Таким образом, исламский образ правления с самого начала предполагает безраздельное господство духовенства и ни в коей мере не представляет собой суверенитет народа, поскольку единственный выборный орган руководствуется волей не избравшего его народа, а стоящих над ним исламских деятелей.
Другой важной особенностью теоретической модели Хомейни является то, что она не затрагивает вопросов социального аспекта власти, предполагая, что исламский образ правления будет «наложен» на существующую в стране социальную структуру. Провозглашение Хомейни «братства» работодателей и рабочих на деле означает призыв к классовому «миру» между буржуазией и пролетариатом, освящение господства буржуазии.
II. Начало революции и государственное управление в этот период.
а) Зарождение первых революционных органов власти
Практические шаги духовенства по воплощению в жизнь этой теории во многом определили характер политического развития Ирана после свержения монархии. Однако начало формированию новых органов власти было положено еще при шахе и не в соответствии с разработанной Хомейни моделью.
В конце 1978 г., когда в результате забастовок промышленного пролетариата, и особенно нефтяников, вся экономическая жизнь страны оказалась парализованной, начался развал государственного аппарата. В результате невыхода на работу служащих его низших и средних звеньев прекратилась деятельность большинства государственных учреждений, включая министерства. Практически самоустранилась полиция, перестав выполнять свои функции, в том числе даже регулирование уличного движения.
В этих условиях по инициативе снизу, в том числе и местных мулл, стали стихийно возникать различные комитеты, группы содействия, советы, берущие на себя выполнение жизненно важных общественных функций. Эти группы вели практическую работу по организации демонстраций, осуществляли регулирование уличногодвижения во время демонстраций, несли охрану самих демонстрантов, наблюдали за порядком в колоннах. В некоторых кварталах: Тегерана и других городов возникали добровольные группы самообороны, охранявшие квартал от грабителей. Вооруженные группыпатрулировали на некоторых участках шоссейных дорог, где особенно участились случаи ограбления пассажиров автомашин и автобусов, нередко сопровождавшиеся людскими жертвами. В связи с перебоями в снабжении группы добровольцев осуществляли контроль за поступлением продуктов и топлива в торговую сеть и за равномерным их распределением среди жителей квартала, т.е. явочным порядком вводили нормирование продуктов. Нередки были случаи, когда население громило лавки торговцев, припрятывавших товары повседневного спроса с целью взвинчивания цен. Эти же группы следили за тем, чтобы лавочники не торговали тайком в те дни, когда духовенство призывало прекратить торговлю в знак протеста против действий шахских властей.
Эти разнообразные группы еще не представляли собой власти в полном смысле этого слова, но они были зародышем власти, вырастали из революционной инициативы масс, которые живо откликались на насущные потребности практики и выдвигали из своей среды наиболее инициативных представителей, обладавших качествами лидеров и способностями организаторов. Было бы ошибочным переоценивать роль духовенства в процессе возникновения этих зачаточных органов самоуправления. Организационная структура духовенства, основанная не на жестком административном подчинении сверху донизу, а скорее на моральном авторитете религиозных вождей, была достаточно эффективной для идейного руководства массами, для агитации и пропаганды, для быстрого донесения до масс общих установок, призывов и лозунгов, вырабатываемых высшим духовенством. Но формальная независимость каждого муллы и религиозного деятеля более высокого ранга, которая позволяет ему в повседневной деятельности руководствоваться не прямыми административными распоряжениями высших инстанций, а собственным пониманием и интерпретацией общих исламских канонов и принципов; традиционное для ислама соперничество высших религиозных авторитетов, каждый из которых имеет собственных последователей и приверженцев, слепо идущих за «своим» религиозным вождем и критически относящихся к «чужому», - все это ослабляло способность духовенства как организации непосредственно предопределять формы и методы революционных действий масс.
Иными словами, духовенство несло в массы слово, и уже сами массы, выдвигая из своей среды практических организаторов, претворяли это слово в дело. В практически-повседневной революционной деятельности духовенство шло за массами или по крайней: мере рядом с ними. Стихийность процесса возникновения «низовых» органов власти подтверждается и тем фактом, что до поры до времени и сам Хомейни, и другие высшие религиозные деятели обходили полным молчанием эти уже существующие органы.
Также еще до победы революции началось становление и центральных органов власти. По инициативе Хомейни, находившегося в Париже, был сформирован Исламский революционный совет (ИРС), состав которого содержался в тайне. Перед ним ставилась задача создания переходного, временного правительства, созыва Учредительного собрания и проведения выборов в Законодательное собрание - парламент.
Он же координировал действия оппозиции, требуя отречения шаха. 16 января 1979 года, используя то, что было официально названо выездом на отдых, шах бежал из Ирана.
б) Создание временного центрального аппарата. Двоевластие.
После того как Хомейни 1 февраля 1979 г. возвратился в Иран, он особым фирманом от 5 февраля 1979 г. назначил МехдиБазаргана, лидера близкой к Национальному фронту буржуазией организации «Движение за освобождение Ирана», премьер-министром Временного революционного правительства. На церемонии представления М.Базаргана в качестве премьер-министра Хомейни, в частности, отметил, что «его превосходительство инженер Мехди Базарган... человек превосходный с точки зрения религии, благочестивый и не имеет склонности к чему-либо, - что противоречит установлениям шариата. Народ должен его слушаться. Это не обычное правительство, и его необходимо слушаться. Противодействие этому правительству - это противодействие шариату. А наш закон предусматривает наказание за выступление против правительства, освященного шариатом».
С назначением правительства Базаргана в стране установилось двоевластие, а точнее - безвластие: назначенное шахом правительство ШапураБахтияра уже было бессильно, а назначенное Хомейни правительство Базаргана еще не получило власти. В этот период чрезвычайно ускорился процесс формирования низовых органов власти, который приобрел качественно новый характер. Из всего разнообразия возникавших групп, советов, отрядов самообороны выдвинулись два вида: революционные комитеты и отряды «стражей исламской революции».
Характерно, что высшее духовенство не рассматривало ревкомы и отряды «пасдаров» («стражей») в качестве органов власти и не призывало их к захвату реальной власти «снизу» как средства низложения правительства Бахтияра. Весь упор оно делало на то, чтобы путем переговоров с этим правительством, подкрепленных угрозой объявить ему «джихад» и в случае его неуступчивости, побудить Бахтияра добровольно передать свои полномочия правительству Базаргана. Одновременно Хомейни вел через Базаргана переговоры с армейским командованием, стремясь получить от него согласие на нейтралитет армии.