Особенно большое значение для понимания процесса становления марксизма имеют «Экономическо-философские рукописи 1844 года» Маркса — незаконченная работа, впервые опубликованная частично на русском языке в 1927 г. и полностью на языке оригинала в 1932 г.
Почему, именно рукописи 1844 г. оказались в центре дискуссии? Очевидно, потому, что в них излагаются материалистические и коммунистические воззрения Маркса, по формулируются эти воззрения еще непоследовательно, неадекватным образом. Так, Маркс заявляет, что его философская теория «отличается как от идеализма, так и от материализма, являясь вместе с тем объединяющей их обоих истиной». Однако в этой же рукописи он отмечает «подвиг Фейербаха», заключающийся «в основании истинного материализма...». Серьезный исследователь не может не заметить этого противоречия. Свою философскую теорию Маркс называет завершенным натурализмом, противопоставляя ее, с одной стороны, идеализму, а с другой механистическому материализму и солидаризируясь с материалистической антропологией Фейербаха, несмотря на то что его, Маркса, теория, по существу, преодолевает антропологическую ограниченность фейербаховской философии. Но буржуазные критики марксизма рассматривают приведенную выше цитату буквально как счастливую находку. Маркс, делается вывод, отвергает и материализм, и идеализм. Этот несостоятельный тезис распространяется и на произведения Маркса последующего периода, на все его учение в целом. Английский антикоммунист Дж. Лихтгейм, доводя до абсурда эту тенденцию, приходит к такому сногсшибательному заключению: «Не существует никакой логической связи между концепцией К. Маркса и «диалектическим материализмом» Ф. Энгельса и Плеханова, так же как нет Iникакой необходимой связи между прагматической точкой зрения Маркса, рассматривающего сознательную духовную деятельность в качестве аспекта практики, и теоретико-познавательным реализмом В. И. Ленина». Таким образом, Маркс противопоставляется философии марксизма, диалектическому материализму.
В другом месте «Экономическо-философских рукописей 1844 года» Маркс, высоко оценивая тогдашний, утопический, коммунизм, критикует его за примитивное понимание путей и средств социального переустройства. Свою позицию он называет не коммунизмом, а «реальным гуманизмом». Иными словами, он не считает себя последователем Г. Бабёфа, Э. Кабе, Т. Дезами и других утопических коммунистов. Он и действительно не является таковым, ибо в рукописях 1844 г. формулируются исходные положения научного коммунизма. Но буржуазные критики марксизма, ссылаясь па «реальный гуманизм» Маркса, утверждают, что он был противником коммунизма.
2. Противники учения Маркса
Одну из основных тенденций немарксистского освоения марксизма сформулировал известный французский идеалист Э. Мунье: «Задача ближайших лет, несомненно, состоит в том, чтобы примирить Маркса и Кьеркегора». Примирить Маркса с мистиком, религиозным иррационалистом Кьеркегором — задача заведомо утопическая, по сама постановка такой задачи впечатляюще раскрывает партийную позицию, идеологическую стратегию буржуазных интерпретаторов учения Маркса. Противопоставить Маркса марксизму — такова их задача, которой подчинено рассмотрение ранних работ основоположника марксизма.
Западногерманский теолог Е. Тир патетически восклицал: «Молодой Маркс есть открытие нашего времени», то, естественно, возникает вопрос: что за открытие имелось в виду? Открытие марксизма? Но основные труды его основоположников опубликованы свыше столетия тому назад. Суть дела в том, что учению Маркса приписываются враждебные ему идеи. Е. Тир и ему подобные рассуждают по следующей схеме: все, что написал Маркс, в том числе и его ранние, написанные с идеалистических позиций работы, должно быть включено в состав его учения. Факт формирования, становления марксизма попросту игнорируется. Научное разграничение между ранними произведениями Маркса и произведениями зрелого марксизма, обоснованное В. И. Лениным, отвергается как формальное и чуть ли не бюрократическое.
Другой комментатор рукописей 1844 г. Г. де Ман, выступивший уже в 1932 г., утверждал, что Маркс не материалист, так как он будто бы подчиняет материальное «более всеобъемлющей действительности жизни в ее пассивно-активной, бессознательно-сознательной целостности». Экономические отношения имеют определяющее значение лишь при капитализме, писал Г. де Ман, приписывая это воззрение Марксу и утверждая, что в послекапиталистическую эпоху не материальное производство, а чувственные потребности, и прежде всего «любовь человека к человеку», будут определять развитие общества. И это сентиментальное суесловие приписывается революционеру Марксу!
Примечательно в этом смысле заявление Г. Маркузе, который в 1932 г. объявлял рукописи 1844 г. основой для пересмотра марксизма, а 30 лет спустя должен был признать именно то, что он ранее отрицал: «Ранние работы Маркса представляют собой во всех отношениях предварительные ступени к его зрелой теории, ступени, значение которых не должно быть переоценено».
