2. Если одна из таких причин, как ... тяжкая болезнь или [совпадение дня судебного разбирательства] с днем, положенным для обвинения [кого-либо] в измене, [будет препятствовать] судье, третейскому посреднику или тяжущейся стороне [явиться на судебное разбирательство], то [таковое] должно быть перенесено на другой день.
3. Пусть [тяжущийся], которому недостает свидетельских показаний, идет к воротам дома [не явившегося на разбирательство свидетеля] и в течение трех дней во всеуслышание взывает [к нему].
Наиболее яркой отличительной чертой судопроизводства по этим законам является то, что истец обязан сам найти и доставить на разбирательство ответчика, а суд (магистрат) всего лишь слушает и выносит положительное или отрицательное решение, при этом и истец и ответчик в равной степени обязаны соблюдать необходимые формы произнесения тех или иных фраз в точной последовательности, ибо малейшая ошибка или запинка в этих формах могут повлиять на решение магистрата в ту или иную сторону, так как в этом случае эта ошибка рассматривалась магистратом как некий знак, указывающий на несостоятельность доводов истца или ответчика. Также, мы можем видеть из этих законов, что время, уделяемое магистратом, на рассмотрение того или иного дела было ограничено по ним одним днём, точнее оно рассматривалось до того, как солнце начинало заходить, ибо там было сказано: «…пусть заход солнца будет крайним сроком [судоговорения]» (см. Таблица I. 9). После указанного срока магистрат был обязан принять решение в соответствии с уже услышанным и утвердить или объявить о несостоятельности требования истца. Надо сказать, что сказанное верно, если на суде или судоговорении, как записано в «Законах XII таблиц» присутствуют обе стороны, если же ответчик или истец не являются до полудня, то тогда магистрат принимает решение в пользу той стороны, которая присутствует на судоговорении (см. Таблица I. 8) Однако, «если одна из таких причин, как ... тяжкая болезнь или [совпадение дня судебного разбирательства] с днём, положенным для обвинения [кого-либо] в измене, [будет препятствовать] судье, третейскому посреднику или тяжущейся стороне [явиться на судебное разбирательство], то [таковое] должно быть перенесено на другой день» (см. Таблица II. 2). Также рассмотрение дела по предъявленному иску могло не состояться в том случае если тяжущемуся не доставало свидетельских показаний, при этом обстоятельстве, как было закреплено в законе (см. Таблица II. 3), он должен был идти «… к воротам [не явившегося на разбирательство свидетеля] и в течение трех дней во всеуслышание взывать [к нему]». При имущественном иске или иске, так или иначе призывающего исполнить какие – либо материальные обязательства (возврат долга, уплата штрафа и т. п.), помимо истца, ответчика и свидетелей должны были присутствовать поручители, которые должны были понести материальную ответственность в случае неисполнения решения магистрата ответчиком. Также поручители требовались и во всех остальных случаях в качестве гарантии уплаты сакраментального штрафа проигравшим процесс. Обычно он составлял 50 ассов при разборе иска на сумму до 1000 ассов или оспаривавшем свободу человека и 500 ассов при рассмотрении исков свыше 1000 и более ассов (см. Таблица II. 1). В «Законах XII таблиц» был также очерчен круг лиц, могущих быть поручителями (см. Таблица I. 4), что исключало возможную путаницу и недовольство со стороны поручителей.
Итак, как мы видим из выше изложенного материала, «Законы XII таблиц» весьма чётко определяли процедуру судоговорения (суда). Как уже говорилось, эти законы были одними из первых, и потому они содержали достаточно много недостатков. В первую очередь это недостатки, связанные с теми законами, которые, позволяли излишнее самоуправство, например, истцу, так сказать, без суда и следствия, позволялось наложить на ответчика руку в случае измышления им (ответчиком) отговорок для своей неявки на судоговорение (см. Таблица I. 2). Посмотрим же, как изменялись законы и процесс судопроизводства в дальнейшем.
Судопроизводство по «Институциям Гая» и «Дигестам Юстиниана».
Прежде всего, немного о том, что собой представляли «Институции Гая». Итак, «Институции Гая», это элементарный учебник римского частного права, составленный в конце II века римским юристом Гаем. Одной из особенностей этого учебника является новая система изложения, которая включала в себя книги и параграфы. Состоял этот учебник из четырёх книг: Лица (книга 1-я, содержащая учение о субъектах права и о семейном праве), Вещи (книга 2 и 3-я, посвящена делению вещей, вещному праву, наследственному праву и обязательственному праву), Иски (книга 4-я – виды исков и гражданский процесс). «Институции Гая» были, прежде всего, направлены на защиту частной собственности и интересов свободных римских граждан. В последствии пользовались большой популярностью у юристов многие века и послужили основой к «Институциям Юстиниана». Система изложения «Институций Гая» была воспринята не только в «Институциях Юстиниана», но и в законодательствах многих стран и государств. «Институции Гая» является одним из немногих произведений классических римских юристов, дошедших до нас почти полностью. Основной текст «Институций Гая» был обнаружен в 1816 году историком Нибуром, открывшим в Веронской библиотеке на пергаменте текст «Институций Гая».
