Смекни!
smekni.com

Современные проблемы европейской интеграции (стр. 2 из 8)

Главной целью реформирования ЕС было создание Единого внутреннего рынка, целостной евроэкономики, что было зафиксировано в Едином Европейском Акте (ЕЕА) вступившем в силу в 1987 году. ЕВР должен был представлять собой “пространство без внутренних границ, в котором обеспечивается свободное движение товаров, капиталов, услуг и гражданских лиц”, его создание было предусмотрено к 31 декабря 1992г. Предусматривалось полное устранение физических, технических, налоговых и иных барьеров на пространстве ЕС, что практически вело к ликвидации национальных границ, созданию однородного экономического пространства. Данная задача была в основном решена к 1 января 1993 года. Интеграция стала необратима.

На этом этапе в 1986 году состоялась третье расширение ЕС, в Сообщества вступили Испания и Португалия

Пятый (современный) этап формирования целостной хозяйственной системы ЕС – переход к формированию Экономического, валютного и политического союза.

В декабре 1991г. сессия Европейского совета, состоявшаяся в голландском городе Маастрихт, одобрила подготовленный текст Договора о Европейском союзе (Маастрихтский Договор о Европейском союзе), а 7 февраля 1992г. там же состоялась официальная церемония его подписания всеми государствами-членами. (Договор вступил в силу 1 ноября 1993г., дав Сообществу новое название – Европейский Союз).

В соответствии с Договором учреждается единое европейское гражданство, политический союз (общая внешняя политика и политика в области внутренних дел и правосудия), а также формируется экономический и валютный союз.

Маастрихтский Договор расшифровывает и вводит в “коммунитарное (от community) право” понятие Экономического и Валютного союза (ЭВС) и указывает конкретные сроки его создания – 1 января 1999г. С этого дня вводится сначала в безналичный оборот новая валюта – евро, которая в течении трех с половиной лет будет сосуществовать с национальными валютами государств, вошедших в ЭВС, а с 1 июня 2002г. полностью заменит их.

Наряду с углублением интеграции современный этап развития группировки характеризуется грядущим новым существенным расширением его членского состава за счет присоединения ряда стран Центральной и Восточной Европы и Средиземноморья. С расширением ЕС резко усилятся существующие проблемы и противоречия и неизбежно возникнут новые.

Вопрос о соотношении углубления и расширения довольно интенсивно дебатируется.

Наиболее четко разработаны модели «ступенчатой интегра­ции», или «Европы концентрических кругов». В их основе лежит идея о необходимости продолжать усилия по углублению интеграции, даже если часть членов ЕС на данный момент не в состоянии это сделать. Таким образом, в ЕС образуется «ядро» из наиболее развитых стран; вокруг него «круги», состоящие из стран с после­довательно уменьшающейся глубиной интеграции.

Привлекательность данной модели заключается в том, что она выглядит правдоподобной и жизненной.

Модель “дифференцированной интеграции” объединяет преимущества вышеназванных моделей. По мнению ряда известных западных исследователей, альтернатива усилению дезинтеграционных процессов в ЕС заключается в сознательной дифференциации скорости интеграционных процессов по различным странам. Как и “ступенчатая”, “дифференцированная интеграция” преследует цель углубления интеграционных процессов, но без общих договорных рамок и временно´го расписания. Как и модель «концентрических кругов», она исходит из создания “ядра”, но не одного, которое охватывает все сферы интеграции, а многих “ядер“ с разным составом участников.

В 2004 году в состав ЕС вступили 10 новых стран-участниц, таким образом сегодня членами ЕС являются 25 государств.


2 . Современное состояние европейской интеграции.

2.1 Процессы интеграции в Западной Европе

Наиболее развитой формой международной интеграции является Европейский Союз. За исторически короткий срок ЕЭС превратилось в один из главных экономических центров мирового хозяйства. Сегодня на его долю приходится 1/3 мирового товарооборота стран с рыночной экономикой, а совокупный экспорт превосходит экспорт США в 3,6 раза, Японии — в 3,8 раза. ЕЭС также превзошел показатели США по объему промышленного производства и располагает сегодня половиной мировых валютных резервов.

Столь динамичное развитие государств общего рынка обусловлено во многом опасением европейских стран превратиться в своего рода "технологическую периферию" США и Японии в условиях НТР. Поэтому страны Общего рынка объединили свои усилия в области научно-технического сотрудничества и внедрения результатов современных разработок в производство. Так, например, в рамках программы "Эврика" в 80—90 гг. осуществляется сотрудничество в области микропроцессорных разработок (программа "Евроробот"), систем связи (программа "Евроком"), биотехнологий (программа "Евробио"), создания новых материалов (программа "Евромат") и другие.

