Менеджеры, приведшие к удручающему положению компании, должны заплатить за свои ошибки.
Казначейство не может выступать единоличным арбитром при распределении средств фонда.
Реализация программы на данных принципах, очевидно, также призвана решить проблему кризиса доверия - чтобы граждане вновь стали доверять банкам, все налогоплательщики - государству. Можно поставить под сомнение то, насколько успешно американцам удастся реализовать свою программу, однако важно другое: там четко определена фундаментальная особенность нынешнего кризиса, и именно из этого понимания предпринимаются попытки переломить ситуацию.
На уровне национальных правительств Германия в наиболее явном виде демонстрирует понимание, что нынешний мировой финансовый кризис - это кризис доверия. Слова канцлера Германии А. Меркель о том, что сейчас в Германии стараются построить экономику с человеческим лицом и принимаемые меры есть инвестиции в доверие, в этом отношении очень показательны.
Эти слова заставляют вспомнить, что в годы перестройки во второй половине 80-х годов прошлого века тогда еще в СССР властью был вы двинут лозунг о необходимости построения социализма с человеческим лицом. То строительство завершилось крахом политической и экономической систем. Однако в Германии это не только лозунг без всякой надежды на успех. Это действительно продуманная программа действий по преодолению кризиса, реализация которой требует минимизации социальных издержек. Правительство Германии заявило, что оно дает обязательство, что ни один сберегатель в Германии не потеряет ни одного евро своих депозитов по причине финансового кризиса.
Таким образом, в целом можно констатировать, что между Россией и развитыми странами существует важное различие в понимании важнейшей особенности нынешнего кризиса: в России кризис не оценивается как кризис доверия.
Почему нет такого понимания - отдельный очень важный вопрос. Предлагается следующее объяснение:
признание кризиса доверия опровергает официальную трактовку кризиса, сводящуюся к тому, что в российской экономике все было нормально, но вот США и мировая финансовая нестабильность породили проблемы и у нас;
если это кризис доверия, то меры по его преодолению требуются совсем иные, а это уже просто экономически невыгодно. Попросту говоря, целесообразность прямой накачки огромными деньгами экономики ставится под вопрос. Очевидно, что это ущемляет вполне определенные интересы;
многие по-прежнему считают, что категория доверие — это что-то больше из психологии или из философии, а с экономикой это мало связано; такая точка зрения абсолютно несостоятельна, что доказывают зарубежные и отечественные исследования.
Недооценка (непонимание и т.д.) того, что нынешний кризис — это кризис доверия, для России особенно недопустимы. И до кризиса уровень доверия в российской экономике был значительно ниже, чем в развитых странах. Объясняется это целым рядом факторов.
Во-первых, у нас в этом плане плохая наследственность. По большому счету, именно недостаток доверия явился в советской экономике причиной общего кризиса всей системы. Государство не доверяло производителям, не доверяло рыночной системе хозяйствования, старалось планировать все и вся. В результате - кризис. Кризис 1998 года тоже разразился из-за проблем с доверием (держатели ГКО утратили доверие к действиям финансовых властей).
Во-вторых, в 2000-е годы проблема доверия была как бы загнана вовнутрь. С одной стороны, «дело Юкоса», с другой - показатели значительного экономического роста, свидетельствующие, казалось бы, о надуманности проблемы. Однако проблема была и есть. Просто необходимо понимание того, что условно доверие можно разделить на эмоционально-психологическую и экономическую составляющие. Если на эмоционально-психологическом уровне доверие может находиться на низком уровне, то как экономическая категория доверие вполне может быть высоким. В любом случае это означает, что проблема доверия в экономике существует.
Такое положение более всего располагает к тому, чтобы при первых признаках финансовой нестабильности уровень доверия резко снизился. И Россия это ощущает в наибольшей степени. В результате банки перестают доверять компаниям реального сектора, те — банкам, которые, в свою очередь, к коллегам-банкам также уже не относятся с прежним уровнем доверия. Отсюда проблема с кредитованием и платежами.
Государство также все меньше доверяет банкам, беря на себя функции по тотальному контролю за банковской системой и ее регулированию.
Субъекты хозяйственной деятельности отвечают государству тем же. И здесь не должно вводить в заблуждение то обстоятельство, что предлагаемые государством финансовые ресурсы бизнесом принимаются. Бизнес здесь действует по принципу «дают-бери», не более того.
Недоверие же к государству проявляется в том, как используются эти средства. Деньги в значительном своем объеме идут на валютный рынок, а затем утекают из страны.
