Другой племянник Якопо – Гульемо, был женат на Бьянке, внучке Козимо. Этот факт необходимо отметить, поскольку позже именно своим связям с домом Медичи Гульермо обязан спасению жизни. Кроме того, из-за этого он оставался нейтральным, ибо он, можно сказать, «сидел на двух стульях»[296]. Гвиччардини сообщает, что представители этого семейства не занимали важных постов в государстве[297]. В данном случае, это не совсем верно. Действительно, Лоренцо не доверял представителям этого дома и не поручал Пацци важных постов, из-за чего вражда между этими семействами только усиливалась. Однако до усиления власти Медичи Пацци играли важную роль в жизни города, а мессер Якопо был в 1469 году избран гонфалоньером правосудия.
В своих «Историях» авторы указывает и главную причину заговора – осложнение отношений с папой Сикстом[298]. Во время правления Лоренцо Флоренция долгое время была вынуждена находиться в состоянии войны с папой. Связанно это было с тем, что правитель Флоренции испортил отношения с папским двором, а конкретно с уже упоминавшимся папой Сикстом IV[299]. Новый папа, придя к власти, энергично принялся расширять свои владения, что в конечном счёте и привело к его столкновению с домом Медичи.[300] Как пишет Гвиччардини не последнюю роль сыграл конфликт вокруг города Имолы, который жаждали получит и Лоренцо и папа. Пацци, по свидетельству Гвиччардини[301] предоставили папе средства для приобретения Имолы, в результате чего стали конкурентами Медичи в финансировании папской курии, что стало причиной ненависти между Медичи и Пацци. Остается лишь добавить, что проведением этой операции занимался именно Франческо Пацци, племянник Якопо[302]. Кроме истории с Имолой, имели место и другие события, приведшие к осложнению отношений с папой.
Когда папские войска осаждали один из городов Италии, то Лоренцо помог его правителю Никколо Виттели, что ухудшило и без того напряженные отношения с Римом. Не последнюю роль в этих событиях сыграл родственник Сикста IV – Джироламо Риарио,[303] посвященный во все детали заговора Пацци который явился наиболее ярким проявлением политики папы.[304] Как правильно отражено в «Истории» Гвиччардини, все началось с контактов Франческо Пацци с Джироламо Риарио. Как далее пишет Гвиччардини Франческо убеждал Джироламо и папу Сикста, что Лоренцо хочет стать главой Романьи[305]. Так это или нет, но доводы эти сыграли свою роль, ибо учитывая отношения Рима и Флоренции они не казались фантастичными. Существует точка зрения, что Пацци пошли на этот заговор, чтобы прибрать к рукам финансы Медичи, а папа также оставался в выгоде, так как Сикст не мог смириться с тем, что он был должником этой семьи. Как уже было отмечено, у Гвиччардини описание этого заговора, стоит сразу после описания миланских событий. Это время Виллари назвал «годы заговоров», так как помимо заговоров против Медичи во Флоренции в 1476 году в Милане был убит герцог Галеаццо, а в Ферраре неудачей закончилась попытка захвата власти Николо д`Есте[306].
Пока Медичи боролись за влияние с другими домами граждане могли открыто выражать своё мнение. Когда же они пришли к власти то это стало опасным, и результатом этого стали заговоры, которые ставили целью свержение существующей власти.
Другим участником заговора, о котором упоминает Франческо Гвиччардини, был архиепископ Пизы Сальвиати[307], у которого были свои причины ненавидеть Лоренцо. Как правильно отмечено у Гвиччардини Сальвиати хотел стать флорентийским епископом[308]. Кроме того архиепископом Пизы Сальвиати стал против воли Лоренцо, который в течении трех лет не признавал этого назначения.
Участие духовенства вообще и Сальвиати в частности важно отметить. Как пишет Виллани, одному из священников был поручен на хранение кинжал который должен был поразить Лоренцо. Он же отмечает, что факт участия в заговоре духовных лиц предавал всему происходящему ещё более ужасающую окраску, подчеркивая ту ситуацию, которая сложилась в религиозной жизни Флоренции и, по его мнению, повлияла на формирование взглядов Савонаролы.[309]
Как пишет Гвиччардини далее, заговорщикам казалось, что убить Лоренцо было делом легким потому, что «он ходил только безоружным и считал подозрение в чем-то подобном оскорбительным»[310]. Оба Медичи хоть и знали о неприязни к ним Пацци тем не менее не ожидали нападения. Макиавелли говорит о том, что Медичи просто не допускали мысли, что Пацци могут воспользоваться незаконными методами для их устранения[311].
