В 1951 году футбольный матч между командами Принстона и Дартмута классически продемонстрировал, как мнение опосредует интерпретацию (Hastorf & Cantril, 1954; см. также Loy & Andrews, 1981). Игра по праву могла называться недоброжелательной: она оказалась одной из самых грубых и грязных игр в истории обеих школ. Несколько игроков из команды противника, отбирая мяч у представителя Принстона, сбили его с ног, так что ему пришлось покинуть поле с разбитым носом. Завязалась драка, в результате которой представители обеих команд получили травмы.
Вскоре после случившегося психологи, по одному из каждой школы, в качестве эксперимента по социальной психологии показали отснятую на пленку ИГРУ учащимся, жившим в студенческих городках Дартмута и Принстона. Когда студенты были в роли ученых, отмечая каждое увиденное нарушение и опре-
Социальная психология
«Наука не просто описывает и объясняет природу; она часть взаимодействия между природой и нами; она описывает природу как нечто подверженное нашему методу исследования». Вернер Гейзенберг, «Физика и философия», 1958
5BSF7J
стонские студенты с большей вероятностью, чем дартмутс-кие, были склонны рассматривать игроков из Принстона в качестве жертв недопустимой агрессии. Они, например, видели в два раза больше нарушений со стороны Дартмута, чем дартмутские студенты. Вне этого существует объективная реальность. Но в науке, как п в повседневной жизни, мы всегда оцениваем ее сквозь призму наших убеждений и ценностей.
Так как ученые, работающие в любой определенной области, часто придерживаются одной точки зрения или принадлежат одной культуре, их утверждения могут считаться неоспоримыми. То, что мы принимаем как само собой разумеющееся — общепринятые убеждения, которые европейские социальные психологи называют нашими социальными репрезентациями (Augostinos & Innes, 1990; Moscovici, 1988), — является для нас самым важным, но и самым неисследованным из убеждений. Однако иногда кто-нибудь из другого лагеря обращает внимание на эти утверждения. В 80-х годах феминисты и марксисты обнаружили несколько допущений, не исследованных социальной психологией. Критики феминистского толка обратили внимание на тщательно завуалированное предвзятое отношение, проявляющееся, например, в политическом консерватизме многих ученых, предпочитающих интерпретировать половые различия в социальном поведении с биологической точки зрения (Unger, 1985). Критики-марксисты обратили внимание на предвзятое отношение к конкуренции и индивидуализму — например, па допущение, что конформизм — это плохо, а поощрение индивидуализма — это хорошо. Марксисты и феминисты, конечно, продуцируют и свои собственные допущения. В главе 2 мы более детально познакомимся с тем, как наши предубеждения направляют нашу интерпретацию. Для поведения ситуация как таковая имеет меньшее значение, чем то, как мы эту ситуацию интерпретируем.
Социальные репрезентации:
общепринятые убеждения. Широко внедряемые идеи и ценности, включающие наши допущения и культуральную идеологию. Социальные репрезентации помогают нам почувствовать собственный мир.
ЗАВУАЛИРОВАННЫЕ ЦЕННОСТИ В ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ
Ценности влияют также и на концепции. Рассмотрим попытки психологов дать точное определение хорошей жизни. Мы обращаемся к людям зрелым и незрелым, адаптировавшимся и неадаптировавшимся, психически здоровым и психически больным. Мы общаемся так, как будто это изложение фактов, хотя на самом деле это ценностные суждения. Например, Абрахам Маслоу (Abraham Maslow), личностный психолог, известен своим тонким описанием «самоактуализирующихся» людей — людей, которые, удовлетворив свои потребности в выживании, безопасности, «принадлежности» и самоуважении, продолжают совершенствовать свой человеческий потенциал. Не так много читателей заметили, что сам Маслоу при отборе примеров самоактуализнрующнхея личностей был ведом собственными ценностями. Конечное описание самоактуализирую-
Глава 1. Введение в социальную психологию ■ 37
разило личные ценности Маслоу. Если бы он начал с несколько иных героев — допустим, с Наполеона, Александра Македонского или Джона Рокфеллера-старшего, — заключительное описание самоактуализации могло бы быть совсем другим (Smith, 1978).
Психологический совет также отражает личностные ценности того, кто его дает. Когда специалист в области психического здоровья советует, как нам жить; когда эксперты по воспитанию детей говорят, как нам обращаться с нашими детьми; когда психологи поощряют нас жить так, как хотим мы, а не так, как ожидают от нас другие, — они демонстрируют свои собственные ценности. Многие, не осознавая этого, поступают, как советуют «профессионалы». Так как ценностные решения касаются всех нас, мы не должны страшиться ученых и специалистов. Наука может помочь нам увидеть, как лучше достичь целей, которые мы поставили перед собой. Но наука не отвечает и не может отвечать на вопросы, касающиеся морального долга, нашего предназначения и смысла жизни.
