Свет в обезбоженном мире. Эстетическая концепция творчества Дамира Ишемгулова (стр. 3 из 3)

Все эти люди видели в тайне Жизни весь ее пафос: не взирая ни на что, быть благодарным, т.е. в пантеистическом экстазе сливаться с миром, даря благую радость. Могут возразить, что существует и противоположная точка зрения - идея “мировой скорби” Артура Шопенгауэра. Разве не знал о ней его великий ученик? Знал, и еще как! И все же, несмотря на это, в заключительной части своей “философской поэмы”, вершине своего творчества - песне Заратустры - Ницше поет гимн Радости:

Мир – это скорбь до всех глубин,Но радость глубже бьет ключом [8, с. 235].

Именно этот тезис - “радость глубже бьет ключом” - фовисты переняли у своих великих предшественников и положили в основу своей концепции: “находить радость повсюду”. “Не являетесь ли Вы одним из семи чудес Рая художников? – задает себе вопрос основоположник фовизма Анри Матисс и сам же на него отвечает: - Счастливы те, кто поют от всего сердца, от чистого сердца. Находить радость в небе, в деревьях, в цветах. Цветы – повсюду для тех, кто хочет их увидеть” [8, с. 37]. Такого же мнения о фовизме и современные искусствоведы. Так, В.М.Полевой характеризует главную эмоциональную тему фовизма как “жизнелюбие” и предлагает ввести с этой целью новую художественную категорию “живописнолюбие” [9, с. 100].

Но как этого можно добиться? Интенсивностью цвета и его ритмом! И неслучайно Д.Ишемгулов часто сокрушается по поводу того, что многие художники не понимают смысла композиции в живописи. А ведь Матисс дал ей на редкость удачное определение: “Композиция – это уменье декоративно распределить различные элементы картины, чтобы выразить свои чувства” (курсив мой. – А.А.) [9, с. 22]. Именно так понимает идею ритма в композиции Д.Ишемгулов. А фовизм – это внутренняя сущность самой Живописи, искусства писания цветом.

В чем же отличие Д.Ишемгулова от французских фовистов? Несмотря на все заявления А.Матисса, у возглавленного им фовизма не было этического начала. Одну из своих статей Матисс озаглавил “Черный – это тоже цвет”. “Белый – это тоже цвет”, - говорит живопись Ишемгулова, ибо, как он любит повторять, “мы живем на белом Свете”. Фовизм – это в первую очередь художественное живописнолюбие, а не философское жизнелюбие. Мы уже говорили, что, несмотря на всю драматичность изображаемого, тихая радость затаилась где-то в тайниках души башкирского художника. Но истина – это алетейа, т.е. нескрытость. И если мы правы в своих суждениях, то однажды радость бытия озарит своим светом мир. И такое свершилось…

Наконец, мы можем обратиться к сокровенному и целительному истоку искусства Дамира Ишемгулова. В картине, о которой будет идти речь, наиболее ярко выражено отношение художника к миру, а именно, его любовь к белому Свету.

Свет - одно из самых мистических понятий; начиная размышлять о его природе и назначении, мы невольно характеризуем его как… божий. Но что такое Свет в обезбоженном мире? Не содержит ли это высказывание внутреннего противоречия, делающего его бессмысленным? “Нет”, - отвечает нам картина “Летняя кухня” (1998. Х., м. 40 45). Каким бы обезбоженным ни был мир, Нечто божественное, некая внемировая сущность посылает ему свой Свет. Это Нечто, именованное сакральным словом Бог, - не только и не столько ядро религий откровения, но исток и конечная цель бытия человека. Божественный Платон, не знавший никаких религий откровения, впервые в истории человечества метафизически охарактеризовал это Нечто, являющееся началом бытия, словом Благо: “Считай, что и познаваемые вещи не только могут познаваться благодаря Благу, но оно дает им и бытие, и существование, хотя само Благо не есть существование, оно – за пределами существования, превышая его достоинством и силой” [10]. Само же Благо определено Платоном следующим образом: “Итак, если мы не в состоянии уловить благо одной идеей, то поймаем его тремя – красотой, соразмерностью и истиной” [11].

Только в свете Блага открывается истина Бытия, а Красота, по словам М.Хайдеггера, “есть способ, каким бытийствует истина – несокрытость” [6, с. 87].

