Как видим, у Памфила была своя система обучения рисунку, основанная на строгих научных положениях. Чтобы овладеть этой системой, а также установленными научно-теоретическими и практическими положениями искусства, требовалось большое количество времени, поэтому курс обучения у Памфила продолжался 12 лет. За обучение он брал довольно большую плату — один талант (26,196 кг золота). «Никого он не учил дешевле одного таланта, и эту плату ему уплатили и Апеллес и Мелантий», —пишет Плиний.
Как отмечают историки, Памфил был крупным теоретиком искусства, однако мы не знаем, были ли его труды посвящены только изобразительному искусству или в них рассматривались вопросы теории преподавания — методики.
Продолжателем дела Памфила были его ученики — Мелантий и Апеллес. Они развивали его методические положения и принципы искусства, методические приемы обучения рисунку.
Самой крупной фигурой не только Сикионской школы, но и всего античного искусства был Апеллес (356—308 годы до н. э.). Этот художник достиг наивысшей славы среди всех художников древности, впоследствии его имя стало нарицательным среди художников и теоретиков искусства.
Первоначальное художественное образование Апеллес получил в Эфесской школе. Первым его учителем был Эфон Эфесский. Затем Апеллес перешел в школу Памфила, где очень скоро превзошел своего учителя. Позднее он и сам стал заниматься педагогической деятельностью.
Об Апеллесе как художнике-педагоге известно следующее. Обучение он начинал с освоения технологии и техники рисунка и живописи. Его воспитанники учились растирать краски, знакомились с техникой работы и основательно изучали рисунок. Рисунок был главным учебным предметом, им занимались ежедневно. У Апеллеса было правило: «Ни одного дня без линии». Он считал, что «в живописи, как и в музыке, постоянное занятие необходимо». С учениками Апеллес был прост, но очень требователен.
Высокие требования Апеллес предъявлял и к самому себе. Плиний пишет, что «он выставлял свои замечательные картины на балконе напоказ прохожим и, прячась за картиной, слушал, какие недостатки отмечались».
В основу своего искусства Апеллес положил точный рисунок, который обеспечивал реальность изображения. Многочисленные описания картин Апеллеса говорят об их исключительной выразительности и реальности. Однако его произведения не являлись результатом лишь точного изображения натуры. Апеллес не срисовывал всех мельчайших деталей, не воспроизводил на картине предмет с натуралистической точностью, а передавал лишь самые характерные признаки натуры. Плиний указывает: «Присвоил он себе славу и в другом отношении: восхищаясь картиной Протогена, стоившей ему громадного труда и выполненной со слишком боязливой рачительностью, Апеллес заметил, что Протоген во всем ему равен, но в одном он превосходит Протогена, а именно в умении вовремя прекратить работу над картиной; тем самым дал достопамятный урок, что часто чрезмерная тщательность бывает во вред».
Всем основным положениям изобразительного искусства Апеллес стремился дать научное обоснование. Как утверждают историки, им было написано несколько книг о правилах своего искусства. Одно из сочинений об искусстве Апеллес посвятил своему ученику Персею. К сожалению, о содержании этого труда нам ничего не известно.
Апеллес был художником широкого диапазона — он писал исторические картины, натюрморты и портреты. Особенно часто он изображал Александра Македонского и его славных полководцев. Эти портреты были настолько великолепны, что Александр Македонский однажды сказал: «Есть в мире два великих Александра: один непобедимый, сын Филиппа, другой неповторимый, сын Апеллеса».
В портретах Апеллес достигал поразительного сходства. Плутарх рассказывает, что один из полководцев Александра Македонского Касандр затрясся всем телом, увидев изображение царя. Грамматик Апион пишет, что некий прорицатель по портретам Апеллеса точно угадывал, сколько лет изображенным остается до смерти и сколько ими уже прожито.
Как художник, Апеллес обладал феноменальной зрительной памятью. Плиний рассказывает, что однажды Апеллесу пришлось быть в Александрии и завистники художника подговорили царского шута пригласить Апеллеса на пир к Птоломею. Когда Апеллес явился, Птоломей страшно разгневался и стал спрашивать, кто его пригласил. Чтобы точно указать виновного, Апеллес выхватил из печки уголь и на стене набросал портрет, по которому Птоломей узнал лицо своего шута.
Насколько достоверно это событие и происходило ли оно именно так, как поведал Плиний, — для нас не так важно. Важнее другое: этот факт говорит о том, что в методах овладения изобразительным искусством рисунок по памяти играл у Апеллеса важную роль. И, видимо, входил в систему обучения молодых художников.
