Развитие и совершенствование мастерства, а вместе с тем и методов преподавания требовали общения и соревнования между художниками-педагогами. О таком общении и товарищеском соперничестве между Зевксисом и Паррасием Плиний пишет: «Про Паррасия передают, будто он вступил в состязание с Зевксисом. Зевксис принес картину, на которой виноград был нарисован так удачно, что подлетали птицы. Паррасий же принес полотнище, нарисованное так правдоподобно, что Зевксис, гордясь этим приговором птиц, стал требовать, чтобы полотнище было убрано и чтобы была показана сама картина, а затем понял свою ошибку и под влиянием благородного стыда уступил пальму первенства Паррасию, так как сам он обманул птиц, а Паррасий — его самого, художника».
Стремясь к правдоподобию изображения, жизненной выразительности своих композиций, художники, естественно, интересовались и успехами своих собратьев по искусству, отдавали дань уважения их мастерству и знаниям. Как передают историки, Паррасий пользовался большим авторитетом среди своих коллег и как художник, и как ученый-теоретик. Он разработал канон пропорций человеческого тела, которым пользовались многие его ученики и последователи, написал специальный трактат о рисунке, в котором особое место уделил линии. При обучении рисунку Паррасий требовал прежде всего обратить внимание ученика на роль и значение линии как основного средства выражения формы на плоскости. Раскрывая специфику линейного рисунка, как ее трактовал Паррасий, Плинии пишет: «...Ведь рисовать тела и их поверхности трудно, но многие в этом достигли славы, зато рисовать одни только очертания и ограничивать пределы оканчивающегося рисунка — редко кому да удается. Ведь контур должен состоять только из своей линии и так обрываться, чтобы намекать на то, что скрыто».
Это уже яркая характеристика теоретических основ методики обучения рисунку, которым должны были следовать учителя и начинающие художники. Видимо, Паррасий придерживался определенной методической последовательности построения изображения, которая в его законченных произведениях становилась незаметной, однако была необходима начинающим художникам. Об этом в свое время писали Антигон и Ксендкрат, анализировавшие его произведения, об этом не случайно упоминает Плиний: «В его картинах и бумагах видны многие следы грифеля, которые, как говорят, очень полезны художникам.
Разрабатывая сегодня методические положения обучения рисованию, мы не можем пренебречь этим опытом, он должен привлечь наше внимание так же, как привлек в свое время художников эпохи Возрождения. В своем трактате о живописи Альберти пишет: «Сначала мы скажем об очертании. Очертанием в живописи будет то, что кругом очерчивает поля. В этом Паррасий, тот живописец, что у Ксенофонта беседует с Сократом, был, говорят, весьма опытен и много изучал эти линии. Так вот я утверждаю, что в этих очертаниях нужно всячески добиваться того, чтобы они состояли из тончайших линий, почти ускользающих от взора, в чем обычно упражнялся живописец Апеллес и состязался с Протогеном. А так как очертание — не что иное, как рисунок края, то, если оно сделано слишком заметной линией, покажется, что это не граница поверхности, а трещина, и я хотел бы, чтобы при очертании не стремились ни к чему другому, как только к тому, чтобы проследить край, а для этого, утверждаю я, требуется много упражнений».
Хотя и трудно дать всесторонний, научный анализ методики обучения рисованию в Древней Греции по разрозненным сведениям древних писателей, отметим некоторые характерные особенности преподавания.
Совершенно бесспорно, что при рисовании соблюдалась ясность и четкость в передаче очертаний предмета. Линия в рисунке играла первостепенную роль. При изображении предмета художник должен был четкими, без лишних штрихов и росчерков, одними линиями наметить его форму. А этого можно было достигнуть только в результате многолетней работы над натурой. Греческие художники не только владели высокой техникой рисунка, они прекрасно знали форму и строение человеческого тела. Об этом убедительно свидетельствуют произведения вазовой живописи, скульптуры и копии с произведений греческих художников, выполненные римскими живописцами. Передавая форму предметов, как это видно из сведений древних писателей, греческие художники не ограничивались только линейными изображениями, но наглядно и убедительно передавали средствами светотени (тона) объем и фактуру предметов. Для иллюстрации приведем выдержки из сочинения филострата Старшего, где он дает описание картины «Пиндар»: «Думаю, ты удивляешься, почему эти пчелы здесь нарисованы с такой точностью? Ты видишь ясно их хоботок, лапки, крылья, цвет их тельца; и это все нарисовано не мимоходом, не кое-как, ибо разнообразием красок картина передает все так, как бывает в природе». Описывая другую картину, Филострат отмечает: «Удивительно хорошо удалось художнику нарисовать до мелочей точно паука, передать всю раскраску его точками, как в природе, все его шелковистое тельце, такое злое и дикое. Только хороший мастер, искусный в передаче реальности, так может писать. Сверх того, он изобразил и тонкие нити его паутины. Смотри! Вот эту толстую нить паук приделал к углу квадратом, как канат у станка, а к этому шнуру прилажена тонкая ткань; она состоит из нитей, идущих во много рядов, закругленных, как на гончарном станке».
