На основе Декрета от 28 июня 1918 г. проходила национализация предприятий кожевенной, текстильной, лесопильной и других отраслей промышленности. В Казахстане насчитывалось уже более 300 цензовых (средних) национализированных предприятий. Местные власти кое где в пылу «красногвардейской атаки» национализировали мелкие хозяйственные объекты. Так, в Усть-Каменогорском уезде национализировали аптеки, кинотеатры и др.
Начавшаяся национализация в Казахстане была прервана гражданской войной, и ее завершили лишь после окончания военных действий.
В большинстве районов Казахстана товарообмен стал занимать ведущее место, торговля сокращалась. В северных и северо-восточных районах она вообще запрещалась или национализировалась, опережая в этом отношении центр России, где эта волна прокатилась лишь в конце 1918 г. В Акмолинской области начали учет и конфискацию излишков продовольствия, создавали «пролетарско-демократические» кооперативы, куда сдавались конфискованные товары. В Тургайской области установили эквивалент обмена продуктов и товаров по правилу «или - или», то есть один пуд пшеницы был равноценен: шести аршинам ситца, тридцати фунтам керосина, семи фунтам мыла, а пара сапог обменивалась на шесть пудов пшеницы. Те, кто нарушал эти правила, привлекались к принудительным работам.
Политика «военного коммунизма» проводилась на территории Казахстана только в районах, где была советская власть, а в полном объеме стала вводиться только с 1920 г.
Национализация продолжалась и в период гражданского военного противостояния. Например, национализация металло-обрабатывающей промышленности по Казахстану была завершена во второй половине 1920 г., и 230 предприятий этой отрасли подверглись процессу огосударствления. Иначе дело обстояло с мелким кустарным и полукустарным производством. В 1920 г. в Казахстане насчитывалось около 145 тыс. подобных хозяйственных единиц. Естественно, с фактом наличия многотысячной армии мелких производителей, кустарей, экономическая политика большевиков не могла не считаться. Метод национализации здесь был неприемлем. Большевики сформулировали свои основные положения политики к этой социальной группе так: поддержка будет обеспечена при условии объединения отдельных кустарей в артели.
Кустарей, создававших артели, заставляли вступать в профсоюзы в целях полного государственного контроля над ними. Однако общий упадок экономики привел к неуклонному сокращению их численности. Продовольственный кризис вынуждал мелких производителей бросать свое ремесло, заниматься подсобным делом. Это впоследствии привело к усилению товарного голода.
В январе 1919 г. продовольственная диктатура государства была дополнена продразверсткой. В отличие от России, осуществление ее в Казахстане в силу национальных особенностей, слабости местной власти и отдаленности от центра начинается в основном в 1920 г.
Административно-принудительный нажим получает в Казахстане широкое распространение как наиболее простой путь решения продовольственной проблемы. К зерновой разверстке привлекалась в основном русско-украинская переселенческая деревня. В отношении же казахского населения Кирреспублики с апреля 1920 г. установил обязательную поставку скота на мясо всеми имеющими скот хозяйствами. Были монополизированы и молочные продукты, что привело к значительному сокращению поголовья крупного рогатого скота. Последствия
этого оказались особенно трагичными для казахского народа. Сильно пострадало поголовье овец, отчуждаемых при реквизициях. Большой урон понесло коневодство из-за военно-конной и гужевой повинностей.
Командно-административные силовые методы по установлению продовольственной диктатуры повлекли за собой общую дезорганизацию аграрного производства, приведшую к голоду.
2. Экономический и политический кризис начала 20-х годов вынудил тоталитарное государство отказаться от «военно-коммунистических» принципов хозяйствования и перейти к нэп.
Особенностью введения нэп в Казахстане был курс большевиков на переход казахского народа к социализму, минуя капиталистический путь развития, и решение проблемы ускоренной ликвидации фактической экономической и культурной его отсталости.
Одна из задач нэп в аграрном секторе - радикальное изменение форм и методов получения сельхозпродуктов и сырья для государственных нужд. Сельские производители были против вмешательства государства в производство. А введенная с марта 1921 г. налоговая политика носила ярко выраженный классовый характер и была направлена против так называемых капиталистических элементов. Внедрение новой налоговой системы имело свои особенности. При благоприятном отношении крестьян к продналогу поступления последнего не шли самотеком, а даже затягивались. Так, голод в 1921 г. заставил власти освободить от налога пять неурожайных губерний, кочевое и полукочевое население также освобождалось от налога на мясо, шерсть, кожу, молоко. От налога не освобождались крупные и крепкие хозяйства.