Таким образом, в России, где с уровнем доверия и так-то были проблемы, избранная стратегия борьбы с кризисом еще больше их усугубляет. Это означает, что выходить из кризиса Россия будет тяжелее и дольше.
Институт гарантий
Признание ключевой проблемы нынешнего кризиса — резко снизившийся уровень доверия — заставляет сосредоточиться в борьбе с кризисом на задействовании вполне определенных механизмов. Если главная проблема не в отсутствии средств, а в непроходимости, тромбах финансово-кредитной системы, значит требуется предпринимать и соответствующие усилия. И ключевыми здесь являются меры страхования, обеспечения, гарантирования. Деньги в этом случае не направляются в своем колоссальном объеме в экономику, а резервируются именно для того, чтобы названные выше механизмы реально заработали.
Отчет МВФ о глобальной финансовой стабильности (GlobalFinancialStabilityReport: FinancialStressandDeleveraging, MacrofinancialImplicationsandPolicy, October 2008) содержит в этом смысле однозначное указание на то, что в случае снижения степени доверия к финансовым институтам настолько, что под сомнение встает возможность получения достаточной ликвидности и финансирование рынка капитала, в качестве временного шага, пока доверие не вернется, могут стать неизбежными официальные гарантии.
Важно также указание МВФ на то, что гарантии долговых обязательств финансовых институтов не должны предоставляться всем институтам. Предоставление таких гарантий, по мнению Международного валютного фонда, должно иметь защитный механизм (платежи).
Необходимо отметить, что правительства зарубежных стран в стратегии борьбы с кризисом, как и рекомендует МВФ, особое внимание уделяют задействования механизмов гарантирования, обеспечения и страхования.
Выделяется, опять же, Германия, где объем государственных гарантий по долгам финансовых институтов определен в 400 млрд. евро. Кроме того, еще 20 млрд. евро резервируется, в том числе для гарантий по страхованию депозитов частных лиц.
В Великобритании сумма гарантий для банков, участвующих в схеме рекапитализации, определена в 250 млрд. фунтов стерлингов. Также банки могут получить гарантии правительства по любым необеспеченным долгам сроком погашения до 3 лет.
Франция предусмотрела 350 млрд. евро на гарантии по межбанковскому кредитованию.
Австрийское правительство на эти же цели выделило 75 млрд. евро.
Анализ механизмов выделения и использования средств зарубежными странами позволяет сделать однозначный вывод о том, что гарантии, страхование, обеспечение являются в борьбе с финансовым кризисом за рубежом основным механизмом.
В этом плане то, что предпринимается в России, отличается разительным образом.
Ни одного рубля из объявленных сумм не предусмотрено на задействование института гарантирования (см. табл. 7). Таким образом, то, что логически бесспорно следует из признания финансового кризиса кризисом доверия, в России не признается и не используется. Стратегия борьбы в России в корне отличается от практики зарубежных стран: не гарантии, а прямое направление финансовых средств.
С некоторыми оговорками исключение из этой практики составляет лишь принятое решение о повышении суммы частных банковских вкладов, возврат которых в полном объеме гарантируется государством (Агентством по страхованию вкладов), до 700 тыс. рублей.
Это, безусловно, правильное решение. Однако необходимо отметить, что его принятие стало возможным не потому, что были выделены в этих целях дополнительные бюджетные средства, а потому, что накопленный капитал АСВ стал позволять повысить планку страхового возмещения. Кроме того, как известно, с принятием Федерального закона от 27 октября 2008 года № 175-ФЗ «О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года» Агентство по страхованию вкладов получило дополнительные полномочия по осуществлению мер в целях предупреждения банкротства банков. Вот для этих целей АСВ получило от государства 200 млрд. рублей.
Что же касается использования механизма гарантий, то определенную надежду в этом плане дает сообщение Банка России о том, что он может заключать соглашения о возмещении убытков на рынке МБК.
Анализ правовой проработанности в России вопроса государственного гарантирования позволяет сделать вывод о том, что причина неиспользования соответствующих механизмов кроется не в отсутствии таковых. Так, ст.115 Бюджетного Кодекса РФ подробно регламентирует, что из себя представляет госгарантия и что она может обеспечивать. Важнейшая норма состоит в том, что федеральным законом должны быть предусмотрены бюджетные ассигнования на возможное исполнение госгарантий Российской Федерации. Также справочно отметим, что Минфин России вправе принимать решения о предоставлении государственных гарантий Российской Федерации в размере, не превышающем суммы, эквивалентной 50 миллионам долларов США (ст.116 Бюджетного Кодекса РФ).