Итак, можно сделать вывод, что греческие художники стремились к реальности изображения, часто доходя до иллюзорности. Понятно, что для приобретения навыков подобного мастерства нужна была хорошая школа рисунка. К IV веку до н. э. в Греции существовало уже несколько прославленных школ рисунка: Сикионская, Эфесская, Фиванская. Эти школы имели различные методические установки. Фиванская школа, основателем которой был Аристид, или Никомах, большое значение придавала светотеневым эффектам, передаче жизненных ощущений и иллюзии. Эфесская школа, создателем которой считается Эфранор из Коринфа (по другим источникам —Зевксис), основывалась на «чувственном восприятии природы и на внешней красоте». Эта школа стремилась к иллюзии, но была «небезукоризненна в рисунке». Сикионская школа, основанная Эвпомпом, базировалась на научных данных естествознания и строго придерживалась законов природы. В этой школе требовалась «величайшая точность и строгость рисунка».
Сикионская школа оказала большое влияние на методику преподавания рисования и на дальнейшее развитие изобразительного искусства. Эта школа придерживалась научного метода обучения, она стремилась приблизить ученика к природе, научить его чтить закономерности строения природы, воспитывала у ученика любовь к изучению красоты природы. В результате обучения Сикионская школа рисунка давала очень высокую профессиональную подготовку молодым художникам. Из этой школы вышли такие прославленные художники, как Памфил, Мелантий, Павзий и великий Апеллес.
Говоря о Сикионской школе, необходимо прежде всего сказать о ее основателе — Эвпомпе (400—375 годы до н. э.). Он был прекрасным педагогом и хорошим живописцем. Особое место в истории изобразительного искусства Эвпомп занимает как выдающийся представитель художественной педагогики.
Эвпомп впервые обратил серьезное внимание на научную основу изобразительного искусства, положив рисунок в основу своей школы. Стараясь ввести в искусство научные принципы и стремясь к величайшей точности рисунка, Эвпомп подошел по-новому и к методу обучения. Он призывал своих учеников изучать закономерности природы на основе данных науки, главным образом, математики. Плиний пишет: «Значение Эвпомпа в живописи было так велико, что из-за него внесено было новое деление живописи: до него она делилась на живопись Эллады и Азии, а из-за этого уроженца Сикиона живопись Эллады в свою очередь была разделена и получилось три школы: Ионийская, Сикионская, Атическая».
Наиболее выдающейся личностью Сикионской школы и ее фактической главой был Памфил — ученик и последователь Эвпомпа. Памфил был очень образованным человеком и блистательным художником. Плиний пишет о нём: «Сам Памфил родом был македонянин, но он первый вступил в область живописи, обладая всесторонним образованием, особенно же знанием арифметики и геометрии; без их знания, по его словам, нельзя было достичь совершенства в области искусства».
Прекрасно понимая, что во время рисования с натуры человек не только наблюдает предмет, но и познает его строение, Памфил придавал большое значение рисованию как общеобразовательному предмету и с этой целью содействовал введению рисования во всех греческих школах. Плиний пишет: «Благодаря ему сперва в Сикионе, а потом во всей Греции было установлено так, что свободные дети учились рисованию, то есть живописи на буковом дереве, причем это искусство было включено в число предметов первоначального образования ».
При обучении рисованию художников-профессионалов Памфил особенно большое внимание уделял научному обоснованию каждого положения изобразительного искусства и, в частности, математической закономерности. Сам Памфил был большим знатоком математики и много работал в области геометрии, так как считал, что эта наука помогает развитию пространственного мышления и облегчает процесс построения изображения на плоскости. На дверях Сикионской школы рисунка, говорит Плиний, было написано: «Сюда не допускаются люди, не знающие геометрии».
Желание обосновать главные положения изобразительного искусства данными науки стало затем традицией не только Сикионской школы, но и других. Эта мудрая традиция Сикионской школы передавалась последующим поколениям художников и достигла своего наивысшего расцвета у художников эпохи Возрождения, которые были большими знатоками математики и умели использовать эту науку в практике изобразительного искусства.