Назовем логической фальсификацией идею о том, что несостоятельность любого следствия некоторого положения автоматически означает ложность этого положения. Именно эта идея выражается принципом фальсификации. Логическая фальсификация — это дедуктивная операция. В основе же подтверждения лежат, как принято считать, некоторые индуктивные процедуры.
Понятие опровержения будем употреблять в его обычном смысле, который относительно устоялся в эпистемологии.
Хотя понятие опровержения не является ни содержательно, ни объемно точным, имеется достаточно определенное ядро его содержания, явно не совпадающее с содержанием понятия логической фальсификации.
«Простая «фальсификация» (в попперовском смысле) не влечет отбрасывания соответствующего утверждения, — пишет Лакатос. — Простые «фальсификации» (то есть аномалии) должны быть зафиксированы, но вовсе не обязательно реагировать на них»3.
Понятие фальсификации предполагает, по Попперу, существование (негативных) решающих экспериментов. Лакатос, с иронией именуя эти эксперименты «великими», замечает, что «решающий эксперимент» — это лишь почетный титул, который, конечно, может быть пожалован определенной аномалии, но только спустя долгое время после того, как одна программа будет вытеснена другой».
Фальсификация не считается также с тем, что теория, встретившаяся с затруднениями, может быть преобразована за счет вспомогательных гипотез и приемов, подобных замене реальных определений номинальными. «...Никакое принятое базисное утверждение само по себе не дает ученому права отвергнуть теорию. Такой конфликт может породить проблему (более или менее важную), но он ни при каких условиях не может привести к «победе».
Можно сказать, что приложимость принципа фальсификации к разным частям исследовательской программы является разной. Она зависит также от этапа развития такой программы: пока последняя ; успешно выдерживает натиск аномалий, ученый может вообще игнорировать их и руководствоваться не аномалиями, а позитивной эвристикой своей программы.
Неуспех фальсификации. Помысли Поппера, обоснование научных теорий не может быть достигнуто с помощью наблюдения и эксперимента. Теории всегда остаются необоснованными предположениями. Факты и наблюдения нужны науке не для обоснования, а лишь для проверки и опровержения теорий, для их фальсификации. Метод науки — это не наблюдение и констатация фактов для последующего их индуктивного обобщения, а метод проб и ошибок. «Нет более рациональной процедуры, — пишет Поппер, — чем метод проб и ошибок — предложений и опровержений: смелое выдвижение теорий; попытки наилучшим образом показать ошибочность этих теорий и временное их признание, если критика оказывается безуспешной»'. Метод проб и ошибок универсален: он применяется не только в научном, но и во всяком познании, его используют и амеба, и Эйнштейн.
Резкое противопоставление Поппером верификации и фальсификации, индуктивного метода и метода проб и ошибок не является, однако оправданным. Критика научной теории, не достигшая своей цели, неудавшаяся попытка фальсификации представляет собой ослабленный вариант косвенной эмпирической верификации.
Фальсификация как процедура включает два этапа:
• установление истинности условной связи «если А, то В», где В является эмпирически проверяемым следствием;
• установление истинности «неверно В », т.е. ложности В. Неуспех фальсификации означает неудачу в установлении ложности В. Итог этой неудачи — вероятностное суждение «Возможно, что является истинным А, т.е. В». Таким образом, неуспех фальсификации представляет собой индуктивное рассуждение, имеющее схему:
«если верно, что если А, то В, и неверно не-В, то А» («если верно, что если А, то В, и В, то А»)
Эта схема совпадает со схемой косвенной верификации. Неуспех фальсификации является, однако, ослабленной верификацией: в случае . обычной косвенной верификации предполагается, что посылка В есть истинное утверждение; при неудавшейся фальсификации эта посылка представляет собой только правдоподобное утверждение2. Итак, решительная, но не достигшая успеха критика, которую высоко оценивает Поппер и которую он противопоставляет в качестве самостоятельного метода верификации, является на самом деле только ослабленным вариантом верификации.
Позитивное обоснование — это обычная косвенная эмпирическая верификация, являющаяся разновидностью абсолютного обоснования. Ее результат: «Утверждение А, следствие которого получило подтверждение, обоснованно». Критическое обоснование — это обоснование путем критики; его результат: «Утверждение А приемлемее противопоставляемого ему утверждения В, поскольку А выдержало более резкую критику, чем В». Критическое обоснование — это сравнительное обоснование: то, что утверждение А является более устойчивым к критике и, значит, более обоснованным, чем утверждение В, не означает, что А истинно или хотя бы правдоподобно.
