Что случится с жизнью твоей.
Образ Марии Магдалины как грешницы, в доме у некоего Симона возлившей на голову Христа миро, омывшей его ноги своими слезами и отершей их своими волосами [16], сложился в западной традиции довольно поздно. Изначально Мария Магдалина, согласно евангельскому повествованию, была исцелена Христом от одержимости семью бесами. [17] После этого она следовала за Христом, служила Ему, делясь своим достоянием [18], была свидетельницей Его погребения, на нее была возложена миссия – возвестить о Воскресении апостолам. [19]
3. Евангельские мотивы и образы поэмы
3.1 Мотив Креста
Мотив Креста в IV главке поэмы перекликается с этим же мотивом в VI главке:
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Здесь мы переходим к парному образу Богородицы и Христа, Матери и Сына. Как уже говорилось выше, в момент распятия Сына мы видим рядом с ним Матерь. Из этого видно, что она разделила Его час, и поэтому разделила Его славу. Надлежит отметить, что эта слава Божией Матери связана как с Крестом Ее Сына, так и с ее Крестом как Матери Богочеловека.
Крест есть жертва, страдания, но также торжество и победа. «Крест есть слава как преображение земной действительности, преодоление закона смерти и тления, царствующих в нашем падшем мире. Эта истина получила свое полное выражение в крестной победе, одержанной Господом, после которой не только над Ним смерть не имеет уже никакой силы, но всему миру в Нем воссияла вечная жизнь». [20]
Одно из выявлений Креста как славы выражается в непреложном законе, по которому всякий отдающий Богу то, что для него является дорогим, непременно получит от Бога обратно то, что он Ему отдал. Этот закон не мог не исполниться в отношении Божией Матери. На Богородице исполнилось слово Господа: «Кто оставит домы, или братьев, или сестер…или детей…ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную». [21] Матерь распятого Господа получила воистину во сто крат, Она стала Матерью всех, за кого пострадал, умер и воскрес Ее Божественный Сын, то есть фактически всего человеческого рода.
Страдание Матери Богочеловека, и страдания Ахматовой-матери взаимно отражаются друг в друге в тексте поэмы: строка «словно болью жизнь из сердца вынут» перекликается со стихом из Евангелия от Луки – «И Тебе самой оружие пройдет душу» [22] (отсюда позднекатолическая по своему происхождению иконография Марии, сердце которой пронзено мечом или семью мечами).
3.2 Мотив причети
Ахматова, описывая ежедневное стояние в очередях, создает следующие строки:
Подымались как к обедне ранней
По столице одичалой шли,
Там встречались мертвых бездыханней,
Солнце ниже и Нева туманней
А надежда все поет вдали.
Сразу вспоминаются евангельские слова: «И шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем». [23]
Текст «реквиема» насыщен лексическими единицами семантического поля «плач»: «кричу», «кричит», «не рыдай», «рыдала», «выла», «выть». Особенную эмоциональную нагрузку несет в поэтическом тексте «Реквиема» глагол «выть», который встречается в поэме дважды. В случае с текстом «Реквиема» можно провести параллель с русской православной традицией похоронной причети, включающей в себя не только поминовение, но и оплакивание.
Как замечает Д.С. Лихачев, «особое значение в причитаниях имеют «вневременные» мотивы: описания доли-судьбы, описания горя, смерти, разлуки – самих по себе, как некоторых явлений, стоящих над жизнью и над временем». [24] Примечательной кажется сама последовательность плачей в поэме. На это указывает Н.Л. Лейдерман: «Ахматова вовсе не уходит от фольклорного канона. Она не пропускает ни одной фазы похоронного обряда: у нее есть и плач оповещение […], и плач при выносе […], есть плач при опускании гроба […], есть и поминальный плач […]».[25]
3.3 Эсхатологические мотивы
В начале своей работы я обращалась к эсхатологическим мотивам, разрабатываемым в каноническом тексте заупокойной мессы. Эсхатология христианства «выросла на основе эсхатологии иудейского сектантства, обогащенной мотивами античных, египетских, зороастрийских доктрин». [26]
Исходной точкой христианской эсхатологии был тезис, согласно которому «Конец света» уже начался с рождением Иисуса Христа, который пришел в «последние времена» [27] и «победил мир» [28]. Но, так как реальность истории продолжала существовать, образ «Конца света» был с самого начала подвергнут удвоению. Христос первый раз приходит как учитель, исцелитель и искупитель, причем отказывается «судить людей». [29] Второй раз Он придет «со славою судить живых и мертвых». [30]
В новозаветных текстах неоднократно описывается, чаще всего в аллегорической форме, конечное отделение злых людей от добрых, «козлов» от «овец», «плевелов» от «пшениц» [31]. Упоминается эсхатологическое явление «Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою», под громогласные звуки ангельской трубы. [32] В присутствии всех ангелов Судья воссядет на престоле, «перед которым соберутся «все народы» [33], и свершится Суд: оправданные встанут по правую руку от Судьи, осужденные по левую. Фоном Страшного Суда служит космическая катастрофа, знаменующая конец мира: солнце и луна меркнут, звезды падают с неба, само небо свертывается, как свиток, от престола Судьи льется огненная река.
