлеб, высадившись на австралийском берегу, быстро поняли, что оказались в мире иных экономических реалий. Их окружали еще никому не принадлежащие плодородные земли, реки, полные рыбы, и прочие блага, делавшие работу на фабриканта-путешественника ненужной, невыгодной и потому бессмысленной. Неудивительно, что многие рабочие предпочли заняться охотой, земледелием и прочими делами, которые были невозможны для них на родине, в условиях экономической несвободы. Мы видим, как прежние экономические отношения, разрушившись в новых условиях жизни, разрушили вместе с собой и некогда организованный производственный коллектив, обладавший, казалось бы, всем необходимым для дальнейшего существования.
44 Мы оставляем в настоящий момент спор о том, какой из этих признаков является исторически и логически первичным для конституирования классов. Очевидно, что в случае с каждым отдельным капиталистом владение собственностью является необходимым условием профессиональной деятельности по организации производства (и может вовсе отрываться от этой деятельности в случае с рантье, имеющим статус буржуа, не связанный с непосредственным участием в производстве). Если же взять класс как целое, то в этом случае можно утверждать, что возникновение безличной функциональной роли собственника — организатора производства, необходимость которой связана с технологическим саморазвитием «производительных сил», логически предшествует реальному накоплению капитала людьми, пытающимися взять эту роль на себя. Как и во всех прочих случаях, субстанция деятельности оказывается логически первичной по отношению к своим внутренним организационным моментам — самим общественным отношениям и статусу в системе общественных отношений (См.: Момджян К.Х. Категории исторического материализма: системность, развитие. С. 59—110).
45 Феномен социального неравенства, связанный с возникновением отношений субординационной зависимости между образующими общество группами и индивидами, возникает в нем еще до возникновения в нем классов. Подобные отношения включают в себя «непременное неравенство их участников, фиксацию взаимного положения партнеров в парных категориях статуса (например, «старший — младший», «свободный — несвободный» и им подобных), а также предполагают, что подчиненное положение одной из сторон обеспечивает ей частичную компенсацию в форме помощи, покровительства или защиты» (См.: Социально-экономические отношения и соционормативная культура. М, 1986. С. 54).
На становление доклассовых форм неравенства влияли самые различные факторы. Его причинами могли быть, в частности, фундированные мифологией механизмы культурной референции, вызывавшие деление родовых групп на «высокорожденных», «хорошо, но не высокорожденных» или «плохо рожденных» с соответствующим понижением социального престижа и статуса. Те же причины заставляли одни общества всячески принижать умельцев, занятых по преимуществу ремеслом (как это было, к примеру, у эскимосов, считавших подлинным призванием человека только охоту), а другие, напротив, высоко ценить умелых ремесленников.
В иных случаях становление социального неравенства было связано с более практическими причинами в виде начавшегося имущественного расслоения или различного отношения к складывающимся институтам власти. Так, некоторые этнографы полагают, к примеру, что одна из наиболее ранних форм социального неравенства связана с ролевым и статусным обособлением стариков, которое происходило уже в раннепервобытных общинах Австралии «по мере накопления опыта и знаний старшими членами общин и усложнения задач руководства общинами во всех сферах жизни» (Там же. С. 162).
Как бы то ни было, многие специалисты согласны с точкой зрения А.И. Неусыхина о существовании особого периода человеческой истории, именуемого им «общинность без первобытности», для которого характерно отсутствие частной собственности на средства производства при возникновении отношений социального неравенства между «протосословиями», начальных форм эксплуатации, института гипогамных браков и т.п.
46 Соответственно, докапиталистические общества рассматриваются как общества с экономикой, лишенной той степени институализации, при которой возможно обособление число экономических групп. Последнее, по убеждению К. Поланьи, возможно лишь при рыночной системе, где «существование человека обеспечивается посредством институтов, что приводятся в действие экономическими мотивами и управляются законами, которые являются специфическими. Огромный всеобъемлющий механизм экономики может быть понят как работающий без вмешательства человеческой власти, государства или правительства; нет нужды в появлении каких-нибудь других мотивов, кроме страха перед нищетой и желания законной прибыли; никаких других юридических требований не возникает, кроме охраны собственности и обеспечения контракта. Напротив, в докапиталистических обществах с «реципрокной» (основанной на дарообмене между родственниками и друзьями) или «редистрибутивной» (предполагающей перераспределение продукта посредством механизмов власти) экономикой «элементы экономики погружены в неэкономические институты», что исключает саму возможность существования каких бы то ни было выражение экономических групп» (цит. по: Этнологические исследования за рубежом. М., 1972. С. 50, 51). Спорный вопрос о функциональной роли экономики в различных по типу человеческих обществах мы постараемся рассмотреть ниже.
47 Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. С. 10.
48 Важно лишь избегать вульгарного понимания социальной пользы как пользы исключительно практической, связанной с непосредственной предметной адаптацией к среде существования. С позиций такого прагматического подхода нетрудно объявить дисфункциональным стремление англичан сохранять практически не нужную им монархию или такие «несовременные» формы поведения, как преклонение колена и целование знамени.
В действительности поддержание функциональной целостности общества предполагает не только средства и процедуры адаптивно-адаптирующего воздействия на природную и социальную среду, но и казалось бы, дисфункциональные ритуальные формы символического поведения, которые обеспечивают социальную солидарность, сплоченность людей, позволяют, по словам крупного антрополога Б. Малиновского, «сохранить конформность поведения индивидов и стабильность группы».
Конечно, мы можем отказаться от рукопожатий или перестать хоронить своих мертвых с почестями, но результатом станет существенное ослабление социальных связей, которое непременно скажется и на практической жизни общества. Атеисты могут попытаться найти церквам более «практическое» применение, превратив их в картофелехранилища, но результатом будет моральная деградация людей, для которых религия есть не «пережиток прошлого», а средство ориентации в «последних, конечных» проблемах жизни, стремление не позволить вражде восторжествовать в общественных отношениях и разрушить человеческое сообщество, «отказ капитулировать перед смертью и хаосом» (М. Йингер).
49 Сорокин П.А. О так называемых факторах социальной эволюции // Сорокин П.А Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 522.
50 Ковалевский М.М. Современные социологи. Спб., 1905. С. 8.
51 Сорокин П.А. Структурная социология // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. С. 188.
52 Там же.
53 Там же. С. 188—189.
54 Там же.
55 Согласно воззрениям современной биологии, все живые организмы рассматриваются как «единство фенотипа и программы для его построения (генотипа), передающейся по наследству из поколения в поколение». При этом «наследственные молекулы синтезируются матричным путем и в качестве матрицы, на которой строится ген будущего поколения, используется ген предыдущего поколения» (См.: Медников Б.М. Аксиомы биологии. М., 1982. С. 25). Именно эти конкретные, субстратно определенные информационные процессы, а не целое организма «вообще» вызывают удлинение конечностей, рост усов и прочие морфологические и физиологические изменения, названные Сорокиным.
56 В качестве необходимого пояснения, оправдывающего наш выбор, напомним читателю, что П.А. Сорокин (1889—1968) является единственным до сих пор русским исследователем, безоговорочно причисленным к классикам мировой социологии. Будучи профессором социологии Петроградского университета, Сорокин был выслан из Советской России в 1922 году и эмигрировал в США, где стал деканом социологического факультета в престижнейшем Гарвардском университете (об успехе его педагогической деятельности свидетельствует уже тот факт, что в числе его слушателей и учеников были Т. Парсонс, Р. Мертон, У. Мур, Э. Шилз, М. Леви, Дж. Хоманс и другие видные представители американской социологии).