Совсем другое дело - улемы в тандеме с армией. За два с половиной десятилетия у власти армия приобрела кое-какой опыт администрирования и научилась решать элементарные проблемы управления. В перспективе и этот тандем не может быть долговечным. Опыт режима Зия уль-Хака говорит о том, что после нескольких лет у власти у генералитета едва хватало сил, чтобы преодолевать мятежи и кризисы, выходить из то и дело возникавших тупиковых ситуаций. Но дело не только в том, насколько эффективно каждая их двух сил может реализовать свой правящий статус.
Клерики и военные - это еще не все общество. Помимо крестьян, представляющих большинство населения, есть в нем и такие составные, как крупные землевладельцы-феодалы, верхушка бюрократии и крупный (хотя и сравнительно малочисленный) бизнес. Эти социальные слои и по сей день хорошо представлены в офицерском корпусе пакистанской армии. Традиционно эти силы определяли направления и пути развития Пакистана и оказывали огромное влияние на его государственную политику.
Если проанализировать социально-политическую активность земельной олигархии в Пакистане, то мы убедимся, что сегодня, как и прежде, она играет роль ведущей силы, особенно в сельской местности. Предположим, что в стране произошла исламская революция, о которой так много говорят улемы, и возникли предпосылки для перегруппировки сил на социально-политической арене в деревне.
Что крупные помещики добровольно уступят свои традиционные позиции и передадут функции главной социальной силы исламистам? Ясно, что ответ может быть только отрицательным.
Аналитики порой проводят параллели между Пакистаном и Афганистаном, рассматривая перспективы торжества исламистов в их борьбе за исламское государство. Что касается общественных настроений в отношении ислама и его роли в государственной политике, то тут, вероятно, возражений быть не может. Но относительно руководящей роли клериков за счет олигархов-землевладельцев, несомненно - это продукт неоправданных фантазий.
Иногда можно слышать возражения в связи с тем, что, мол, в Афганистане исламские фундаменталисты таки осуществляют руководящую роль не только в сельской местности, но и повсюду, куда простирается их власть, и что хотя бы теоретически то же самое может произойти и в Пакистане. Эти возражения не корректны.
Дело в том, что Афганистан в своем развитии отстает от Пакистана. Помимо этого сегодня там сложилась совершенно особая обстановка. Успехи талибов во многом определяются тем, что они не встречали практически никакого сопротивления со стороны тех сил, которые когда-то обладали немалой властью в сельской местности, а именно - местных феодалов. Крупные помещики-латифундисты либо сгинули в пламени революции и гражданской войны, либо подались в эмиграцию, либо стали жертвами переделов (в том числе и путем военного захвата) собственности, включая и землю. Факт тот, что политическое влияние, которое они когда-то оказывали на ситуацию в деревне, в момент нашествия талибов как фактор отсутствовало. В частности, поэтому успехи талибов были столь впечатляющими.
Препятствием для талибанизации в Пакистане может стать и верхний эшелон госаппарата, руководящее чиновничество было всегда напрямую причастно к принятию правительственных решений. Делить эту привилегию с кем бы то ни было, прежде всего потому, что она связана с прямыми материальными выгодами, эта категория бюрократов вряд ли согласится.
Точно так же воспрепятствует приходу к власти пакистанских талибов и предпринимательская прослойка. У нее уже накопился кое-какой опыт деятельности в условиях военного положения, не так уж плохо она чувствовала себя и при Айюб-хане, и в условиях номинальной демократии (при Беназир Бхутто и Навазе Шарифе), и ставить на карту свой не без труда завоеванный статус она не станет.
Отдельный вопрос - позиция армии. В конкретных условиях Пакистана выбор, который был открыт для нее состоял, в: а) строгом следовании предписаниям конституции, в соответствии с которыми ее наипервейшей задачей и функцией является поддержание боеспособности и защита государственных границ, а также (в исключительных обстоятельствах) ограниченная по масштабам помощь гражданским властям; б) прямом нарушении конституции и незаконном захвате государственной власти.