Но какая связь между древнегреческим философом и современным башкирским живописцем? Связь пролегает не между их титулами, но между общей для них духовной основой, ибо Благо для обоих - источник Красоты и истины Бытия.

“Мир создан Красотой,Сад вечностью украшен той,В чем пребывает Благо”.

Сказание “Урал-батыр”, [4065-4067] (перевод с башкирского [12]).

Мир освещен светом Блага - такова мысль этого фрагмента и такова эстетическая позиция Дамира Ишемгулова, раскрывающаяся со всей полнотой в работе “Летняя кухня”. В мире, покинутом Богом, которого некогда произвели на свет авторы текстов Библии и Корана, остался Свет, ибо он не создан, а дарован нам свыше. Человек обречен жить в светлом, радостном, солнечном Мире. Человек – это, в первую очередь, свобода Духа. Только здесь открывается человеку Высшее Благо. Благо светит Светом свободы - силой Мрака наделено лишь рабство. Соприкасаясь с подлинным художественным творением, мы соприкасаемся с Красотой - способом бытия истины, т.е. Благом. И мы можем сказать: Творение есть Высшее Благо. Творение - это дань человека, это выражение его радости первозданной чистоте.

Светлой радостью веет от картины Д.Ишемгулова. Перед нами самая простая, невзрачная крестьянская печь. И стоит она не в доме, а прямо на улице. Печь эта не греет дом, нет, она излучает нечто большее. Она душа человеческого Жилья, белоснежная и чистая. Нежно, словно заботливая мать, она собрала свой выводок - всю утварь нехитрого деревенского быта. Всему нашлось и место, и ласковое слово. Под красочным навесом вокруг светлой печи зазвучали в радостном хоре все цвета радуги; нам кажется, что мы слышим гимн Матери первозданной чистоты. Чистые, строгие тона ярких красок не нарушают благозвучия тишины. Перед нами божественная гармония цвета и света. Свет одел мир в красочные цвета, и удел всего, что обрело себя в мире, - Благо-дарить за Это.

Благо - основа сущего, красота - его истина. Можем ли мы не благодарить светлой радостью нашего Творца? Лишь в акте творения-благодарения человек уподобляется Творцу. И теперь нам не нужно спрашивать, возможно ли такое искусство, ибо оно перед нами, чистое и одухотворенное Светом полотен Дамира Ишемгулова, искусство, хранящее и дарящее тайну радости первозданной Красоты.

Список литературы

Хайдеггер М. Исток художественного творения // Работы и размышления разных лет. М.: Гнозис, 1993.

Абдуллин А.Р. Художник и интерпретатор // Вестник Академии наук РБ. 1997. Т. 2. № 4. С. 70-74. Также см.: Художник цветочного дождя: Философские размышления о творчестве Рамиля Гайсина. Уфа, 1998. С. 3-10.

Платон. Апология Сократа // Платон. Сочинения: В 4-х т. М.: Мысль, 1994. Т. 1. С. 93-94.

Хайдеггер М. Онто-тео-логическое строение метафизики // Тождество и различие. М.: Гнозис, 1997. В этой работе термином “онто-тео-логия” Хайдеггер характеризует метафизику Гегеля как способ обоснования философского бога, свое отношение к которому он раскрывает в следующей фразе: “А посему и без-божное мышление, принужденное отказаться от философского бога, как causa sui, пожалуй, ближе Богу божественному. И значит это только то, что здесь Ему свободнее, чем способна допустить онто-тео-логика” (С. 57-58).

Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. СПб.: Наука, 1992. С. 400-401.

Хайдеггер М. Слова Ницше “Бог мертв” // Тождество и различие. М.: Гнозис, 1997.

Ницше Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Ф. Сочинения: В 2-х т. М.: Мыль, 1997. Т. 2.

Гамсун К. Виктория // Собрание сочинений: В 8-ми т. М.: Художественная литература, 1991. Т. 2.

Полевой В. М. Искусство ХХ века. 1901-1945. М.: Искусство, 1991.

Платон. Государство // Сочинения: В 4-х т. М.: Мысль, 1994. Т. 3. С. 291

Платон. Филеб // Сочинения: В 4-х т. М.: Мысль, 1994. Т. 3. С. 75.

Абдуллин А.Р. Культура и символ. Уфа: Гилем, 1999. С.115-116.