Один из основоположников русской клинической медицины С.П. Боткин недвусмысленно подчеркивал: « Искусство лечить есть неправильное выражение». Термин «искусство» может обозначать степень овладения профессиональными практическими навыками, а также интеллектуально развитое умение врача ориентироваться в сфере неформализованного (теоретически не проработанного, дисциплинарно не структурированного) знания и разрешать (с пользой для пациента) «нештатные» ситуации. Подобного рода «искусство» имеет место быть в любой науке. Основной «рабочий инструмент» врача – клиническое мышление – остается не только не формализованным и в этом смысле «бесструктурным», а почти таинственным в своей невыразимости и «непрописанности». И не одна из самых фундаментальных наук не компетентна в прояснении его предметно-специфической логике.
Фундаментальную, по определению, науку не интересует единичный и неповторимый в своей индивидуальности феномен. Медицину же в конечном счете интересует индивид. Поэтому она не может эффективно решать свои предметно-специфические задачи вне и помимо диалектической взаимосвязи общего, особенного и единичного. В своей конкретной единичности, говоря словами Гегеля, индивид предстает не как единичное в своей неповторимости синтетическое отношение всех трех моментов понятия (т.е. как отношение общего, особенного и единичного). Стало быть, каждый очередной пациент для подлинного врача представляет загадочную и персонифицированную «теорему», и он не сможет и подступиться к разгадке и доказательству искомой «теоремы», если ему неведома «записанная в медицине» болезнь. Сложности и трудности клинического мышления усугубляются тем, что врачу приходится зачастую соединять непосредственно несоединимые по своему предметно-научному основанию модусы мышления. И соглашаться с методологами в том, что медицине суждено оставаться «гибридной» отраслью знания. Речь идет о «гибриде» доктриальной и клинической медицины.
В середине ХIХ века доктринальная медицина от былой ятромеханики возвысилась, можно сказать, до ятробиологии, поскольку теория целлюлярной патологии Р.Вирхова и эволюционная теория Ч.Дарвина были приняты за фундаментальную основу медицины. Однако весьма примечателен тот факт, что отечественные клиницисты противопоставляли ограниченности «анатомического созерцания» в медицине адекватное или даже имманентное ей «физиологическое созерцание». Анатомический подход задан учением Вирхова, которое не считается с целостностью любого организма и на клеточном уровне позволяет отождествить человека со всякой «живностью» вообще. Физиологический подход нацеливает на постижение целостности организма и предполагает, как минимум, видовую определенность органической целостности, т.е. антропофизиологию.
Аналитичность анатомического подхода благоприятствовала торжеству так называемой теории общей патологии, которая фактически сводилась к органопатологии. Клиницисты, верные антропо-физиологическому подходу, усматривали в этом недостаток развития медицины и ставили задачу ее продвижения от органопатологии к антропопатологии. Но в 60-х годах прошлого века клиницистам оставалось лишь мечтать «об очеловечивании», как писал профессор Б.Б.Коган, нормальной и патологической физиологии человека.
Аналитичность ораганопатологии в некотором смысле компенсировалась или даже скрывалась в общебиологической терминологии, придавая теории патологии вроде бы фундаментальную широту биологических обобщений. Не без влияния идей Ипполита Васильевича Давыдовского в медицине стал складываться клинико-анатомический подход (по прежней терминологии «созерцание»). Этот подход получил изначально проклиническую направленность, а в трудах академика медицины Доната Семеновича Саркисова обрел даже клинико-антропную определенность. Он блестяще подметил, что при переходе от частной патологии к системе представлений о болезнях человека особенно резко выступает та существенная разница между животным и человеком, которая делает последнего существом sui generic (себя рождающим); и это не только затрудняет, а подчас и вовсе исключает перенос экспериментальных данных в клинику. Следовательно, при открытии в эксперименте на животном некого физического или химического процесса, ученый должен позаботиться о постижении его физиологического, а затем и собственно медицинского смысла.
Клинико-антропный принцип наиболее адекватно выражает специфику и потребность медицинского познания. Подтверждением этого краткая и емкая мысль академика Н.И. Блохина: «Медицина – первая наука о человеке».
