Анализ генетических истоков российского монополизма позволяет выявить всю глубину сложности и неоднозначности проблемы. Он предостерегает против: упрощенного подхода к вопросам ликвидации государственного монополизма в действиях властно-хозяйственных и управленческих структур, игнорирования социальной и воспроизводственной базы монополизма. Исследования свидетельствуют о том, что формальное разгосударствление и либерализация экономики сами по себе не тождественны ликвидации монополизма и автоматическому развертыванию конкуренции. В определенных условиях они могут даже способствовать реставрации монопольной власти в новых формах и с новыми возможностями.
Нужны объективные оценки современной роли крупных хозяйственных единиц и взвешенный анализ состояния и тенденций концентрации и специализации производства в российской экономике. Курс на безусловное разукрупнение производства, некритическая ориентация на американские образцы антимонопольной практики вчерашнего дня основываются на серьезном преувеличении проблемы сверхконцентрации российских предприятий. Это может резко ударить по их эффективности и конкурентоспособности, что, собственно, и имело место на первом этапе приватизации. Совокупный эффект от разрыва технологических и хозяйственных связей, роста трансакционных издержек при выделении новых предприятий из прежних единых производственных комплексов может далеко перекрыть гипотетический эффект от подобной демонополизации, не оказав никакого влияния на развитие конкуренции.
§ 2. Стратегия демонополизации и стимулирования конкуренции
Либерализация экономики, начатая в 1992 г., дала мощный толчок развитию рыночной среды, становлению новых субъектов рынка, изменению соотношения конкурентных и монопольных структур. Конкурентно-рыночные начала трудно, противоречиво, порой в маргинальных формах утверждают себя в качестве неотъемлемой части механизмов хозяйствования. Однако развитие рынка и конкуренции не снимает вопроса о том, какого рынка, какой конкуренции, какой ценой и с какими последствиями для эффективности экономики мы хотим.
В результате либерализации цен произошли колоссальные разрывы в уровнях цен и финансовом положении трех ведущих групп отраслей:
- базовых ресурсных (ТЭК, металлургия, химия);
- обрабатывающей промышленности и строительства;
- сельского хозяйства и легкой промышленности.
Особенности принятой модели российских реформ и проводимой макроэкономической политики обусловили совершенно новые соотношения реального, торгово-посреднического и финансового секторов экономики. Ожесточенная конкуренция за общественные ресурсы и доходы между секторами хозяйства сегодня ведет к отсечению производственного капитала от финансового, переливу капиталов в наиболее выгодные сферы торгового посредничества и финансовых операций.
В реальном секторе либерализация цен и внешней торговли, выравнивание внутренних и мировых цен на сырьевые ресурсы в условиях жесткой монетарной политики отрезали отечественных производителей от сырьевой базы, определили более благоприятные конкурентные позиции сырьевых отраслей. Дальнейшая внешнеэкономическая либерализация, предусматриваемая экономической программой правительства на текущий год и среднесрочную перспективу, направленная в соответствии с требованиями ГКАП на отмену тарифных методов таможенного регулирования, действует в том же направлении. Включаясь на равных в международную конкуренцию, российские товаропроизводители оказываются в неизмеримо худших условиях внутреннего налогообложения. Действующая налоговая система требует отчисления значительно большей, чем у большинства западных конкурентов, доли получаемых доходов. Налоги превращаются в серьезный инфляционный фактор, толкающий к росту цен. Значит, российские экспортеры сырья вынуждены будут и дальше продолжать повышать цены. Попытки стабилизировать курс национальной валюты с помощью введения валютного "коридора" уже сказались на конкурентоспособности российских экспортеров, которые до сих пор являлись своеобразным спасательным кругом для российской экономики.
Конечно, заработавшие спросовые ограничения и жесткая макроэкономическая политика заставили российские предприятия ощутимо почувствовать давление конкуренции. Однако эту конкуренцию пока нельзя назвать ни совершенной, ни эффективной. Часто мы имеем дело с монополистической конкуренцией (в лучшем случае с олигополистической); широко практикуется недобросовестная конкуренция; криминализация экономики порождает и чисто криминальные формы конкурентной борьбы.
Резко меняется и лицо российской монополии и монополиста. Эти изменения происходят даже там, где государство сохраняет свои ведущие позиции в качестве собственника и монопольного производителя.
Совершенно уникальным явлением в отечественной и мировой практике стало РАО "Газпром". Уставный капитал общества составляет примерно 236,7 млрд. руб., что превышает уставный капитал другого российского энергетического суперхолдинга - Российского акционерного общества энергетики и электрификации - почти в 3,5 раза. В состав "Газпрома" входят: предприятия Единой системы газоснабжения; внешнеэкономическое объединение "Газэкспорт". 40% акций РАО "Газпром" при его образовании в 1992 г. на три года было закреплено в федеральной собственности; 15% акций распределено по закрытой подписке между работниками предприятий, входящих в состав общества всем своим калиталом. Обществом контролируется порядка 95% производства российского газа. В данном случае имеет место классический монопольный рынок со всеми своими атрибутами в области политики производства, экспорта, цен и доходов. В нынешней ситуации позиции "Газпрома" однозначно оценить трудно. Это одна из отраслей, которая в наименьшей степени испытывает воздействие кризиса, обеспечивает стабильность налоговых и валютных поступлений в госбюджет. Но для нормально функционирующей экономики подобные организационно-правовые формы, по всей видимости, неприемлемы. Данный вопрос требует особого внимания.