Таким образом, Поппер двояко ослабляет индуктивистскую программу:
• вместо понятия абсолютного обоснования вводит понятие сравнительного обоснования;
• вместо понятия верификации (эмпирического обоснования) вводит более слабое понятие фальсификации.
§ 4. Примеры
Тенденциозность примера. Эмпирические данные могут использоваться в ходе аргументации в качестве примеров, когда факт или частный случай делает возможным обобщение, иллюстраций, когда он подкрепляет уже установленное общее положение, и образцов, когда он побуждает к подражанию.
Употребление фактов как примеров и иллюстраций может рассматриваться как один из вариантов обоснования какого-то положения путем подтверждения его следствий. Но в таком качестве они являются весьма слабым средством подтверждения: о правдоподобии общего положения невозможно сказать что-нибудь конкретное на основе одного единственного факта, говорящего в его пользу.
Факты, используемые как примеры и иллюстрации, обладают рядом особенностей, выделяющих их среди всех тех фактов и частных случаев, которые привлекаются для подтверждения общих положений и гипотез. Примеры и иллюстрации более доказательны, или более вески, чем остальные факты. Факт или частный случай, избираемый в качестве примера, должен достаточно отчетливо выражать тенденцию к обобщению. Тенденциозность факта-примера существенным образом отличает его от всех иных фактов. Если говорить строго, то факт-пример никогда не является чистым описанием какого-то реального состояния дел. Он говорит не только о том, что есть, но и отчасти и непрямо о том, что должно быть. Он соединяет функцию описания с функцией оценки (предписания), хотя доминирует в нем, несомненно, первая из них. Этим обстоятельством объясняется широкое распространение примеров и иллюстраций в процессах аргументации, прежде всего в гуманитарной и практической аргументации, а также в повседневном общении.
Пример — это факт или частный случай, используемый в''качестве отправного пункта для последующего обобщения и для подкрепления сделанного обобщения.
Основная задача примера. Примеры могут использоваться только для поддержки описательных утверждений и в качестве отправного пункта для описательных обобщений. Но они не способны: поддерживать оценки и утверждения, тяготеющие к оценкам, т.е. подобные клятвам, обещаниям, рекомендациям, декларациям и т.д.; служить исходным материалом для оценочных и подобных им обобщений; поддерживать нормы, являющиеся частным случаем оценочных утверждений. То, что иногда представляется в качестве примера, призванного как-то подкрепить оценку, норму и т.п., на самом деле — образец. Различие примера и образца существенно. Пример представляет собой описательное утверждение, говорящее о некотором факте, а образец — это оценочное утверждение, относящееся к какому-то частному случаю и устанавливающее частный стандарт, идеал и т.п.
Излагая факты в качестве примеров чего-либо, оратор или писатель обычно дает понять, что речь идет именно о примерах, за которыми должно последовать обобщение, или мораль. Но так бывает не всегда.
Факты, используемые в качестве примера, могут быть многозначны: они могут подсказывать разные обобщения, и каждая категория читателей может выводить из них свою, близкую ее интересам мораль; между примером, иллюстрацией и образцом далеко не всегда удается провести четкие границы.
Одна и та же совокупность приводимых фактов может истолковываться некоторыми как пример, наводящий на обобщение, другими — как иллюстрация уже известного общего положения, третьими — как образец, достойный подражания.
Критерии выбора примера. Цель примера — подвести к формулировке общего утверждения и в какой-то мере быть доводом в поддержку обобщения. С этой целью связаны критерии выбора примера.
Во-первых, избираемый в качестве примера факт или частный случай должен выглядеть достаточно ясным и неоспоримым.
Если одиночные факты-примеры не подсказывают с должной ясностью направление предстоящего обобщения или не подкрепляют уже сделанное обобщение, рекомендуется перечислять несколько однотипных примеров.
Во-вторых, пример должен подбираться и формулироваться таким образом, чтобы он побуждал перейти от единичного или частного к общему, а не от частного к частному. Аргументация от частного к частному, столь характерная для сократических диалогов, вполне правомерна. Однако единичные явления, упоминаемые в такой аргументации, не представляют собой примеров.
В - третьих, факт, используемый в качестве примера, должен восприниматься если и не как обычное явление, то во всяком случае как логически и физически возможное. Если это не так, то пример просто обрывает последовательность рассуждения и приводит к обратному результату или к комическому эффекту.