Следуя логике нашего исследования, текст (рассказ) обследуемого целесообразно представить как совокупность тематических блоков. Проводя различие между смыслом целого высказывания (темой) и значением высказывания, В. Н. Волошинов отмечал, что высказывание обладает «определенным и единым смыслом», т. е. темой. Тема высказывания, как подчеркивал В. Н. Волошинов, в сущности индивидуальна и неповторима как само высказывание. Она является выражением породившей высказывание конкретной ситуации, получая относительную завершенность в определенных условиях, в пределах определенного авторского замысла, т. е. интенции [см.: Волошинов, 1929]. Согласно М. М. Бахтину, тема высказывания является фокусом, который определяется авторским замыслом и вокруг которого формируется текст. Он отмечает, что объективно предмет неисчерпаем, но, становясь темой высказывания (например, научной статьи), предмет получает относительную завершенность в определенных условиях, при данном положении вопроса, на данном материале, при данных, поставленных автором целях, т. е. уже в пределах определенного авторского замысла [см.: Бахтин, 1979, 256].
Текст, взятый в целом, имеет тему. Но если этот текст может быть разбит на несколько высказываний, то можно говорить о тематическом блоке, в котором тема целого текста (доминантная тема) реализуется при помощи системы иерархически связанных подтем. Текст может быть представлен как единый тематический блок или как совокупность тематических блоков. Тематический блок выделяется по принципу сохранения целостности, завершенности как коммуникативной единицы.
В тематическом блоке представлены когнитивный (семантический) и коммуникативный (прагматический) типы информации. Одной из разновидностей коммуникативной информации является эмотивная информация. Информация такого рода может быть воспринята как целостный субстрат, как прототипический комплекс, в духе идей Э. Рош. Прототипический комплекс – нерасчленимая на составляющие глобальная единица, имеющая функциональное предназначение, воспринимаемая в целом. Прототипический комплекс является невербализованным эмоциональным образом, который имеет определенное предназначение, но не имеет четкого выражения, выступая обобщенной эмоционально-психической формой текста. Тематический блок является потенциальным носителем определенного прототипического комплекса.
Система прототипических комплексов является составной частью информационной структуры психического континуума.
Общую эмотивную окраску тематического блока показывают фоносемантические характеристики. Фоносемантическое значение текста может быть определено на основе методик А. П. Журавлева, разработавшего экспериментальный психометрический метод изучения символического значения звуков речи [см.: Журавлев, 1974].
Структурирующую функцию в метадиалогическом фрейме психодиагностического дискурса выполняет целевая программа. Представление об объединяющей роли целевой программы высказал М. М. Бахтин, называя целеполагающую программу речевой волей говорящего.
Допрототипический и прототипический уровни имеют определенное соотношение с целевыми программами, реализуемыми в дискурсе. На допрототипическом уровне отсутствует какая бы то ни было смысловая доминанта. Этот уровень можно представить как уровень хаотического движения, отсутствия непрерывности. Для прототипического уровня характерны континуальность, непрерывность, непротиворечивость, четко выделяющаяся смысловая доминанта, что отражает сформированность процесса целеполагания. Реализация прототипа может быть поведенческой или вербальной. На этом основании можно сделать предположение о возможных вариантах сценарной (поведенческой) реализации эксплицированных установок.
Психодиагностический дискурс построен с целью выявления латентных установок обследуемых, обусловивших обращение в эстетическую клинику. Опосредовать воздействие призваны проективные таблицы-стимулы. Наиболее существенным признаком предлагаемого проективного материала является использование в них неопределенных, неоднозначных стимулов, которые необходимо интерпретировать, конструировать, развивать, дополнять. Высокая степень свободы языка (в данном случае возможности референтного соотнесения) в случае предъявления таблиц-стимулов обусловливает широкую вариативность в установлении знаково-денотативных отношений ответного высказывания, в рамках его смысловой структуры, в которой выделяются актуальное, доминирующее в данный момент для данной личности, значение и потенциальные фоновые значения. В каждый конкретный момент времени потенциальные значения не регистрируются логически, но включаются в систему смысла как потенциально возможные на прелогическом и дологическом уровнях восприятия. Каждое из потенциальных значений имеет нелинейную связь со смысловым полем личности. Потенциальное значение выходит в область актуализации, дополняя доминирующее значение или вымещая его в зависимости от степени взаимоперекрываемости смысловых полей участников диалога.
Общие установки личности реализуются во взаимодействии со средой. Формой реализации может быть семиотическая деятельность (вербальная), что находит отражение в текстах рассказов, порождаемых обследуемыми.
На структурном уровне выявление латентных установок возможно с использованием метода «золотого сечения», являющегося способом автоматизированного членения структуры воздействующего текста (Diaton). В этом случае речь идет об анализе текста на супрасегментарном уровне [см.: Тамарченко, 2002].
