Мольер сохранил в своем герое многие традиционные черты. Его Дон Жуан – развратник, стремящийся овладеть каждой красивой женщиной, которую встречает на своем пути. Он обладает красотой и изящными манерами, но при этом лишен каких бы то ни было моральных принципов.
Но вместе с тем Мольер меняет и углубляет тему Дон Жуана. Его герой обладает многими совершенно особенными чертами, выделяющими его из многовековой вереницы Дон Жуанов.
Дон Жуан, несомненно, отрицательный герой. Таким он представал всегда, таким, в первую очередь, сделал его и Мольер.
Практически в самом начале пьесы Сганарель отзывается о своем хозяине следующим образом: «…мой господин Дон Жуан – величайший из всех злодеев, каких когда-либо носила земля, чудовище, собака, дьявол, турок, еретик, который не верит ни в небо, ни в святых, ни в бога, ни в черта, который живет, как гнусный скот, как эпикурейская свинья, как настоящий Сарданапал, не желающий слушать христианские поучения и считающим вздором все то, во что верим мы»[5]. Действительно, все последующие действия главного героя только подтверждают такую характеристику. Он полностью лишен каких-то внутренних моральных принципов. Дон Жуану ничего не стоило соблазнить и похитить из монастыря донью Эльвиру, обвенчаться с ней, а затем почти сразу же бросить. Он совершенно не скрывает причин, побудивших его на такой поступок: женщина надоела ему, как надоедали и сотни других. «У меня есть глаза для того, чтобы оценить прелести всех женщин, и каждой из них я приношу дань, налагаемую на нас природой»[6], - признается он Сганарелю. Совесть не пробуждается в Дон Жуане даже после того, как Эльвира, смирив в себе страсть и решив вернуться в монастырь, приходит к нему и молит лишь об одном – раскаяться и спасти свою душу, положить конец беспутной жизни. «А знаешь ли, я опять что-то почувствовал к ней, в этом необычном ее виде я нашел особую прелесть: небрежность в уборе, томный взгляд, слезы – все это пробудило во мне остатки угасшего огня»[7], - вот все, что может сказать Дон Жуан после ее искренних слов, вызвавших слезы у Сганареля.
Дон Жуан лишен и чувства благодарности: крестьянину, спасшему его жизнь, он платит тем, что пытается увести у него невесту. Нет в главном герое и уважения к старшим, в первую очередь, к собственному отцу. Когда Дон Луис пытается вразумить сына, напоминая о его благородном происхождении, о дворянской чести, Дон Жуан не слушает его, а вслед бросает «Ах, да умирайте вы поскорее – это лучшее, что вы можете сделать!»[8] Впрочем, как только он попадает в сложное положение, резко меняется его манера разговаривать с отцом: Дон Жуан изображает раскаяние и сыновью почтительность (V,1).
Среди героев Мольера Дон Жуан – самый привлекательный. Ему чужда назойливость, а ханжество, у артистичного дворянина выглядит грациозно. Радостное жизнелюбие героя особенного свойства: он словно постиг все законы бытия и чувствует себя избранником, которому ничего не стоит остановить время, сделать врага другом, покорить в миг любую красавицу. Поведение его может показаться противоречивым: он смеется над женскими чувствами, но почти по-братски расположен к слуге Сганарелю, он безразличен к тому, о чем говорят о нем «в свете», но бросается на помощь к незнакомцу, попавшему в беду. Он дерзок и бесстрашен, но может и удрать от преследователей, переодевшись в костюм крестьянина.
На «любовном фронте» Дон Жуан одерживает победу за победой, объясняя это так: «Сердце моё, я чувствую, способно любить всю землю. Подобно Александру Македонскому, я желал бы, чтобы существовали и другие миры, где бы мне можно было продолжить любовные победы»[9]. Его жена, донна Эльвира, уже не интересна ему, Дон Жуану нужны новые завоевания. Он ловко обольщает двух крестьянок, одну из них нарочно разведя с ее женихом: «…любовь моя началась из ревности… мне было невыносимо смотреть на то, как им хорошо вдвоем…какое это будет для меня наслаждение, если я смогу нарушить их согласие и разорвать эти узы, оскорблявшие мою чувствительную душу…»[10]. Одна из девушек опасается обещаний Дон Жуана, так как «мне всегда твердили, что господам верить нельзя и что вы, придворные, обманщики; у вас только одно на уме: как бы девушку обольстить»[11].
Отдельно стоит сказать об отношении Дон Жуана к религии. С одной стороны, в безбожии героя можно увидеть лишь продолжение традиции: ведь Дон Жуан всегда погибал именно за свою беспутную жизнь и презрение к божественным заветам. Но у Мольера делается гораздо больший акцент на этой теме, ведь не случайно постановка пьесы вызвала резкий протест со стороны церкви (комедия прошла 15 раз и была запрещена, а издана уже после смерти драматурга).
