Сегодня личность социального работника и ее профессионально значимые качества формируются в процессе многоступенчатого отбора, образования, а также под непрерывным воздействием профессионального сообщества, старательно воспитывающего и развивающего нравственный потенциал своих членов. Не последнюю роль в этом играет существование морального кодекса профессии. Как говорится в одном из важных документов ООН, «моральный кодекс всегда предшествует моральному поведению… Если бы люди не формулировали для себя высоких моральных принципов, прогресс, уже достигнутый, был бы немыслим»[5]. Именно в этом плане следует оценивать перспективы социальной работы как профессии, а также как самобытного взгляда на практику жизни, на мир человеческих взаимоотношений и действия в нем.
На нынешний день социальной работе по-прежнему присуща важная особенность, кардинально отличающая ее от других сфер профессиональной деятельности, которая заключается в сохранении за добровольческим сектором активной роли в решении значительного круга проблем клиентов[6]. Во многом именно благодаря добровольцам (хотя и не только им) сохраняется тот альтруистический и гуманистический дух социальной работы, который когда-то и породил ее как вид самостоятельной профессионально осуществляемой общественной практики оказания индивидуальной помощи людям.
Нельзя не заметить, что отношения между «бюрократической» и «небюрократической» формами социальной работы носят сложный, противоречивый, взаимоотрицающий характер. Безусловно, ошибкой было бы описывать в характеристиках первого только государственный, а в характеристиках второго - добровольческий сектор. Приятно констатировать тот факт, что в государственной системе социальной защиты не редкость чиновник от социальной работы, который не только формально выполняет обязанности службы, но и всячески стремится найти возможность индивидуального подхода к человеку, изыскать необходимые для решения его проблемы ресурсы, а в ряде случаев выступает с инициативой и обоснованием необходимости реформирования самой системы. В то же время нельзя отрицать, что и в некоммерческих организациях, занимающихся социальной работой, можно встретить самого «типичного бюрократа».
Важно другое: содержание социальной работы, направленное на индивидуальное решение повседневных проблем людей, всегда стремится преодолеть любые сколько-нибудь общие формы организации взаимодействия социального работника и клиента, которые изначально должны носить субъект - субъектный характер. Все это наглядно представлено в проблемах профессионального становления социальной работы.
В частности, индивидуально-бытовой характер тех проблем, с которыми имеет дело социальный работник, не позволяет предложить однозначные методы их эффективного решения. Попытки выработать объективно-научные способы решения проблем в рамках социальной работы зачастую вызывают недоверие, поскольку данная сфера рассматривается как личностная и бытовая. Профессионализм, включающий в себя принцип научной объективности и непредвзятости, а также идею асимметричности отношений с клиентом, чужд обыденному сознанию. Тот факт, что социальная работа активно посягает на традиционную сферу личной жизни и навязывает ей свой «профессионализм», предполагающий известную дистанцию и самоотстранение специалиста от ситуации, в качестве частичной и вынужденной замены неформальных межличностных контактов типа родственной поддержки или дружеского совета, нередко даже вызывает враждебную реакцию и раздражение у потенциальных и реальных клиентов. Обыденное сознание человека сопротивляется внедрению в эти сферы «научного подхода».
Существует мнение, согласно которому социальной работе отказывают в профессиональном статусе, ссылаясь на неоднородность, неопределенность и постоянную изменчивость сферы деятельности. Однако может ли быть вообще описана и четко охарактеризована повседневная жизнь? Разве что в тех же понятиях неоднородности, неопределенности и изменчивости. В этом смысле социальная работа всегда была не просто близка тому, что сегодня называется постмодернизмом, но и на практике пыталась реализовать заложенные в нем идеи.
