В истории Англии 30-40-е гг. XIX в. – это период напряженной социальной и идеологической борьбы, период вступления на историческую арену пролетариата. Эта бурная эпоха вызвала к жизни расцвет демократической культуры.
Политическая атмосфера в стране особенно накалилась в 1846-1847 гг., т.е. в канун европейских революций 1848 г. Во второй половине 40-х годов выступила замечательная плеяда чартистских поэтов и публицистов. Стихи поэтов-чартистов отличались большой социальной глубиной и политической страстностью.
В 40-е гг. были созданы лучшие произведения английского критического реализма. Именно в это время выходят романы «Домби и сын» Ч. Диккенса, «Ярмарка тщеславия» У. М. Теккерея, «Джейн Эйр» и «Шёрли» Ш. Бронте, «Мэри Бартон» Э. Гаскелл. Все эти произведения с большой силой отразили настроение широких масс.
Творчество английских реалистов развивалось в обстановке напряженной идеологической борьбы.
В трудах буржуазных ученых и писателей утверждалось понятие «викторианской Англии», связанное с насаждаемым ими представлением о периоде правления королевы Виктории, продолжавшемся с 1834 г. по 1901 г., как эпохе благоденствия и устойчивого процветания страны. Эта официальная точка зрения не соответствовала истинному положению дел и опровергалась самой действительностью. Ее разрушению содействовало творчество писателей-реалистов.
В своем творчестве английские реалисты XIX в. всесторонне отразили жизнь современного им общества, правдиво воспроизвели типические характеры в типических обстоятельствах.
Объектом своей критики и осмеяния они сделали не только представителей буржуазно-аристократической среды, но и ту систему законов и порядков, которая установлена власть имущими. Писатели-реалисты ставят проблемы большой социальной значимости, приходят к таким обобщениям и выводам, которые непосредственно подводят читателя к мысли о бесчеловечности и несправедливости существующего общественного строя.
Произведения писателей-реалистов имеют ярко выраженную антибуржуазную направленность. В описании людей из народа особенно ярко проявился гуманизм английских писателей, а прежде всего у Ч. Диккенса.
Блестящих успехов в английской литературе XIX в. достигает роман. Жанр романа прочно завоевывает себе популярность. Диккенс и Теккерей, сестры Бронте и Гаскелл помогли своим современникам задуматься над коренными проблемами эпохи, раскрыли перед ними глубину социальных противоречий. Со страниц их романов страшными глазами смотрели нищета и страдания народа.
И не «старая добрая Англия», а страна, раздираемая противоречиями, была изображена в их книгах. Собственно, это была не одна Англия, а две – Англия богатых и Англия бедных.
Широко раздвинулись социальные и вместе с тем и географические рамки романа: трущобы Лондона и английская провинция, небольшие фабричные города и крупные индустриальные центры; за пределы Англии переносят действие своих романов Теккерей и т.д.
Появляются и новые герои. Это не просто люди из народа, а люди, глубоко задумывающиеся над жизнью, тонко чувствующие, горячо реагирующие на окружающее и активно действующие (Джон Бартон в романе «Мэри Бартон», герои романов Шарлотты и Эмилии Бронте).
Формы английского реалистического романа XIX в., впитавшего достижения просветительского романа предшествующего столетия, открытия романтиков, опыт создания исторического романа В. Скотта, многообразны. Эпическая многоплановая масштабность в изображении общества сочетается с углубляющимся мастерством изображения человеческой личности в ее обусловленности обстоятельствами и ее взаимодействии с окружающим. Возрастает мастерство психологического анализа.
После 1848 г. начинается новый период в истории критического реализма и одного из ведущих жанров – романа. В 50-60-е гг., последовавшие за революционным подъемом и подавлением европейских революций 1848 г., Англия вступает в новую фазу развития. Англия завоевала ведущее положение на международной арене в промышленности и торговле.
Реалистический роман второй половины XIX в. в Англии приобретает новые черты и особенности. Это проявилось в заметном усилении драматического и лирического начал, в более пристальном внимании к интеллектуальной и духовной жизни героев; к их психологии; с особым интересом романисты этого периода относятся к разработке этического аспекта общественной проблематики. Это сказалось в творчестве Джорджа Элиот, а позднее в романах Мередита и Батлера.
Подводя итог выше сказанному можно сделать следующий вывод: у художника-реалиста в его мировоззрении и творческом методе преобладает стремление к объективному изображению действительности. Он, как правило, не приписывает ей того, что он хотел бы в ней видеть. Свой идеал реалист стремится вывести из условий самой объективной реальности, из познания ее исторически закономерного развития, из заключенных в ней возможностей.
