Смекни!
smekni.com

Автобиографическая основа "Истории моего современника" В.Г. Короленко (стр. 2 из 4)

«История моего современника» осталась незавершённой. Книга обрывается на событиях, связанных с возвращением В.Г. Короленко из якутской ссылки в 1884 году. Но даже в незавершённом виде «История моего современника» остаётся главнейшим произведением Короленко.

Автобиографическое в произведении «История моего современника»

Изображая жизненный путь своего «Современника», в поэтической канве которой легко узнать биографию самого писателя, Короленко знакомит читателя с развитием общественного движения 60-80 годов, с выдающимися историческими событиями того времени.

Короленко показал широкий исторический фон эпохи. Однако особенности его личной биографии предопределили круг исторического материала, составившего содержание четырёх книг «Истории моего современника».

Писатель стремился дать типическое изображение героя своего поколения, разночинца по условиям жизни, связанного с демократическими устремлениями эпох шестидесятых - семидесятых годов. Писатель даёт широкое обобщение, оживляя в своей памяти важнейшие эпизоды собственной жизни, блестяще анализируя духовные поиски Короленко-гимназиста, студента, «интеллигентного пролетария» и, наконец «государственного преступника».

Обширен и многообразен круг тем, запечатлённых в «Истории моего современника». В ней широким планом изображены семья и гимназия, студенческая аудитория и нелегальные сходки семидесятников, чердачные трущобы и тюрьмы, канцелярии чиновников и жизнь крестьянской избы. Эпопея охватывает почти тридцатилетний период: от 50-к до середины 80-х годов. Географические масштабы грандиозны. Здесь и захолустная украинская деревенька Гарный Луг и губернский город Житомир, Москва и Петербург, Кронштадт и Вятка, Пермь, Иркутск, заброшенные на край света Березовские Починки и, наконец отдалённая слобода Амга, Якутской области.

В изображении пробуждающегося и растущего сознания ребёнка, чему посвящена первая книга «Истории» ощутимо критическое отношение к устройству жизни. Представление о полной законченности и нерушимости всего, что окружало ребёнка сменяется пониманием «изнанки» жизни, какой-то неправды, которая лежит в основе буржуазной действительности. Это ощущение «изнанки» жизни постепенно переходит у юноши в сознание социальном несправедливости, в убеждение, что государство помещиков и буржуазии основано на «лжи сверху донизу».

Герой «Истории» проходит различные ступени развития, начав с увлечения романтикой прошлого.

«История моего современника» начинается с изображения жизни ребёнка в губернском городе Житомире и уездном городке Ровно, что вполне соответствует личной биографии В.Г. Короленко. Ребёнком герой звёзд ночью просит бога, чтобы тот послал ему хорошую пару настоящих крыльев для полёта. Первое разочарование приводит и к первому, неосознанному ещё, инстинктивному порыву протеста. После крушения детских фантастических мечтаний в традиционную молитву перед сном помимо сознания врывается кощунственная фраза, точно кто шепнул её на ухо. Далее, на помощь неразумным, инстинктивным голосам человеческой природы приходят уже реальные толчки, идущие от вполне конкретных фактов общественной жизни и переходящие в сферу ясного сознания.

Герой «Истории» – юный «современник» Короленко – уносится в воображении «в неведомые края и неведомое время»; его уже влекут битвы, погони, сечи. А где-то там, за пределами усадьбы, идёт своя трудовая жизнь, неведомая и чуждая. От неё веет в наши заколдованные пределы отчуждённостью, презрением, враждой... И нет ничего, что бы связало жизнь воображения, мечты, порыва с этой суровой, но действительной жизнью труда и терпенья...».

Много раз прежде изображенные люди из народной среды обобщаются под влиянием революции, в коллективный образ революционного народа. Как и всюду в «Истории моего современника», в изображении такого героя старые воспоминания приобретают интерес самой живой современности.

Яркое воспоминание о коллективном образе народа отразил Короленко на страницах «Истории моего современника», которое развёртывается на радостном фоне весны. Этот образ народа Короленко искал на протяжении всей своей литературной деятельности и нашёл его в последнем своём произведении.