Главная трудность заключалась в том, что Лоренцо и Джулиано необходимо было убить вместе. Это объясняется таким же образом, как и то, что Гвиччардини говоря о высылке Козимо, выделяет его самого и его брата Лоренцо. То есть Лоренцо и Джулиано, как когда-то Лоренцо и Козимо были главой дома Медичи. Далее Гвиччардини перечисляет попытки заговорщиков совершить покушение, при этом опять же подчеркивая, что главной проблемой было то, что братьев не удавалось застать вместе[312].
Наиболее реальная возможность для заговорщиков представилась в апреле 1478, когда во Флоренцию приехал кардинал Сан-Джорджио, «брат или истинный племянник графа Джироламо»[313]. Странно, что автор не называет его имя, а ограничивается намеками. Человек, приехавший во Флоренцию назывался Риарио Сансони Рафаэлло, и он действительно занимал пост кардинала Сан-Джорджио. Как пишет Гвиччардини, он не знал в то время о заговоре[314]. Далее Гвиччардини пишет, что кардинал устроился в поместье семьи Пацци – Монтуе. По случае приезда был организован обед во Фьезоле – загородной вилле Медичи, куда должны были приехать и Лоренцо и Джулиано[315]. Как правильно сообщает Гвиччардини, спасло глав дома Медичи от покушения то, что не приехал Джулиано[316]. О том, почему заговорщикам было необходимо убить обоих братьев, было рассказано выше. Поэтому, продолжает Гвиччардини, план было решено осуществить в церкви Санта Репарата[317] следующим утром. Здесь же автор называет нам имена еще одного человека, замешанного в заговоре – Джованни Баттисты Монтесеччо, родственника Джироламо Риарио[318]. Вот как описывает Гвиччардини то, что произошло далее: «…как только священник начал пение в мессе запричастного стиха, внезапно, как было временем установлено, подали знак; Франческино Пацци который шел к церкви за руку с Джулиано, внезапно его убил. Другие с началом пения, как Стефано секретарь Якопо Пацци с некоторыми другими также набросились на Лоренцо, но не схватили они его полностью, пришел в себя он и раненный в плечо, он начал прятаться, вырвался от них раненный, защищаясь, под защитой выходящего народа…и при этой ярости был умертвлен Франческо Нори, который был вместе с ними; в конце концов Лоренцо, с помощью кого-то подошел к священнику, и был приведен живым в ризницу, где закрыли дверь, и смотрели чтобы его не могли умертвить»[319]. Если сравнить свидетельство Гвиччардини с свидетельством Полициано, который был в то время в церкви, обнаруживаются лишь незначительные различия. Так к примеру первым удар Джулиано нанес Бернардо Бандини, один из заговорщиков, а Франческо «…многократно повторяя удары, пронзал лежащего кинжалом»[320]. Тот же Бернардо убил и Франческо Нори. В чем можно заметить расхождения с Полициано, так это в том, кто напал на Лоренцо. У Гвиччардини это Стефано, секретарь Якопо Пацци, у Полициано – Антонио да Вольтерра. В данном случае уместно привести и свидетельство Макиавелли, который пишет, что на Лоренцо напали оба: «Со своей стороны мессер Антонио и Стефано напали на Лоренцо, - пишет Макиавелли. –нанесли ему несколько ударов, но лишь слегка поранили горло» [321].
Далее Гвиччардини описывает то, что происходило в это время на улицах Флоренции. По свидетельству Гвиччардини, архиепископ в сопровождении перуджианцев и других людей, отправился в Синьорию, чтобы её захватить[322]. Якопо Пацци, с отрядом вооруженных людей бегал по улицам и кричал «Свобода»[323], но, по словам Макиавелли «счастливая судьба и щедрость Медичи сделали народ глухим, а свободы во Флоренции уже не знали».[324] Что касается дальнейшей фразы Гвиччардини о том, что план архиепископа сорвался, так как он оказался в какой-то комнате, в которой и остался[325], то она нуждается в пояснении. Дело в том, что зайдя в синьорию перуджианцы и архиепископ бросились в канцелярию, которой им было необходимо овладеть, и сразу же закрыли за собой дверь. Но когда заговорщикам понадобилось её вновь открыть, то им это не удалось, поскольку и изнутри и снаружи дверь не открывалась без ключа[326]. План заговорщиков провалился по нескольким причинам, но главная была в том, что, как пишет Гвиччардини, народ Флоренции не пошел за ними, а с криками «Шары, шары» стали охотится на заговорщиков[327]. Лоренцо же, продолжает автор, начал использовать плоды своей победы. Об этом же пишет и Полициано, который сообщает, что «Лоренцо ничто не мешало заботиться о делах: ни ранение, ни опасность, ни печаль…»[328].