2.3 Связь научных исследований с образом жизни
Мировой опыт реализации профилактических мероприятий показывает, что именно выработка человеком мотивации здоровья играет ведущую роль в наблюдающемся в настоящее время снижении смертности. ВОЗ видит сейчас особую актуальность в научных исследованиях, благодаря которым можно получить более полное представление
Как в отечественной, так и в зарубежной литературе проблеме здорового образа жизни уделяется все большее внимание. Это связано с тем обстоятельством, что в структуре факторов, детерминирующих здоровье человека, его образ жизни является ведущим, так как на его долю приходится в среднем около 50%. Образ жизни может быть охарактеризован четырьмя категориями: уровень жизни, уклад жизни, стиль жизни и качество жизни. Уровень жизни характеризует количественную сторону условий жизни. К числу его показателей относят размеры национального дохода и фонда потребления, размеры реальных доходов населения, обеспеченность жильем, медицинской помощью, уровень образования и др. Уклад жизни – тот порядок, в рамках которого проходит жизнедеятельность людей. Стиль жизни – индивидуальные особенности поведения как одно из проявлений жизнедеятельности активности. Качество жизни характеризует качественную сторону условий жизни – качество жилищных условий, питания, уровень комфорта и др. Доминирование потребности в здоровье, формирование ее на основе доминирующей мотивации, целенаправленное поведение, реализующее в здоровом образе жизни, а затем оценка за счет обратной афферентации эффекта и удовлетворение этой потребности есть, по – видимому, та «цепочка», осуществление которой позволит человеку поддерживать, сохранять и увеличивать здоровье. Одной из главных задач медицины здоровья как раз и является формирование здоровых потребностей, ведущих к здоровью.
2.4 История изучения сахарного диабета
Прошло более трехсот лет с тех пор, когда была открыта болезнь, которую сейчас называют сахарный диабет. В переводе с греческого слово диабет означает истечение и, следовательно, выражение сахарный диабет буквально значит теряющий сахар. Это отражает основной признак заболевания – потерю сахара с мочой.
Еще до нашей эры известный врач Аретаиус писал: «Диабет – загадочная болезнь». Это высказывание актуально и сегодня, потому что причина диабета и, особенно, его поздних осложнений, остается во многом неразгаданной. В XVII веке впервые был обнаружен сладкий привкус мочи у больных диабетом. Позже врачи использовали этот признак для диагностики болезни.
В 1889 году при микроскопическом исследовании поджелудочной железы были обнаружены характерные скопления клеток, которые назвали островками Лангерганса по имени ученого, открывшего их, но их значение для организма объяснить не удалось. Меринг и Минковский в 1889 г. вызвали у животных сахарный диабет, удалив поджелудочную железу. В 1921 г. исследователям Бантингу и Бесту удалось получить из ткани поджелудочной железы инсулин, который у собаки с сахарным диабетом устранял признаки болезни. И уже в следующем году инсулин впервые был с успехом использован для лечения больного сахарным диабетом.
В 1960 г. была установлена химическая структура инсулина человека, в 1976 г. из инсулина свиньи был синтезирован человеческий инсулин, а в 1979 г. был осуществлен полный синтез человеческого инсулина методом генной инженерии. С того времени инсулин с успехом применяют для лечения сахарного диабета.
Инсулин регулирует содержание сахара в крови, способствуя превращению излишнего количества сахара, поступающего в организм, в гликоген. Если инсулина недостаточно, то количество сахара в крови увеличивается, и он начинает выделяться с мочой. При сахарном диабете инсулин вводят подкожно, Внутрь принимать инсулин нельзя, так как пищеварительные соки разрушают его.
2.5 Причина возникновения сахарного диабета с философских позиций
Многообразие причин, приводящих к заболеванию, затрудняет создание единой, приемлемой патогенетической схемы развития сахарного диабета. Характерно и то обстоятельство, что практически все диабетогенные факторы рассматриваются в аспекте панкреатической теории сахарного диабета как снижающие секрецию и биологическое действие инсулина, при этом совершенно не анализируется возможное приспособительное, компенсаторное значение тех или иных морфо-функциональных проявлений. Общая тенденция, к сожалению, проявляется не столько в анализе биологической целесообразности признаков, сколько в их клиническом объединении, что позволяет свободно оперировать термином гетерогенности как самого сахарного диабета, так и его осложнений.