В 90-е годы интеграционные процессы в Европе получили дальнейшее развитие. С 1 января 1993 г. функционирует Единый внутренний рынок (ЕВР) Европейского Союза на основе отмены оставшихся до этого момента ограничений и барьеров для передвижения товаров, услуг, капиталов и граждан; введения единых стандартов на многие виды продукции. А с 1 ноября 1993 г. вступил в силу Маастрихтский договор 12 стран ЕЭС, в соответствии с которым к концу 90-х гг. Европейский союз должен превратиться в валютный, экономический и политический Союз с едиными: внешней политикой, гражданством и валютой. Маастрихтский договор является одним из крупнейших политических и правовых актов в 40-летней истории европейской интеграции, открывающим ее новый этап.

Успехи ЕЭС являются притягательной силой для интеграции в это объединение других стран. По существующим критериям страны, вступающие в ЕЭС, должны быть, во-первых, европейскими, демократическими и уважать права человека, во-вторых, иметь функционирующую рыночную экономику, а также принять законодательство ЕЭС и, в-третьих, осуществлять единую внешнюю политику Сообщества, в том числе в вопросах безопасности.

2.2 Актуальные проблемы ЕС и пути их решения

2.2.1 Проблема суверенитета

Миф об отказе от части национального суверенитета, как условии и обязательном следствии формального присоединения к интеграционной группировке стран Старого Света, является одним из наиболее устоявшихся в политической и околонаучной дискуссии. Популярность данного заблуждения связана, в первую очередь, с легкостью его использования в качестве клише, универсально действующего по обе стороны границ ЕС. Для сотрудников Европейской комиссии якобы происходящий отказ стран ЕС от суверенитета или его делегирование Брюсселю служит подтверждением нередко отсутствующих переговорных полномочий. Представители стран-членов, в свою очередь, часто ссылаются на мнимую потерю суверенных прав с целью доказать свою непричастность к непопулярным мерам перед европейскими избирателями. Он также может служить оправданием неготовности той или иной европейской столицы помочь «стратегическому партнеру» в особо деликатных вопросах. Для некоторых внешних партнеров Евросоюза пугало якобы всесильной евробюрократии, регулирующей диаметр огурцов и процентное содержание цинка в гвоздях, становится отговоркой от обсуждения сущностных вопросов взаимоотношений.

В реальности, однако, все гораздо более сложно. Как подтверждает анализ современной европейской политики, страны-члены Европейского союза сохраняют суверенные права по всем без исключения важнейшим вопросам политической и экономической жизни. Охрана границ, национальная оборона, внешние энергетические связи, юстиция и внутренние дела, миграционная политика, вопросы образования — все эти сферы остаются ныне, в год 50-летия Римского договора, в исключительной компетенции национальных властей. В сфере экономики такие важнейшие вопросы, как социальная политика и регулирование трудовых отношений (весь социальный блок) также находятся в 100-процентной компетенции национальных властей. Что, собственно, и является главным препятствием для остро необходимых, по мнению многих наблюдателей и политиков, реформ европейского социального государства, из-за отсутствия которых, в свою очередь, провалилась.

Даже в таких максимально «европеизированных» сферах, как внешняя торговля, «Брюссель» шагу не может ступить без согласия стран-членов, которые, хоть и клянутся, что полностью передали права по регулированию внешнеторговых отношений на уровень ЕС, но сохраняют все возможности блокировать невыгодные для них действия евробюрократии. Как отмечает директор Института европейских исследований в Брюсселе Поль Магнетт, из четырех главных компетенций современного государства (защита границ, источник национальной идентичности, определение политического устройства общества и регулирование рынка) только последняя затрагивается наднациональным регулированием из Брюсселя. Но и в этом случае определение правил экономической деятельности оказывается при ближайшем рассмотрении не воплощением некой общеевропейской рациональности, а результатом длительного и мучительного согласования национальных позиций, лобби и политических конъюнктур. При этом только три сферы деятельности наднациональных органов ЕС (сельскохозяйственная политика, выравнивание социально-экономического развития регионов и поддержка исследований) имеют перераспределительную составляющую, которая, впрочем, не превышает 3% валового внутреннего продукта стран-реципиентов.