Необходимо отметить чрезвычайную любознательность Апеллеса. Он желал знать все об искусстве рисования и живописи. Узнав о каком-либо известном художнике, он стремился увидеть его произведения. Так, услышав о славе Протогена, он совершил путешествие на остров Родос.
К IV веку до н. э. греческое искусство достигает высокой степени совершенства. Художники уже научились передавать на плоскости не только объем (трехмерность) предметов, но и явления перспективы. Более того, они начинают разрабатывать теорию перспективы применительно к задачам изобразительного искусства. Так, живописец Агафарк, сын Эвдема из Самоса, написал сочинение по перспективе для театральных художников-декораторов. К этому его побудил Эсхил, которому Агафарк помогал оформлять сцену для спектакля.
Известно также, что в IV веке до н. э. большим успехом у современников пользовался художник Перейка. Он писал картины, изображающие цирюльни, сапожные мастерские, лавки съестных припасов, то есть изображал интерьеры. Вполне естественно, что построение интерьера требовало применения законов перспективы.
Умение греческих художников пользоваться правилами перспективного построения позволяло им справляться со сложной задачей изображения в ракурсе. Плиний рассказывает, что Павзий написал быка мордой к зрителю, а не сбоку, и тем не менее размеры быка вполне обнаружены.
Однако не следует думать, что греки имели теорию перспективы, сходную с нашей, основателем которой был Филиппо Брунеллески, поставивший во главу перспективного построения три основных правила центрального изображения: главную точку схода, линию горизонта и расстояние от модели до глаза художника. Возможно, у греков существовала особая теория перспективы — стереоперспектива, позволяющая создавать иллюзию подлинного пространства и объема. Если верить рассказам Плиния и других историков о выразительности произведений греческих художников, то передача формы предметов была «натуральной», то есть предмет на изображении выглядел таким, каким его видит человек двумя глазами. Кроме того, известно, что для передачи пространства и объема не обязательно соблюдать одну точку схода и линию горизонта.
В заключение отметим, что греческие художники при построении реалистического изображения на плоскости пользовались определенными законами перспективы и с их помощью добивались желаемого результата. Их произведения для того времени были достаточно реальны.
В процессе рисования с натуры греческие художники изучали и анатомию. Об этом наглядно свидетельствуют копии с античных скульптур, на это указывают и исследователи этого вопроса. Кроме того, известно, что Геро-фил из Халкедона и Епазистрат из Кеоса занимались изучением анатомии, рассекая трупы.
По сохранившимся копиям произведений Древней Греции мы убеждаемся, что греческие скульпторы воспроизводили форму тела с исключительной анатомической точностью. В произведениях этих художников оно передано так верно, что даже самый строгий современный критик не сможет найти в них малейшей неточности. Все мускулы не только правильно моделированы на своих местах, но и, более того, формы одного и того же мускула различно подчеркнуты на правой и левой стороне тела, в зависимости от характера движения и напряжения мускула.
Итак, в Древней Греции было серьезно поставлено дело преподавания изобразительного искусства. Греческие мастера призывали учеников изучать искусство на основе данных науки. В своих методических положениях они указывали, что художник в своей творческой работе должен отдавать преимущество знанию, рассудку, а не порывам вдохновения. В этом отношении показательны рассуждения Платона. В своих «Законах» он пишет: «Существуют две музы, которые хотят и могут обе нравиться, однако, совершенно различны. Муза мудрости имеет то преимущество, что делает своих учеников лучшими; обыкновенная же муза портит их. Художник должен следовать за первой и закрывать уши от соблазнов другой».
Несколько слов о технике рисунка в Древней Греции. Рисовали преимущественно на деревянных (буковых) дощечках, реже на папирусе. Буковые доски приготовлялись двумя способами: для рисования стилусом (заостренной костяной или металлической палочкой) доски покрывались слоем воска, иногда воск подкрашивался каким-нибудь цветом; для рисования кистью буковую дощечку грунтовали специальным левкасом белого цвета (излюбленный метод работы мастеров Афинской школы). Такие доски применялись главным образом для ученических работ, для набросков и предварительных эскизов. Когда рисунок был надлежащим образом уточнен, художник его перерисовывал на папирус или прямо на стену для фрески или на керамическую вазу.
Древнегреческая цивилизация была первой в Европе; ее часто называют «колыбелью» европейской культуры. Эту метафору, некоторые исследователи считают не вполне удачной. Человек вырастает, выходит из колыбели – и забывает о ней: она ему больше не нужна. Считают, что более уметен другой образ: античная Греция – фундамент европейской цивилизации. Вся последующая история Европы зиждилась и зиждется на этому могучем фундаменте и немыслима без него.