Творческие индустрии как способ формирования городского пространства (стр. 2 из 10)

Город как культурное пространство представляет собой самоорганизующуюся систему, нацеленную на воспроизводство и обновление городского образа жизни с течением времени. Культурное пространство города специфично, его основные особенности выражены в следующих чертах.

1. Трансляционность – распространение различного рода информации с ориентацией на широкую аудиторию в контексте культурных мероприятий.

2. Селекционность – отбор среди передаваемых из прошлого в настоящее и далее в будущее культурных ценностей, поведенческих норм, гармонично вплетающихся в современный городской уклад.

3. Инновационность – внедрение новейших технических разработок для поддержания динамики внутригородских коммуникаций.

4. Вариативность – широкий выбор: маршрута внутригородской навигации и средства передвижения, учреждений досуга и т.д.

5. Коллективная индивидуальность – одиночество в толпе (пешеходы, пересекающие улицу по пути на работу, пассажиры троллейбуса, метро) и т.д.

Основными тенденциями современной городской культуры являются:

1. индивидуализация горожанина;

2. расширение возможностей реализации творческого потенциала индивида;

3. постоянные процессы трансформации ценностей и норм внутригородской коммуникации.

По мнению эксперта Института научной информации по общественным наукам С. Ромашко, город пронизан различными видами коммуникаций – от инженерных до интеллектуальных, в которых люди рискуют запутаться. Удобство жизни часто несет за собой небезопасность; легкость формирования современного мегаполиса становится механизмом его дезинтеграции в социальной, этнической и конфессиональной сферах[13].

Специфика городской культуры может представляться двояко. С одной стороны, в глобальных масштабах – это бесценные арт-объекты, в частности, архитектурные. Города «живут» гораздо дольше своих жителей и становятся времясвязующим пространством – городской ландшафт хранит для будущего прошлое в архитектуре и архивах. С другой – город – это коллективные индустриальные «недуги»: массовое одиночество, телефонная зависимость, транспортные неврозы. Еще Г. Зиммель рассматривал мегаполис как фокус социальной дифференциации и сложное пересечение социальных систем, как обиталище более неопределенных коллективных сущностей, таких как толпы[14].

Как социокультурное пространство город также определяется не только количеством и местом расположения широко известных и мало известных культурных объектов и центров, но и идентификацией его статуса жителями и приезжими. Не программы городских властей, не заявления политиков, а идентификация города людьми, которые в нем проживают и которые приезжают в город с теми или иными целями, наиболее точно определяет его реальный социокультурный статус. Показателен в этом отношении ассоциативный эксперимент, проведенный среди американских студентов, изучавших русский язык в культурной столице России – городе Санкт-Петербурге [15]. Суть эксперимента сводилась к демонстрировании тонкой грани, которая пролегает между сохранением культурного наследия, что необходимо, и консервацией старого, ведущей к застою.

Санкт-Петербург был выбран в качестве примера «культурной столицы» не случайно – исторический центр города и архитектурные ансамбли его пригородов находятся в Списке объектов всемирного наследия ЮНЕСКО[16]. Известно также, что в 2005 году была принята «Петербургская стратегия сохранения культурного наследия».

Исследование выявило следующие ассоциативные реакции участников эксперимента на связанные слова-стимулы «культура» и «город»:

Рисунок 1. «Город» – ассоциации в процентном соотношении

Примечание: в ряду ассоциаций к слову «город» также были названы Мариинский театр и Михайловский замок[17].

Рисунок 2. «Культура» - ассоциации в процентном соотношении

город творческая индустрия архитектурный

Примечание:

1) говоря о писателях, опрашиваемые называли Пушкина, Достоевского, Гоголя, Ахматову;

2) с музыкой были связаны следующие ассоциации:

известные отечественные композиторы-классики – Чайковский, Рахманинов, Мусоргский, Прокофьев;

современные музыкальные группы – «5nizza», «ДДТ», «Тату»[18];

3) к музеям и театрам отнесли Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамеру, Этнографический музей, Музей хлеба, Музей водки, Филармонию, Мариинский театр, Театр Кирова и т.д.;

4) также опрашиваемые употребляли слово «история» и дополняли его такими ассоциациями: Советский Союз, война, Петр Первый.