Представители же академической науки, наоборот, как правило, отказывают социальной работе в праве считаться полноценной научной дисциплиной, рассматривая ее как область, не имеющую вполне развитой и автономной теоретической базы. Для многих она - интуитивное искусство, а не наука, которую можно изучать. Действительно, теория социальной работы вряд ли может существовать в привычном современной науке виде. Как нам кажется, именно здесь должно произойти и происходит то, о чем пишет в своей статье Виль Бакиров, поскольку выход на новый уровень социальной реальности в рамках социальной работы требует «не простого уточнения или дополнения частных методологических подходов, но преобразования общей парадигмы социального познания, создания исследовательских программ, ориентирующих ученого на: 1). Пересмотр фундаментальных теоретических представлений о человеке как о продукте социальной среды и принятых в ней культурных моделей поведения; 2). Анализ механизмов свободного ценностного самоопределения индивида как условия социальной целостности; 3). Признание плюрализма культурных миров и преодоления всех форм локального культурцентризма; 4). Исследование человеческой активности в поле действия общечеловеческих культурных императивов; 5). Изучение антропогенных факторов организации социальных процессов, конкретных форм и структур общественной жизни; 6). Проникновения в микромир повседневности и в механизмы его взаимодействия с социально-групповым, социетальными и мегасоциумными структурами общественных отношений; 7). Гуманитарную экспертизу экономических, социально-политических, социально-правовых и других проектов и программ»[7].
Надо признать, что постоянные качественные изменения в содержании деятельности института социальной работы неминуемы. Более того, здесь они происходят намного чаще, чем в других профессиональных областях, поскольку именно в повседневной жизни индивида в первую очередь проявляются его потребности и интересы, которые благодаря только тому факту, что принадлежат конкретному человеку во всей его индивидуальности или социальной группе в ее самобытности, всегда содержат элемент некоторой новизны, а значит и скрытую в этом интересе потенциальную проблему его реализации в существующих социальных условиях, которая может проявиться от бытового и до общесоциального уровня.
В то же время оказываемое в рамках социальной работы воздействие качественно изменяет общество, в том числе порождает новые формы общественной самоорганизации и самопомощи.
Характер деятельности требует от социального работника не только широких полидисциплинарных познаний, позволяющих ему быстро ориентироваться в происходящих в обществе процессах, адекватно понимать клиента, точно определять суть проблемы в многообразии ее предметных аспектов, но и высокого уровня практического мастерства, выраженного в конкретных навыках и умениях работы с индивидуальной ситуацией человека, что предполагает прохождение обширной практики в процессе профессионального образования под руководством опытного наставника, т.е. по такому типу отношений, который был бы характерен длясредневековых мастеров и подмастерья. Особое значение в образовании социального работника придается также формированию индивидуально-психологических свойств, черт, отвечающих требованиям профессии и позволяющих быстро реагировать на изменения ситуации, творчески подходить к ее решению, устанавливать контакты, вести переговоры, защищать интересы клиентов, сотрудничать с представителями смежных профессий, выступать формальными и неформальными лидерами. Все это крайне важно для успешной деятельности специалиста в будущем.
Современных социальных работников в западных странах в основном готовят к двум типам работ: к работе с социальной микросредой сообщества (community work) и к работе с индивидуальным случаем (casework). Рассмотрим каждый из них.
Социальной работе с микросредой сообщества (community work) отводится особое место, поскольку сообщество служит промежуточным звеном между макросистемой общества в целом и микросистемой семейной и личной поддержки. Для индивида же именно эта промежуточная система образует естественную опору в случае потери семьи или ближайшего окружения, а также является источником обогащения его жизни за счет дополнительных социальных контактов.
В рамках сообщества возможно сочетание формальных и неформальных видов оказания социальной помощи. Известно, что если у людей есть возможность выбора, то они предпочитают, чтобы в случае нужды им оказывалась помощь на дому и желательно близкими людьми. Лишь при отсутствии такой возможности они соглашаются отправиться в официальное учреждение на попечение платного персонала. Для государственной системы обслуживания это выгодно потому, что содержание человека в стационаре обходится дороже, чем уход за ним на дому. Сама система социальных связей складывается так, что общество поощряет естественное для человека предпочтение неформальных видов помощи. Скажем, неспособность обеспечить себя и свою семью воспринимается как нечто постыдное. Степень осуждения может варьироваться от общества к обществу, но этот момент практически всегда существует. Подобные установки отражают характерную для социальной организации систему межличностных отношений и отношений власти, поддерживают ее и в свою очередь поддерживаются господствующей системой взглядов на общество. В случае отсутствия семьи как основного источника заботы о человеке активизируются другие типы межличностных связей. Сообщество, будучиинструментом организации связей такого рода, облегчает ориентацию индивида в этой сложной системе, складывающейся спонтанно, но в определенной мере поддающейся и планомерному формированию. Социальная работа на уровне сообщества как раз и представляет собой возможные каналы преднамеренного воздействия на этот важный элемент социальной организации.