В тексте Ахматовой дважды появляется апокалиптический образ:
Звезды смерти стояли над нами
…………………………………
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда,
сравнимый со следующими текстами из откровения святого Иоанна Богослова: «Третий ангел вострубил и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки» [34] и «Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан ей был ключ от кладязя бездны: она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи» [35].
Для Ахматовой это страшное время, о котором рассказывает поэма, стало временем царства Антихриста, предшествующего Второму приходу Христа, Но самым ужасным является то, что в мире Антихриста творится свой «Страшный Суд», «Страшный Суд» наоборот: Суд, где стерлась грань между добром и злом, между праведностью и грехом. Вспомните, сколько невинно, без разбору, неоправданно было оклеветано и осуждено людей!
Особенно замечательным мне кажется то, что, несмотря на это Анна Ахматова в своей поэме не называет имен, не произносит обличительных речей. Я думаю, что поэтесса даровала прощение мучителям ее сына и своим мучителям. И я считаю, что ее слова
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь
должны звучать в наших сердцах набатом, как грозное напоминание о той страшной исторической ошибке, которая не должна повториться вновь.
Заключение
Подводя итоги, хотелось бы сказать, что проблема исследования текста Анны Ахматовой «Реквием» в ракурсе интертекстуального анализа ни коим образом не исчерпывается приведенными примерами. Эта работа обязательно должна быть продолжена, так как текст поэмы настолько многосложен и многоуровнев и имеет интертекстуальные связи не только с христианской культурой, что, возможно, для продолжения данной работы потребуются совместные усилия нескольких разнопрофильных исследователей.
С другой стороны, требуется совершенствование и оттачивание методов подобного рода анализа, как перекрестного метода (когда от исходного текста мы идем к «между-тексту», а затем возвращаемся к исходному), так и метода построения гипертекста (когда от исходного текста мы идем к «между-тексту», а от него к другому «между-тексту» и так далее до бесконечности).
Занимаясь этой работой, я открыла для себя сложный и интересный мир христианской культуры, узнала о современных методах литературоведческого анализа, освоила новую для меня терминологическую базу.
Проводя данное исследование, я поняла, что обращение к идеалам добра и милосердия, любви и всепрощения нужно каждому из нас. Мне кажется, что христианская культура несет в себе огромный заряд жизненной силы и надежды, которые никогда не должны оставлять человека. И, несмотря на то зло, которое существует в современном мире, нужно помнить, что вокруг нас всегда есть любовь, есть чистота, есть добро – есть всюду свет…
Список источников и литературы
Источники
1. Евангелие от Иоанна
2. Евангелие от Луки
3. Евангелие от Марка
4. Евангелие от Матфея
5. Исход
6. Канон молебный ко Пресвятой Богородице.
7. Никейско-Константинопольский символ веры.
8. Откровении Иоанна Богослова
9. Первое послание Петра к коринфянам
10. Послание к фессалийцам
Литература
1. Аверинцев С.С. К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии Киевской // Древнерусское искусство и художественная культура домонгольской Руси. М., 1972, стр. 25–49.
2. Аверинцев С.С. София-Логос. Киев, 2001
3. Ахматова А. Коротко о себе // Ахматова А. Избранное. М., 1993
4. Банчуков Р. Тайная поэма Анны Ахматовой // Вестник, №20 (227), 28 сентября 1999.
5. Барская Н.А. Сюжеты и образы древнерусской живописи.
6. Барт Р. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1989.
7. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963
8. Князев А. Великое знамение Царства Небесного и его пришествия в силе // Всесвятая. Православное догматическое учение о почитании Божией матери. М., 2001