Таким образом, в соответствии с рисунками 1 и 2, авторы исследования пришли к следующим выводам: хотя культурное пространство Санкт-Петербурга – это

территория многолетнего, интенсивного и эффективного взаимодействия различных культурных традиций и школ, тем не менее, городская культура Санкт-Петербурга в большей степени представлена известными музеями, театрами, деятелями искусства прошлого, но не современными примерами. Однако исторические достопримечательности могут представить только ретроспективный образ города. А поддержка, которой пользуются культуроохранные мероприятия среди местного культурного сообщества, угрожает городу культурной консервацией. Примером реальности данной угрозы для Санкт-Петербурга являются разделенные вековой историей фотографии городских проспектов, не демонстрирующие существенных различий в запечатленных на них городских пейзажах.

Действительно, в качестве идеологической составляющей в городском пространстве Санкт-Петербурга используется фабрикация исторического наследия - ретроспектива. И в этом Санкт-Петербург не уникален. Городское пространство в России в целом ориентировано на прошлое, а не на будущее. Оно содержит традиции, но в нем мало места отводится актуальным креативным формам.

Итак, Санкт-Петербург оставляет за собой звание культурной столицы России, но для дальнейшего успешного развития городу следует обратиться к инновациям, - так сохранится его привлекательность для представителей современной культурной элиты. Пока Санкт-Петербург существует как памятник архитектуры 18-19 века, на фоне которого снуют нувориши и со всех сторон слышится ненормативная лексика, пока наблюдается дисбаланс места – домов, улиц, площадей – и людей, города как социокультурного пространства не существует. Чтобы этот дисбаланс ликвидировать, необходимо постоянно создавать условия для творческих индустрий, привлекающих в город не нуворишей разного рода, а креативных специалистов новых профессий.

Термины «креативный» и «креатив» представляют собой калькирование английского слова «creative» - творческий. Помимо этого прилагательное «креативный» синонимично с такими характеристиками как оригинальный, талантливый, свежий, лишенный банальности.

Креативность предполагает, что творец (креатор) способен создавать не столько новые продукты, сколько оригинально интерпретировать существующие методы и схемы для создания того или иного предмета. То есть креативность - это способность находить нестандартные решения поставленных задач[19]. Креативность находится в постоянном антагонизме с явлением репродуктивности – деятельности, в полной мере соответствующей стандарту, то есть шаблонному, конвейерному производству.

Спрос на креатив крупного и среднего масштаба в интересах бизнеса, не говоря о заказах на социальные программы и отдельно независимое творчество, сегодня велик. Однако креативность не появляется там, где не созданы для нее подходящие условия. Креативность всегда концентрировалась только в определенных местах — от классических Афин и Рима до Флоренции эпохи Медичи. От российского Санкт-Петербурга до американского Нью-Йорка и залива Сан-Франциско. Креативностью всегда отличались места многомерные и неоднородные. Такие места не обслуживают какую-либо одну промышленность или единственную демографическую группу; их отличает обилие творческих стимулов и креативное взаимодействие.

Американский социолог Ричард Флорида – автор книг «Who’s Your City?», «Креативный класс: Люди, которые меняют будущее»[20] указывает на существование нескольких объяснений регионального роста. Во-первых, – это экономическая теория, согласно которой экономический рост региона обеспечивается привлечением компаний или созданием отраслевых кластеров (она, кстати, до сих пор пользуется особой популярностью у представителей городских властей). Во-вторых, – это теория, которая рассматривает экономический рост как производную социальных связей, доверия и взаимоотношений в обществе (автор – Роберт Патнэм). В-третьих, – теория человеческого капитала (Роберт Лукас и Эдвард Глэзер), объясняет развитие региона концентрацией образованного населения.

Все эти объяснение, безусловно, схватывают нечто важное, пишет Р.Флорида, но это важное было достаточным два десятилетия назад, подчеркивает исследователь. Сегодня жизнь настолько изменилась, что требуется не только новый подход, но и признание того, что главным двигателем развития и базовым общественным капиталом становится креативность, а это значит, что экономический рост региона обеспечивается креативными людьми, которые предпочитают места, отличающиеся разнообразием, толерантностью и открытостью новым идеям. Р. Флорида формулирует закон преимущественного развития территорий, который он называет законом 3-х «Т»: технология, талант и толерантность. К этим трем «Т» следовало бы еще добавить и разнообразие: чем больше разнообразие среди креативного населения, тем больше вероятность новых комбинаций. Члены креативного класса, подчеркивает исследователь, не просто концентрируются там, где требуется рабочая сила. Они живут там, где им нравится, и предпочитают центры творческой активности, которые отличаются высоким «Гей-индексом», «Индексом богемы».