8. ПЕССИМИЗМ: ТОРЖЕСТВО ГРЕХА
Мир Босха – это мир тревожно-беспокойный, где реальность наполнена кошмарами; галлюцинирующий мир, где находят себе место все чудовища, таящиеся в человеческой душе. В этих адских изображениях, типичной для поздней северной готики, существа порожденные монструозными сочетаниями и фантастическими скрещениями, населяют землю, освещенную апокалиптическими пожарами, которую кажется, покинул Бог. Художник изображает Ад, когда законы природы, установленные Богом, растворены в хаосе мрака, а терзаемые проклятием души грешников постоянно возвращаются к жизни, чтобы с новой силой испытать вечные муки. Картины «Искушение св. Антония», «Воз Сена», «Страшный суд» и т.д. – являют собой целый символический словарь, необычайно богатый значениями. Огромное разнообразие приемов использовано Босхом, чтобы с преизбыточной фантазией описать присутствие повсюду дьявольских сил, терзающих не только человека, но и святых, пытаясь ввести их в искушение, мучая или соблазняя тысячами иллюзорных обещаний. Все это, однако, не мешает художнику достичь своего идеала стилистической, колористической и композиционной красоты. Даже мрачная тревога, в которой живет человечество, подается в разнообразной и фантастической цветовой гамме, где находят себе место даже смерть и глупость.
Греховность и глупость влекут человека к проклятию, и только раскаяние и мысли о Страшном суде могут духовно помочь ему в достижении вечного блаженства. Назначение этих картин – как и апокалипсических проповедей – предостеречь грешников, поскольку существует убеждение в близком конце мира и последующем призвании людей на Страшный суд, который положит конец времени и даст начало вечному блаженству или проклятию. В изображениях Ада художник заполняет апокалипсическими пожарами и руинами архитектурных построек. Пожары – это одновременно символы ада и смерти, и намек на огонь алхимиков. В своей версии Ада, Босх опирался на литературные источники, расцвечивая подчеркнутые оттуда мотивы игрой собственной фантазии. Раскаленный до красна Ад становится у Босха в самом доподлинном смысле слова. В иллюзорно-реальный план художник переводит, казалось бы, непредставимые, фантасмагорические образных литературных описаний Ада. Безусловно, ему были известны и книга «Ведения Тундала», многочисленные «Мировые хроники» и парафразы на тему Апокалипсиса. Показательна в этом смысле правая створка триптиха «Воз Сена», где изображены бесы-каменщики, возводящие исполинскую башню. Это круглое сооружение выглядит пародией Вавилонской башни, предназначенной для осужденных душ, - от этого и предостерегает Босх род человеческий. Этот триптих показывает человечество, находящееся во власти дьявола и не задумывающееся ни о божественны законах, ни о судьбе его ожидающей. Всеми действиями людей руководит жадность и аллегория воза сена, на который набрасываются люди, намекает на обманчивую привлекательность земных благ, являющихся всего лишь прахом. А жадность приводит к раздорам, обману, насилию и даже убийству.
Фантазия Босха не знает границ, в его картинах изображены множество фантастических обличий: это традиционные черти с рогами и хвостом, насекомые, полулюди-полуживотные, существа с частью тела, превращенной в символический предмет, антропоморфные машины, уродцы без туловища с одной огромной головой на ножках, восходящие к античным гротескным образам. Часто демоны изображаются с музыкальными инструментами, в основном духовыми, которые порой становятся частью их анатомии, превращаясь в нос-флейту или в нос-трубу. Наконец, зеркало, традиционно дьявольский атрибут, связанный с магическими ритуалами, у Босха становится орудием искушения в жизни и осмеяния после смерти.
9. «СТРАШНЫЙ СУД»
Тема Страшного Суда – одна из самых важных, распространенных и впечатляющих в истории искусства средневековой Европы: это традиционный сюжет в витражах и рельефах готических соборов; из иконографических программ романской монументальной живописи он перешел в искусство итальянского Треченто, сохранив определенную значимость и в искусстве XV – XVI вв. Иероним Босх продолжал иконографическую традицию северных школ – немецкой и нидерландской: его Христос-Судия является миру восседающем на радуге, в сиянии Славы, показывая раны распятия. Особое внимание в его картинах, как и романском искусстве, уделено подробному описанию адских мук и орудий пыток, фантастическому облику сооружений и чудовищ. В безумие и несообразность адского хаоса Босх привносит неожиданно строгую, четкую симметрию, отличавшую его ранние работы, и зритель понимает, что безудержный, неистово-глумливый разгул сил Зла не может воспрепятствовать торжеству окончательной победы Христа.