В первом случае все действия армии предусмотрены Основным законом, то есть имеют четкие юридические рамки. Во втором - ни о каких рамках речи идти не могло, так как армия сама их устанавливала и была наивысшей властной инстанцией. Зия уль-Хак прибегал к помощи религиозной партии Джамаате исла-ми, то есть как бы делил с ней власть на условиях неравнозначного партнерства, при которых военные занимали высшую ступень в структуре власти, а улемы - несколькими ступенями ниже, предоставляя военному режиму идеологическое и организационное обеспечение. Никогда не возникало вопроса, кто в стране главный, а кто выполняет функцию поддержки. Нет никаких оснований полагать, что армия вдруг согласится поменяться местами с улемами и занять подчиненное положение, обслуживая чьи-то интересы. Когда представители армейского командования выражают симпатии к исламистам или движению «Талибан», то это никак не означает их поддержку идеи победы такого движения в Пакистане. Это скорее ностальгия по временам Зия уль-Хака.
Достаточно долго рассадником терроризма в Азии был Пакистан, который поддерживал сепаратистские группы в сопредельных районах. В Кашмире Пакистан приступил к подобной деятельности еще в 1970-е годы, когда им было начато обучение сикхских боевиков и членов других сепаратистских движений в Индии. К середине 1980-х годов Исламабад начала расширять свою деятельность за счет афганских моджахедов. Эта деятельность осуществлялась при финансовой помощи США, Саудовской Аравии и некоторых других стран. По оценке американских экспертов в этот период Пакистаном были обучены и вооружены около 20 тысяч человек.
К 1990 г. в Кашмире насчитывалось более 30 воинственных группировок. Боевики терроризировали население Кашмира, требуя принять жесткие ваххабитские кодексы поведения, распространяли антииндийские настроения, особенно среди молодежи. Наибольшая активность в деятельности этих организаций отмечена в начале 1990-х годов, когда их число достигло 120.
В последующем часть из них в результате действия индийских сил безопасности была раздроблена. К сентябрю 1999 г. уже насчитывалось всего 9 таких групп. Все эти воинственные группировки, использующие в своих названиях терминологию джихада, проводят активную диверсионную деятельность не только против Индии, но и ряда мусульманских регионов на сопредельных территориях. Строго руководствуясь религиозно-политическими установками ваххабизма, они рассматривают проблему Кашмира не как территориальную проблему, но как путь к объединению с мусульманской частью Индии.
Ниже будут рассмотрены наиболее известные террористические организации, связанные с Пакистаном.
Эксперт центра Карнеги Анатоль Ливен — тонкий знаток исламского мира, России, Центральной и Южной Азии, в качестве корреспондента «Таймс» он освещал войну в Афганистане, военные действия в Карабахе, Грузии и Абхазии, а также первую чеченскую войну. Он считает, что наиболее тяжелой проблемой с точки зрения борьбы с терроризмом после Афганистана является Пакистан. Эта страна переживает длительный период крайней политической неустойчивости.
В Пакистане происходит рост исламистского экстремизма, что объясняется, во-первых, тем, что в стране возросло влияние пуританских мусульманских сект типа «Джамаат-э ахл-э хадис» (Общество последователей хадиса), которое является группой проваххабитского толка, имеет много сторонников среди пакистанского духовенства и, очевидно, влиятельна среди чиновников и военных; во-вторых, воскрешены воинственные группы типа «Марказ дава ва-л-иршад», «Алихван», «Хизб ал-муджахидин», «Сепах-е сахаба», «Лашкар-е джангви» и, в-третьих, в стране растет напряжение между суннитами и шиитским меньшинством)".
И хотя руководство Пакистана поддержало США в антитеррористической операции против «Талибана» и «Аль-Кайды», считать проблему терроризма в стране решенной не представляется возможным. В стране достаточно сильны позиции мусульманских экстремистов и эта страна, по всей видимости, не единожды будет фигурировать в сводках борьбы с терроризмом.
Исламская благотворительная организация “Ал-Харамейн”
На сегодняшний день религиозная идеология оказывает значительное воздействие на создание очагов конфликтности по всему миру. Об этом свидетельствует тот факт, что во многом под ее влиянием были созданы горячие точки на Северном Кавказе, в Боснии и Косово, в Албании и Македонии, в Северной Африке (в Алжире), на Филиппинах, в Кашмире, Пакистане и т.д.
Исламская идеология состоит из политических взглядов в исламе: идеи “панисламизма”, концепции “исламского государства”, учения о джихаде, исламизации СМИ. Его цель - создание политических институтов в исламе, а проявляется он в форме исламской пропаганды.
На современном этапе наиболее значительную роль в мировой исламской идеологии играет исламская пропаганда, которая ведется через различные благотворительные, военные и военно-политические организации целого ряда стран, как Саудовская Аравия, Ливия, Иран, Судан.