В «Институциях Гая» мы можем увидеть достаточно подробное описание судебного процесса, а также мы можем видеть, что изменилось с тех пор, как был написан первый свод законов, и что осталось неизменным. Прежде всего, мы можем видеть, что произошло разделение исков на иски законные (legisactiones) и формулярные, когда были утверждены специальные формулы, по которым излагалась суть дела. Законные или легисакционные иски состояли в том, что форма этих исков, то есть они сами, содержалась непосредственно в законах или как было написано в «Институциях Гая» «… имеют силу и значение сами по себе» (см. Гай кн. 4, п.10), а формулярные в том, что в законах содержалась лишь формула, по которой эти иски составлялись, главными частями этих формул были: «… краткое изложение фактов, вызвавших процесс (demonstratio); изложение требований истца (intentio); уполномочение судьи на присуждение сторонам какой-либо вещи в собственность (adjudicatio); уполномочение судьи на осуждение или оправдание ответчика (condemnatio)» (см. Гай кн. 4, п. 39). И в зависимости от того, какой из видов этих исков предъявлялся, происходил легисакционный или формулярный процессы. Надо также отметить, что помимо этих основных видов ведения судебного процесса существовал также и экстраординарный процесс, но мы поговорим о нём чуть позже.
Легисакционный процесс.
Особенностью легисакционного процесса было то, что при нём вчинялись иски legisactiones, которые назывались так потому ли, «…что были установлены законами, так как в то время не были еще в употреблении преторские эдикты, которые ввели новые иски, или потому, что в исковых формулах воспроизводились слова и выражения закона и потому считались неизменными, подобно тому, как и самые законы. Вот почему, если кто-либо отыскивал вознаграждение за поврежденные виноградные лозы, называя их лозами, то отвечали, что он проиграл иск, так как должен был назвать лозы деревьями на том основании, что закон XII таблиц, согласно которому давался иск по поводу срезанных лоз, говорит вообще о подрезанных деревьях» (см. Гай кн. 4 п. 11). Надо отметить, однако, что название «легисакционный» гражданский процесс носилв течение почти всего периода республики, отлатинских слов «perlegisactiones».Эти слова означают, что исковые претензии можно было заявить лишь словами закона. Соблюдение всех формальностей процесса было очень строгим. Отсюда мы можем видеть, что этот процесс, с точки зрения строгости к законным формам произношения тех или фраз или даже слов, мало чем отличался от судопроизводства по «Законам XII таблиц», впрочем, как и во всех остальных, поскольку в основном повторяли судопроизводство по «Законам XII таблиц», так как легисакционный процесс являлся со временем всё более совершенствующимся судопроизводством по «Законам XII таблиц». Однако, прежде чем я перейду к судопроизводству по формулярным искам хотелось бы кое – что дополнить к тому, что уже было сказано выше.
Деление на стадии «iniure» и «iniudicio» при данной (легисакционной) форме ведения процесса, происходило следующим образом. Стороны являлись в первой стадии (in iure) к судебному магистрату и здесь выполняли требуемые по ритуалу обряды и произносили установленные фразы, в которых истец выражал свою претензию, а ответчик - свои возражения. Магистрат активного участия в процессе не принимал, хотя также давал определенные реплики по установленному ритуалу. Совокупность всех этих обрядов и фраз и носила название legis actio.
Для иллюстрации этой формы процесса можно изложить в общих чертах пример одного из таких дел, описанного в Институциях Гая[2]. Стороны являлись к магистрату и приносили с собой вещь, составлявшую предмет спора (если спор шел о недвижимости, приносили кусок земли, черепицы и т.д.). Истец, держа в руке палку или прут, налагал ее на вещь и произносил слова: я утверждаю, что эта вещь по квиритскому праву принадлежит мне; как я сказал, так вот я наложил перед тобой на эту вещь свой прут (палку). Если ответчик молчал или положительно соглашался с этим заявлением, то иск считался признанным; дело этим и заканчивалось, и истец уносил или уводил с собой спорную вещь. Если же ответчик спорил, то он говорил и проделывал над вещью то же самое, что и истец сделал до этого, и, таким образом, на виндикацию истца отвечал контравиндикацией. Тогда магистрат, как бы разнимая спорящих, говорил: оставьте оба эту вещь. После этого истец задает новый вопрос: требую от тебя ответа, на каком основании ты заявляешь притязание на эту вещь? На это ответчик заявляет: я доказал моё право, когда наложил прут. На это истец отвечал: на случай, если ты незаконно виндицировал, я вызываю тебя на представление сакраментальной суммы в 50 (500) ассов. Ответчик делал взаимный вызов. Магистрат после этого определял, у кого из спорящих должна была оставаться спорная вещь до окончания процесса; та сторона, у которой она оставалась до решения спора, должна была выставить поручителей в обеспечение того, что, если вещь будет присуждена другой стороне, она (со всеми плодами от нее) будет выдана этой второй стороне. На том производство in iure заканчивалось, и претор назначал присяжного судью для решения спора.