На первый взгляд может показаться, что Мольер обличает безбожие Дон Жуана, в первую очередь – устами Сганареля. Этому же способствует эпизод с нищим (III, 2), который отказывается богохульствовать за деньги. Да и в конце, как и положено, Дон Жуана поражает молния.
Но в то же время существует точка зрения, что Мольер не отрицает, а, напротив, косвенным образом реабилитирует атеизм, делая в этом плане главного героя проводником своих собственных взглядов. Не случайно, антагонист Дон Жуана Сганарель – наивен и глуп. Он защищает религию, но не может привести более весомых аргументов, чем «не мог же мир, как гриб, вырасти сам в одну ночь». Дон Жуан же весьма последовательно защищает свою позицию, согласно которой он верит лишь в то, что «дважды два – четыре»[12]. «Для Дон Жуана отрицание бога — не дерзкий вызов небу, брошенный легкомысленным жуиром, - писал известный литературовед Г. Бояджиев, - а окончательный вывод давнишней и трезвой мысли философа. Такое понимание образа мольеровского Дон Жуана удивительно точно и глубоко»[13].
Вопрос религии в пьесе неоднозначен, но настолько же неоднозначен и образ самого Дон Жуана. Помимо уже перечисленных отрицательных черт, он не лишен и вполне положительных качеств.
Он красив, умен, галантен, храбр, способен на благородные поступки. Так, очень показателен эпизод со спасением Дона Карлоса. «Но что я вижу! На одного напали трое! Силы слишком неравные, я такой низости не потерплю»[14], - восклицает Дон Жуан и бросается на помощь совершенно незнакомому человеку, не задумываясь рискует собственной жизнью. Также немалую храбрость Дон Жуан демонстрирует в эпизодах со статуей и в момент своей гибели, ни разу не проявляя страха перед Командором.
В спорах со Сганарелем герой Мольера проявляет способность аргументировано отстаивать свою (хотя и противоречащую общепринятой морали) точку зрения, в разговоре с Диманшем – находчивость и изворотливость.
Он галантно держится с дамами, даже с оскорбленной Эльвирой, пытаясь доказать последней, что оставил ее исключительно из благих побуждений.
Одним словом, Дон Жуан Мольера – «настоящий, утонченный вельможа»[15]. Его внешняя красота и изящество составляют резкий контраст с истинной сутью его поступков.
Таким образом, несложно понять, что образ Дон Жуана весьма противоречив. Это объясняется тем, что Мольер, вопреки канонам классицизма, создал объективный образ вместо исключительно отрицательного, каким он был раньше.
Дон Жуан Мольера – не абстрактный грешник, а человек со своими взглядами, несомненными недостатками, но и определенными достоинствами. Что особенно важно – это человек мольеровского времени, воплощение не безнравственности вообще, а пороков, которые Мольер видел у своих современников. Его Дон Жуан – «обычный светский человек, а события с ним происходящие обусловлены и свойствами его натуры, и бытовыми традициями, и социальными отношениями»[16].
В частности, герой Мольера, как и многие светские щеголи того времени, живет в долг, занимая деньги у презираемого буржуа Диманша, которого, кстати говоря, он ловко выпроваживает за дверь, так и не уплатив долга (IV, 3).
Его отрицание религии и Бога – в значительной мере отражение общих тенденций в дворянстве XVII века. «…Бывают на свете такие наглецы, которые распутничают неизвестно для чего и строят из себя вольнодумцев, потому что полагают, будто это им к лицу»[17], - говорит Сганарель, пытаясь сделать вид, будто говорит вовсе не о своем хозяине. Эта характеристика, несомненно, взята Мольером из жизни. О типичности своего поведения говорит и сам Дон Жуан: «Нынче этого уже не стыдятся: лицемерие – модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели»[18].
В пьесе проявляются и классовые отношения того времени. Постоянно подчеркивается, что Дон Жуан – дворянин. В сцене спасения им Дона Карлоса оба ведут себя, согласно неписаным правилам дворянской чести: Дон Жуан спасает незнакомого человека, рискуя жизнью, а Дон Карлос, узнав, кто перед ним, благородно отпускает своего заклятого врага. Этот эпизод составляет резкий контраст с тем моментом, когда Дон Жуан не проявляет ни малейшего уважения к спасшему его крестьянину Пьеро. Взамен благодарности он пытается увести его невесту и затем дерется с ним.
Известный французский литератор XIX века Сент-Бев писал: «Любить Мольера – значит прежде всего ненавидеть то, что не соответствовало его светлой природе, что ему было противно в его время и было бы невыносимо и в наше[19]». В «Дон Жуане» драматург правдиво отразил те пороки, которые он осуждал в молодых дворянах своего времени, хотя, конечно, в преувеличенном виде, ведь их представителем является не просто герой, а один из наиболее известных образов мировой литературы.
Заключение
Итак, Мольер, выбрав в качестве героя одной из своих самых знаменитых комедий легендарного героя-соблазнителя, создал совершенно новый образ.