Скрытые ценности просачиваются даже в психологические концепции, обоснованные исследователями. Предположим, что вы заполняете личностный опросник, и после обработки ваших результатов психолог объявляет: «У вас высокий показатель по самоуважению, низкая тревожность и исключительное по силе Эго». — «Ага, — думаете вы, — я это подозревал, но чувствуешь себя увереннее, когда знаешь наверняка». Теперь другой психолог дает вам подобный тест. По какой-то непостижимой для вас причине в нем содержатся те же самые вопросы. После этого другой психолог сообщает вам, что вы, оказывается, защищаетесь, так как у вас высокий показатель по шкале «подавление». «Как это может быть? — удивляетесь вы. — Другой психолог говорил обо мне такие приятные вещи». Подобная ситуация действительно может произойти, так как все эти ярлыки описывают один и тот же набор реакций (стремление говорить о себе приятные вещи и не признавать проблемы). Назовем это высоким самоуважением или готовностью к обороне? Ярлык отражает ценностное суждение исследователя об этой особенности.
То, что ценностные суждения часто скрыты в нашем социально-психологическом языке, не является поводом для обвинений в адрес социальной психологии. Любой язык предлагает нам для описания одного и того же и «слова-мурлыки», и «слова-рычалки». Как мы назовем того, кто ведет партизанские военные действия — «террористом» или «борцом за свободу», — будет зависеть от нашей точки зрения на причину. То, как мы назовем общественную помощь — «социальное обеспечение» или «помощь нуждающимся», — будет отражать наши политические взгляды. Когда «они» превозносят свою страну и народ — это национализм; когда то же самое делаем «мы», это называется патриотизмом. Если кто-то состоит в браке, но имеет любовную связь на стороне, мы назовем это в зависимости от наших личных ценностей «свободным браком» или «адюльтером». Промывание мозгов — социальное воздействие, которое мы не одобряем. Перверсии — сексуальные действия, которые мы не практикуем. Замечания об «амбициозных» мужчинах и «агрессивных» женщинах или об «осмотрительных» мальчиках и «застенчивых» девочках передают скрытый смысл.
Повторяем, что ценности прячутся в наших определениях психического здоровья и самоуважении, в психологических советах по поводу правильной жиз-
Ti__„ _ _ _
38 ■ Социальная психология
ваше внимание к дополнительным примерам скрытых ценностей. Но не нужно считать, что подразумеваемые ценности непременно плохи. Дело в том, что научная интерпретация, даже на уровне феномена наклеивания ярлыков, остается истинно человеческой деятельностью. Именно поэтому совершенно естественно и неизбежно, что предшествующие убеждения и ценности будут влиять на то, что думают и о чем пишут социальные психологи.
НЕЛЬЗЯ СОЕДИНИТЬ «ЕСТЬ» И «ДОЛЖНО БЫТЬ»
Для тех, кто работает в области социальных наук, велик соблазн соскользнуть с описания того, что есть, на предписание того, что должно быть. Философы называют это натуралистическим заблуждением. Разрыв между «есть» и «должно быть», между научным описанием и нравственным предписанием, сегодня столь же велик, как и 200 лет назад, когда на это указал философ Дэйвид Юм (David Hume). Ни из одного исследования человеческого поведения (скажем, занятия сексом) не вытекает логически, что такое «правильное» поведение. Если большинство людей не делает чего-либо, то это не означает, что это действие неправильно. Если большинство людей делает нечто, то это не означает, что ото нечто является правильным. Мы вводим наши ценности всякий раз, когда идем от объективных утверждений факта к предписывающим утверждениям того, что должно быть.
Таким образом, на деятельность социальных психологов влияют их личностные ценности, проникающие в труды как явным, так и завуалированным путем. Нам следует всегда помнить об этом и кроме того не забывать о том, что-все вышесказанное в полной мере относится и к нам. Наши ценности и предположения окрашивают наши взгляды на мир. Чтобы узнать, насколько сильно усвоенные нами ценности и социальные представления влияют на формирование того, что мы принимаем как должное, необходимо столкнуться с миром другой культуры, что время от времени мы и будем делать на страницах этой книги.
К какому же выводу мы пришли? Если у науки есть субъективная сторона, ее данным не следует доверять? Совсем наоборот: мы осознаем, что мышление человека всегда включает в себя интерпретацию, и именно поэтому нам нужен научный анализ. Постоянно сверяя наши убеждения с фактами, узнавая их как можно лучше, мы контролируем и ограничиваем свои предубеждения. Наблюдение и экспериментирование помогают нам протереть очки, через которые мы смотрим на реальность.