Налоговая система в начальный период нэпа имела много недостатков. Так, существовала множественность обложения: было 13 отдельных налогов, и каждый из них имел особую систему построения независимо от других, отличался большой сложностью и неудобством для налогоплателыцика.
Продналог не оправдал себя, и надо переходить к другим формам налогообложения. С 1923 г. налог исчислялся, исходя из количества пашни, наличия скота, количества едоков в семье. Предусматривалась натурально-денежная форма налога. Так называемые полускотоводческие хозяйства, имеющие менее шести голов крупного рогатого скота, освобождались от налога. Но и это мероприятие сопровождалось применением различных административных мер в виде штрафов, пени, ареста, конфискации. Объем налога увеличился вдвое.
К 1924 г. единый натуральный, подворно-имущественный и общегражданский налоги были объединены в единый сельхозналог, взимаемый в денежной форме. Он тоже имел ярко выраженный классовый характер и был направлен на ограничение «эксплуататорских тенденций», на ограничение кулачества как класса. Налоговая система периода нэпа стала главным экономическим средством борьбы и ликвидации основных товаро-производителей в аграрном секторе. Единый сельхозналог, по задумке большевиков, должен был способствовать с экономической точки зрения переходу от единоличных к коллективным хозяйствам.
В 1928 г. налоговый пресс на казахскую общину усиливается и вписывается в политику дальнейшего экономического наступления на крепкие хозяйства. Предусматривалось повышение ставок обложения с наиболее зажиточных хозяйств, для них были установлены особые надбавки. Закон усиливал обложение доходов от неземледельческих заработков. А налоговые поправки 1930 г. по существу ликвидировали экономические условия существования крепких хозяйств. В итоге налоговая политика способствовала отчуждению производителей от средств производства, так как весь валовой доход хозяйства уходил на уплату единого сельхозналога и на уплату особой к нему надбавки.
В период нэпа в казахском ауле процент бедноты уменьшился в четыре раза, в три раза вырос слой середняков, количество их хозяйств составило 76,3% от общего числа. Сотни тысяч бедняцких хозяйств превратились в середняцкие. Последовавшая затем коллективизация свела эти изменения на нет.
Главным элементом нэп была свободная торговля. Казахстан представлял собой благодатное поле для частного капитала. Пользуясь слабостью кооперации, неповоротливостью советских хозяйственных органов, плохими дорогами, частный торговый капитал прилагал все усилия, чтобы утвердиться на сырьевом и промтоварном рынке. Предпринимательство в торговле принимает оживленный характер. Предприниматели - бизнесмены Казахстана проникают в оптовую торговлю, в кредитную кооперацию, в торговые биржи, выступают в качестве делдалов (маклеров), в больших размерах развивают задаточную систему, торговлю в кредит. Но государственные лавки на селе кредитовали на худших условиях, чем частники.
В годы нэпа в Казахстане возрождаются алыпсатары и саудагеры. Частной торговлей стали заниматься хозяйства, имевшие свободный капитал, который пускали в торговый оборот.
Одной из особенностей нэп в Казахстане было появление скрытых частников, числившихся на государственной службе в качестве агентов и заготовителей. Этому способствовал хозрасчет, введенный на промышленных и торговых предприятиях Казахстана.
В первой половине 20-х годов в Казахстане возникли крупные частнокапиталистические фирмы. Так, в Петропавловске действовало торгово-заготовительное товарищество «Сырьевщик», кредитуемое акционерным московским обществом «Кожсырье. В Семипалатинске действовала крупная торговая фирма «Мыловар». Однако большинство торговых предприятий было мелкого типа. В 1922 г. из 6350 торговых заведений 6075 принадлежало частным предпринимателям, в 1925 г. - уже 21610, или 34%. В среднем по числу частных торговых заведений Казахстан немного уступал России (соответственно 17 и 20 заведений).
Государство во второй половине 20-х годов стало сокращать отпуск товаров частным торговцам, а в 1930 г. полностью прекратило это делать. В 1932 г. частное предпринимательство в торговле исчезло окончательно. Так государство административным методом волюнтаризма и регулятивными мерами подорвало и уничтожило существование парадигмы рыночной экономики в Казахстане.
Таким образом, нэп и «военный коммунизм» были двумя экономическими моделями тоталитарного государства. Новая экономическая политика и ее проявления в различных сферах социально-экономической жизни носила черты универсализма и доказала несостоятельность командно-административных методов государственного регулирования экономической жизни, особенно в экономически отсталых регионах, каким был Казахстан. Именно частная инициатива в аграрном секторе и в промышленности стала локомотивом, который вывел страну из глубокого экономического кризиса за исторически короткий срок.