От многочисленных Страшных судов, которые писал художник, сохранились лишь отдельные части. Целиком сохранился лишь один «Страшный Суд», наиболее мрачное произведение художника. Он построен по схеме, ставшей уже обычной: рай на левой строке со сценой падения ангелов на небе и историей прародителей рода человеческого на первом плане. Тут сцены создания Евы, искушения и изгнания из Рая. На правой створке – ад. Отличие от других работ Босха состоит в том, что адские сцены здесь распространяются и на центральную часть, почти заполняя её. Христос судящий оказался далеко в вышине, почти вытесненный разбушевавшимися на земле страстями. Во мраке полыхают далекие пожарища. Демоны копошатся, снуют туда и сюда, суетятся, пытая и мучая грешные души за содеянное. Мучения осуществляются по строго разработанной программе, в соответствии со степенью и характером греха: обжор кормят нечистотами, лодырей подковывают, жестоких режут на части. Фантазия Босха, как это ни парадоксально, привязана к реальности. Его черти наделены жизненной убедительностью, вызывают одновременно омерзение и любопытство. Босх заставляет зрителя с невольным интересом разглядывать кошмарных старух с птичьими лапами и кошачьими ушами, ползучих рыб, танцующих жаб и много другое. Только в Аду до нелепости утрируются бессмысленность, злоба, подлость и низость.
«Страшный Суд» можно как-то понять, истолковать и объяснить, в некоторых же своих работах Босх задает почти неразрешимые загадки. К числу их относится самый знаменитый складень «Сад земных наслаждений», поздняя работа, в которой художник выступает во всеоружии своего мастерства. Этот триптих издавна являлся объектом споров. Рай, как всегда, занимает левую створку. Земля, вода, живые существа и первый человек создан. Бог занят созданием Евы. Райский сад заполнен самыми разнообразными животными и растениями. Слоны и жирафы пасутся рядом со сказочными единорогами, пальмы растут среди фантастических минеральных образований. Босх изображает весь этот первый мир живности и как бы воспроизводит неудачные эксперименты творца: в воде кишат трехголовые ящерицы, по траве ходят трехглавые птицы, двуногая собака скачет по лугу. Одновременно в раю зарождается зло. Животные начинают пожирать друг друга, в фонтане жизни поселяется сова. Фонтан увенчан полумесяцем – символ ереси.
Центр фонтана является центром всей створки. Ему соответствует изображение адского человека-дерева со сгнившим, дуплистым туловищем на правой створке. Точно также фигуру Бога-создателя в раю повторяет фигура Сатаны-разрушителя в аду. Таким образом, створки обрамляют центр и знаменуют собою начало и конец всего, что там происходит. В картине много символов греха, особенно греха плотского: различные плоды, рыбы, ягоды и цветы. Символы заимствованы из народных сказок, мистической литературы и алхимии. В центре, вокруг фонтана молодости, движется пестрое шествие: обнаженные люди едут верхом на животных, вступают с ними в самые ирреальные отношения, ютятся в пустотелых скорлупах гигантских плодов и принимают самые невероятные позы.
10. СТРАСТИ ПО ИЕРОНИМУ
Кроме «Страшных судов», посвященных возмездию за грехи, Босх создал ряд произведений на тему искушения святых. В них он ставил проблему выбора правильного пути в момент, когда человеческая личность сталкивается со злом, наступающим в образе нечистой силы. Самая значительная из этих картин – триптих «Искушение Св. Антония». На трех створках святой изображен несколько раз. Он проходит разные стадии искушения. Всевозможные демоны, олицетворяющие разные грехи и пороки пытаются его одолеть. Антония то поднимают в воздух и обессиленного сбрасывают на землю (слева), то искушают вином и обнаженной красавицей (справа), то разыгрывают перед ним дьявольскую мессу (в центре). Однако он всегда находит выход и, обратившись к Христу, носителю истинной веры и добра, рассеивает злые чары. Босх дает понять, что речь идет не только о внешних источниках, из которых зло обрушивается на Антония. Это внутренняя борьба в душе человека, раздирающая и истощающая его больше, чем физические мучения. Святой погружен в глубокую задумчивость, и всё вокруг происходит не то наяву, не то в его воображении. Рисунок Босха острый, точный и выразительный.
Тему «Страстей» Босх развивает на протяжении всего своего творчества. В ранний период он решает её в духе жанрового повествования своих картин земной жизни. Босх обряжает толпу горожан в фантастические «восточные» одежды, это всё те же зеваки, ханжи и проходимцы, что в «Фокуснике», «Смертных грехах», и других ранних работах.
«Несение креста», отмечено сходными стилистическими чертами с «Возом Сена». Как и там, сцена делится на ряд жанровых эпизодов. Среди участников сцены мы опять видим солдат, стражу, монахов, горожан, и кое-где мелькают восточные тюрбаны. Однако масштаб фигур здесь укрупняется. Босх как бы приближает к нам эти персонажи, позволяя рассмотреть черты порока на их лицах. Он не скрывает актуальности за фантастическим библейским антуражем. Ради этого он отступает и от текста Евангелия, придерживаясь, однако, его духа. В «страстях» пристальному рассмотрению подвергается духовная природа человека, внутренние мотивировки его социального поведения, то есть то, что в последствии получит определение психологии личности. Из обширного евангельского цикла «Страстей господних» Босх выбирает наиболее трагические и жестокие эпизоды. Сопутствуемый стражей Христос предстает перед Пилатом. На голову Христа опускают терновый венок, он падает под тяжестью креста по пути на Голгофу, и, наконец, - распятие. Во всех этих сценах его окружает лишь гнусное отребье человечества – многоликая и безличная в своём тупом фанатизме толпа. Ни Мария, ни Иоанн, ни Ученики Христа не присутствуют здесь. В последние трагические часы жизни Босх оставляет божьего сына одного – лицом к лицу со злобой и тупостью человеческой.