Другой тип монополизации рынка сложился в нефтедобыче и нефтепереработке. Здесь сформировались компании, построенные на принципах вертикальной интеграции и объединяющие ряд предприятий "от скважины до бензоколонки". Организационно такие структуры являются холдингами. Первая российская вертикально интегрированная компания - государственный концерн "ЛУКойл" - была создана в 1991 г. на основе трех нефтедобывающих объединений: "Когалымнефтегаз", "Урайнефтегаз", "Лангепаснефтегаз". В конце 1992 г. был определен порядок акционирования нефтяной отрасли - холдингами стали "ЛУКойл", "ЮКОС" и "Сургутнефтегаз". Оставшиеся предприятия нефтекомплекса закреплялись за госпредприятием "Роснефть". В настоящее время в нефтедобыче сложилась олигополистическая структура рынка.
С точки зрения создания монопольных структур представляет интерес и тенденция к ускоренному формированию финансово-промышленных групп. К середине 1995 г. в реестр ФПГ внесено уже 15 групп. В их состав на добровольной основе вошло 273 предприятия, в том числе 51 финансово-кредитное учреждение. Среди участников ФПГ можно отметить такие крупные промышленные предприятия, как РАО "Норильский никель", АО "АвтоГАЗ", Новолипецкий, Челябинский и Магнитогорский металлургические комбинаты; такие мощные финансовые организации как "ОНЭКСИМ-банк", "Международная финансовая компания", "Российский кредит", "Автобанк", "Гермес-Союз", Промстройбанк, "АвтоВАЗбанк". Общая численность работников ФПГ превышает 2 млн. человек при годовом объеме производства 26 трлн рублей и суммарном консолидированном капитале более 150 млрд рублей. Подавляющее большинство участников ФПГ - приватизированные либо частные предприятия, объединенные по типу вертикальной или горизонтальной интеграции, разнообразные по своей отраслевой и региональной принадлежности. В перспективе с учетом потенциала российской экономики следует ориентироваться на становление: 10-20 особо мощных универсальных промышленных групп; 100-110 крупных групп, сопоставимых по размерам с зарубежными корпоративными объединениями и обеспечивающих до 50% объема промышленного производства.
В России уже наблюдаются прецеденты достижения расширенных картельных соглашений. В качестве примера можно привести Генеральное соглашение о совместных действиях по стабилизации цен и сокращению взаимных неплатежей, заключенное между МПС, Минтопэнерго, Роскомметаллургии, РАО "ЕЭС России" и ГП "Росуголь". Соглашение преследует цели стабилизации цен на продукцию, поставляемую участниками друг другу, максимального сокращения взаимной задолженности на основе взаимозачетов, развития вексельной формы расчетов, в том числе и с бюджетом. Другим направлением формирования картельных групп является образование отраслевых союзов производителей и экспортеров. Уже функционируют Союз лесоэкспортеров, Союз производителей минеральных удобрений и средств защиты растений, Всероссийская ассоциация рыбохозяйственных предприятий, Союз экспортеров и производителей черных металлов, Союз производителей редкоземельных, чистых и особо чистых металлов, Союз нефтеэкспортеров России, Зерновой союз. В августе 1994 г. при МВЭС создан Совет отраслевых объединений производителей и экспортеров, в состав которого вошли представители МВЭС и союзов экспортеров. Будут ли действия подобных картелей носить монопольный характер, покажет опыт.
Анализ происходящих процессов позволяет выдвинуть следующую гипотезу. За истекший период в экономике России взаимодействовали две тенденции. Одна, связанная с ортодоксальными либеральными взглядами и попытками их реализации в сфере приватизации, стимулирования, развития малого и среднего бизнеса, антимонопольной политики, отражала усилия по полномасштабному и форсированному разгосударствлению и разукрупнению производства и управления, приближению к теоретически чистым моделям открытой либеральной экономики свободной конкуренции. Другая - отражающая объективные реалии, необходимость выживания в условиях кризиса и усиления конкуренции, в том числе со стороны иностранных производителей, преодоления стихии неуправляемости как во внутри- так и во внешнеэкономической сфере, вела к возникновению новых экономических и организационно-правовых форм крупного производства, механизмов функционирования и реализации монопольных отношений. Исходные условия и методы рыночных реформ не могли не привести к формированию монополистических рынков и ограничению конкуренции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вместе с тем как положительный факт отметим, что крупные производства и предприятия сумели выстоять, выработать новые организационно-управленческие формы и стратегии экономического поведения. По нашему мнению, отношение к высококонцентрированным: производствам, крупным хозяйственным единицам как к опорным конструкциям стабильной и конкурентоспособной экономики ещё предстоит утвердить в качестве одного из приоритетов российской экономической политики.