ГЛАВА 2. Судьбы и творчество английских писательниц-романистов
2.1. Джейн Остен
С именем Джейн Остен для каждого образованного англичанина связано многое: книги, которые он когда-то прочел и любит перечитывать, представление о совершенстве формы, образы героев, которых он вспоминает, узнавая их речь или повадки в людях, живущих сегодня.
Влияние Остен на английских писателей-реалистов XIX века было огромно. Ее почитали большие художники и критики; на нее ссылались, у нее предлагали учиться. Одни писатели ставили ее творения в пример другим как образец реалистического мастерства. Иные ее отвергали. Вплоть до наших дней английские литературоведы, изучая того или другого из классиков реализма XIX века, сравнивают его с Остен.
Какой это реализм? Любители незыблемых определений встанут в тупик перед подобным вопросом. Просветительским реализм Остен уже не назовешь, как не назовешь его, впрочем, придерживаясь установившихся канонов, и критическим.
Искусство Остен требует особого разговора и каких-то особых определений, но – что уже бесспорно, и к этому убеждению пора прийти, - без Остен нет английского реализма XIX века.
Трудно не согласиться с Уолтоном, Литцем (США) писавшим в своей монографии об Остен: «Мы называем ее первым «современным» английским романистом, потому что она была первым прозаиком, который синтезировал достигнутые Филдингом и Ричардсоном, тем самым предвосхищая классические образы XIX века, тот метод его, который позволили художникам отразить как ход внешних событий, так и всю сложность индивидуальных впечатлений и восприятий личности».[1]
Сказать об Остен, что она родилась в семье провинциального священника, и провела жизнь в деревенской глуши – причем жизнь, в которой не было ни бурь, ни потрясений, - что рамки ее существования были ограничены местечком Стивентон в Хэмпшире, а потом Чоутон в Кенте, - это сказать заведомо неверное. Исходя из подобного представления об общественных связях автора «Гордости и предубеждения», можно понять ее творчество превратно. В самом деле, откуда у дочери провинциального священника наблюдения над людьми из различных пластов привилегированных классов? Откуда та начитанность и развитие автора, которые обнаруживают все ее книги?
Отец Джейн Джордж Остен имел ученую степень, полученную в Оксфордском университете, и, в течение ряда лет был членом ученой корпорации одного из его колледжей. Он отличался большой эрудицией, умом и широтой кругозора. Как от, так и мать Джейн – принадлежали к старинным дворянским фамилиям. И все же принадлежность Остенов к родовитому дворянству обусловила круг знакомств и связей семьи, открывая перед ними двери «лучших» домов графства.
Семья Остенов была велика: Джейн была предпоследним ребенком в семье, состоявшей из пяти сыновей и двух дочерей. Остены если и не были богаты, то не испытывали материальных затруднений.
Когда Остен начала писать, то изображала людей, которых знала «изнутри». Другое дело, каково было отношение к ним писательницы. И на какой основе рождалась ее весьма язвительная ирония, граничащая временами с сатирой.
К общению с людьми Остен привыкла с юности. Ее родители часто устраивали у себя приемы и постоянно общались с местными помещиками. Дочери Джорджа Остена посещали балы и вечера, описанием которых полна переписка Джейн с сестрой Кассандрой. Развитая не по годам и необыкновенно одаренная Джейн никогда не была синим чулком – в ее письмах много внимания уделяется нарядам и модам, и, судя по небольшому портрету, принадлежащему кисти Кассандры, она обладала привлекательной наружностью.
Джейн не была ханжой. Ее переписка говорит о живом интересе к светской жизни и даже порой к той болтовне, которую англичане удачно прозвали «small talk». Незаурядное дарование ее не бросалось никому в глаза, и мало кто подозревал о ее талантах, пока не начали выходить ее романы.
Первые 25 лет своей жизни Джейн Остен провела в Стивентоне в доме родителей, и первым взыскательным наставником Джейн был ее отец. Он передал жадной до знаний дочери очень многое из того, что знал сам, и привил ей страстную любовь к серьезному чтению. Ее мир действительно замкнут, но герои выступают в более широком контексте, чем может показаться. Остен расширяла свое знакомство с окружающим миром не только путем непосредственных личных наблюдений. Остен могла многое слушать и обдумывать услышанное, делая самостоятельные выводы и заключения, не зависящие от чужих мнений.
Помимо Джеймса, Джейн находилась в непосредственном общении с другими своими братьями – Генри Томасом, служившим во флоте, и Фрэнсисом Уильямом, ставшим адмиралом королевского флота. Брат Джейн Эдуард, женившийся на дочери баронета и унаследовавший от одного из родственников имения в Кенте, был менее любим сестрой и посещался ею до смерти его жены. Джейн и ее сестра Кассандра постоянно общались с семьями братьев, выезжали к ним в гости, то в Лондон, то в их загородные угодья, встречаясь в их домах с разнообразными людьми, принадлежавшим к различным пластам джентри и нобилити.