Анализ текстового материала (61 протокол записей рассказов обследуемых по ТАТ), полученного в ходе работы в клинике пластической и восстановительной хирургии НПРЦ «БОНУМ», подтверждает и развивает положение, высказанное Д. А. Леонтьевым, о том, что плодотворность применения ТАТ и анализа клиники пограничных состояний является наибольшей [см.: Леонтьев, 2000]. Анализ проводился по тематическим доминантам, выделенным методом «золотого сечения» текстов ТАТ, проведен также фоносемантический анализ текстов. Сами тексты рассматривались как составная часть метадиалогической системы: репликовые шаги регрессивного характера, вербальная экспликация метакоммуникации в интрапсихическом и интерперсональном аспектах.
В первую очередь такому анализу были подвергнуты протоколы тех пациенток, которые настаивали на воссоздании или создании такого внешнего вида, который, с их точки зрения, создаст им особую привлекательность. При этом эстетическими хирургами отмечалось отсутствие врожденных или прибретенных дефектов внешности, т. е. отсутствие объективных оснований для хирургических манипуляций.
Тематические доминанты, выявленные в текстах рассказов обследуемых, эксплицируются в инвариантной системе тематических представлений. Так, в рассказах по таблицам ТАТ пациентки А. Н. П. (24 года) представлены следующие тематические доминаты, раскрывающиеся в инвариантных семантических структурах: «идея катастрофы ожиданий»; связанность, стремление вырваться из реальности; равнодушие к окружающим; ревность. Все это демонстрирует установки, характерные для нарциссической личностной патологии, глубокого личностного расстройства. Ведущим мотивом такой личности является не просто достижение совершенства, а желание избавиться от собственного «я» и обрести вместо него другое «я». Приемлемым, а порой и единственно возможным способом обретения другого «я» становится изменение внешности. На хирурга возлагается задача, которая не может быть им решена. Поэтому неминуемо недовольство результатами произведенных хирургических манипуляций.
Д. А. Леонтьев указывает, что существует базовый набор таблиц ТАТ, являющийся оптимальным для проведения обследования с целью выявления личностных проблем [см.: Леонтьев, 2000, 60]. Приведем рассказ А. Н. П. по первой таблице. «Жил-был маленький мальчик Петя. В их доме на стене в спальне отца висела скрипка. И Петя, когда был совсем-совсем маленьким, он проходил мимо этой стены, на которой висела скрипка, и мечтал о том, что когда он вырастет, то будет музыкантом. Но отец не разрешал брать ее со стены. Он говорил, что эта скрипка старинная, что Петя еще очень мал и что он может ее сломать. И вот однажды, когда никого не было дома, 9-летний Петя подставил табуретку и снял эту скрипку. Он пробрался на чердак, чтобы никто не увидел. Положил скрипку перед собой и сел мечтать. Он видел большой зал, переполненный людьми, восторженные лица, и он, с длинными волосами, стоит посреди сцены и играет соло на этой чудесной старинной скрипке. Ему чудилась музыка Моцарта, Вивальди. Он был счастлив. Но вдруг скрипнула дверь, и вошел отец. На его лице была улыбка».
В этом рассказе отчетливо выступает нарциссическая грандиозность и уровень притязаний, переходящий в перфекционизм. Доминирующим в сознании пациентки является миф о достижении совершенства и получения одобрения и восхищения в ущерб всем другим мотивам, превращение достижения и признания в главный смысл жизни. Главной особенностью организации мотивационной сферы в этом случае является ее «однопиковость», говоря словами Б. В. Зейгарник, утрата побудительной силы мотивов, превращение их только в знаемые. Реагируя на стимул-таблицу, А. Н. П. «не замечает» куклу на руках у девочки: «О, это дочка притащила котенка. А мама ей говорит: “Ну куда мы его будем девать?” Тем самым выявляется незначимость для обследуемой отношений с пятилетней дочерью. То же можно сказать и об отношении А. Н. П. к отцу ребенка. В беседе с психологом, которая предшествовала процедуре психодиагностического обследования, она рассказала о том, что с отцом ребенка познакомились благодаря журналу «Шахматное обозрение». Стали жить вместе, родилась дочь. Они расстались, поскольку он не мог содержать семью. Тут же указала: «Я думала, что замуж надо выходить по любви». Таким образом, потребность в соответствии внешним стандартам, препятствующая вызреванию других мотивов и содержательных интересов, невозможность компромисса, выраженный перфекционизм насыщают всю жизнь молодой женщины однотипными негативными переживаниями. Исследование текста рассказа позволяет утверждать, что А. Н. П. длительное время находится в подавленном депрессивном состоянии. «Это – концлагерь. Около забора стоит немец. Хотя забор такой хиленький. Он стоит на посту и о чем-то своем думает. С одной стороны, его поставили. Он должен стоять, быть оловянным солдатиком. С другой стороны, думает: “Как мне все это осточертело!” Он думает о доме, о своей семье. О том, чтобы поскорее из всего этого выпутаться и остаться целым. Ну а что будет… Вот – цветущая яблоня. Значит – май. Сорок пятый год. Скоро кончится война, и этот немец вернется домой. А концлагерь распустят».