В годы ссылки он несколько раз испытывал «искушение» бежать и перейти на нелегальное положение. Впервые эта мысль охватила его при переезде из Глазова в Берёзовские Починки; этот план, правда, был совершенно фантастический, так как бежать можно было к некоему Петру Ивановичу Неволину, который считался опасным революционным вожаком, но оказался вполне «мирным» человеком. Затем в Перми, после отказа Короленко от присяги, к нему явился Юрий Богданович с предложением примкнуть к революционной организации. По дороге в якутскую область он мог совершить опасную попытку побега из Тобольской тюрьмы; результатом этой попытки была бы или гибель, в случае неудачи, или, при полной удаче, окончательный переход на не легальное положение. Во всех этих случаях Короленко поборол свои «искушения». Первый раз его удержало от побега желание соприкоснуться ближе с народной жизнью в самой её толще; от предложения Юрия Богдановича он отказался из-за несогласия с террористической тактикой народовольцев; побегу из Тобольской тюрьмы помешал случай. Короленко вспоминает, что в решительную минуту своей жизни, на Яммалахском утёсе, он перебрал в своей памяти все эти факты и пришёл к решительному выводу: нет, он не был революционером. В «Истории моего современника» подводя итоги всем своим прежним размышлениям, он решает этот вопрос уже в окончательной и общей форме.

У Короленко «не было веры ни в террор, ни в его последствия…» Одна из глав «Истории моего современника» имеет такие подзаголовки: «Трагедия русской революционной интеллигенции. – Борьба без народа». Этот трагизм в положении революционной интеллигенции Короленко понял уже в молодые годы, остаться «без народа» он не захотел.

Это была именно история – история общества и история личности в их нераздельной слитности, история народа и история человека, стремящегося связать с народом свою судьбу, сохранив при этом свою индивидуальность и своё достоинство. Это условие было необыкновенно важно для героя «Истории моего современника». Иной раз он открыто противопоставляет себя людям из народа, если они почему-либо задевают его достоинство. Он человек образованный, он ссыльный, он к тому же ещё владеет ремеслом, и он требует уважения к себе, не внося в своё поведение ни малейшего оттенка барственности.

Если бы «История моего современника» не была оборвана смертью автора, он мог бы в дальнейшем своём повествовании привести другие аналогичные эпизоды, относящиеся к более позднему времени.

Только с момента появления связи между отвлеченно романтическими порывами интеллигентской молодёжи и крестьянской враждой к «панству» и появится, согласно концепции Короленко, «сознание личной ответственности за весь порядок вещей». А это сознание представляет собою уже прямую противоположность традиционному цельному настроению «устойчивого равновесия совести».

Память писателя сохранила картины жизни чиновничьей семьи. С большим искусством Короленко воплотил в конкретные образы знакомые ему с детства фигуры чиновников уездного суда – смешные персонажи, достойные комедийных сюжетов, – мрачные фигуры высшего начальства. С особым мастерством Короленко рассказал о гимназии, создав целую галерею типов казённых учителей, сторонников догматического воспитания.

Жизнь глухой провинции в изображении Короленко по-своему отражала события, происходящие далеко за её пределами. Гимназические реформы, всяческие распоряжения «высшей власти» и правительственные уставы – всё это находило отражение в жизни уездного городка, и «История моего современника» создаёт картину того, как глупо и бессмысленно выглядели все эти «действия» царской администрации при их проведении в жизнь. Ярко изображён один из эпизодов реформы 1861 года. Отец по обыкновению махал рукой: «Толкуй больной с подлекарем!» Старое время завещало новому часть своего печального наследства…»

В великолепном очерке, посвящённом отцу, Короленко рассказывает, как разрушалось понятие о неизменяемости общественного устройства и как на смену ответственности лишь за свою личную деятельность пришло «едкое чувство вины за общественную не правду.

Жизнь глухой провинции в изображении Короленко по-своему отражала события, происходящие далеко за её пределами. Гимназические реформы, правительственные уставы, направленные на укрепление власти полиции и губернаторов, – всё это находило отражение в жизни уездного городка, и «История моего современника» создаёт картину того, как глупо и бессмысленно выглядели все эти «действия» высшей власти при их проведении в жизнь.

Известно, с каким настроением ехал Короленко в вятскую ссылку. Он готов был испытать все невзгоды «лесной глуши», лишь бы «опуститься на дно народной жизни». Однако народнические увлечения автора «Истории» не выдержали соприкосновения с действительностью. Иллюзии рухнули, как только Короленко узнал суровую жизнь деревни. И только избавившись от «предвзятых представлений», Короленко смог с таким проникновением почувствовать и понять жизнь Березовских Починков, что почти через сорок лет воспроизвёл её в «Истории» со всей полнотой реалистических красок и живых подробностей.