Американский антимарксист Д. Н. Грей утверждает, что Маркс «никогда не покидал философской антропологии, изложенной им в «Экономическо-философских рукописях». Смысл этого утверждения очевиден, поскольку для философской антропологии характерно игнорирование классовых различий и противоположностей, рассмотрение человека безотносительно к истории общества, абстрактный гуманизм. Английский марксолог Д. Мак-Леллан также стремится свести научный коммунизм, теоретически обобщивший исторический опыт развития капитализма и освободительной борьбы пролетариата, к содержанию тех ранних работ молодого Маркса, когда он еще не выделял пролетариат из всей массы угнетенных и эксплуатируемых и не был еще, следовательно, коммунистом. Соответственно этому он приходит к совершенно необоснованному выводу, что именно «ранние труды Маркса... должны быть рассмотрены как вдохновляющие последующее развитие его мысли».
Перестроившиеся на новый лад буржуазные марксологи, рассуждающие о сущностном тождестве между произведениями зрелого марксизма и ранними работами Маркса, по-прежнему выдвигают на первый план именно эти ранние работы, в которых Маркс еще не вполне размежевался с Гегелем, Фейербахом, мелкобуржуазным социализмом. Смысл этой редукции сложившегося учения Маркса к воззрениям, которые ему предшествовали, откровенно формулирует американский марксолог Р. Такер, утверждающий, что «первая система Маркса» (рукописи 1844 г.) предопределила содержание «Капитала». Маркс, писал Р. Такер, представляется уже «не социологом-аналитиком, каким он хотел быть, а прежде всего моралистом или чем-то вроде религиозного мыслителя.
Критики марксизма утверждают, что учение Маркса связано не с рабочим движением, а с умозрительными идеями Гегеля и Фейербаха, что главные положения этого учения представляют собой развитие темы, которую разрабатывали указанные мыслители. Эта тема — отчуждение. Как известно, у Гегеля понятие отчуждения служило обоснованию идеалистического понимания единства мира как единства «абсолютной идеи» и ее внешнего, материального существования, которое трактовалось как отчужденное бытие.
3. Революционный переворот
Возникновение философии марксизма было подготовлено всем ходом социально-исторического и духовного развития человечества. Однако оно не было только результатом обобщения того теоретического наследия, которое уже накопилось в области философии. Это был качественный скачок в истории философии, революционный переворот в научном познании мира в целом.
Качественные отличия философии, созданной К. Марксом, от всей предшествующей философии состоят в следующем:
✔ философия стала наукой. «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно», поскольку базируется на знании объективных всеобщих законов развития мира;
✔ изменилась социальная роль философии. Все предшествующие философии были широковозрением одиночек или небольших групп людей. Идеи марксисткой философии впервые выразившей коренные интересы всех трудящихся, сплотили миллионы людей во всем мире;
✔ материализм перестал быть механическим, он стал диалектическим, Возник диалектический материализм. Однако это не простое соединение материализма Фейербаха и диалектики Гегеля, как пытаются утверждать буржуазные идеологи, а органическое единство нового материализма и новой диалектики, созданных Марксом и Энгельсом. Материализм марксистской философии возник не в результате простого изъятия метафизичности из старого материализма, а коренной переработки его, заключавшейся в научном обосновании материального единства мира, новом представлении о материи как субстанции мира, а также ее свойств и всеобщих связей;
✔ возник исторический материализм. Старый материализм был непоследовательным и ограниченным, он был материализмом «внизу», только в объяснении природы, и оставался идеализмом «вверху», в истолковании общественной жизни. Материализм Маркса стал законченным, ибо он впервые материалистически объяснил жизнь и природы, и общества. Идеализм был окончательно изгнан из всех сфер человеческой жизни;
✔ диалектика из наивно-материалистической, какой она была у древних материалистов, или идеалистической, какой она была в философии Гегеля, превратилась в диалектику научно-материалистического исследования мира. По выражению Маркса, диалектика Гегеля, представляющая собой наиболее развитую ее форму, стояла на голове, ее не просто надо было освободить от идеализма, мистической оболочки и поставить на ноги, ее надо было наполнить новым содержанием, где диалектически будут развиваться не логические категории, а сама реальная, конкретная жизнь. «Мой диалектический метод,— писал К. Маркс,— по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью». Диалектика Гегеля развитие мира видела лишь в прошлом, как отражение развития «абсолютной идеи», которое остановилось, достигнув абсолютного знания в гегелевской философии и абсолютного совершенства в прусской монархии. Диалектика Маркса стала могучим инструментом предвидения будущего на основе научного объяснения прошлого и настоящего. Диалектика стала последовательно материалистической, научной, превратилась во всеобщий метод познания мира;