Казночеи їгУмень Дороqей,
игУменъ Iосифъ Манаков
ризничей игuменъ Геннадiй
jеромонах Qиларетъ[xxvii]
(РГАДА 1196: 1: 1134: 2–2 об.). [1775 г.].
Такое свободное употребление письменных трафаретов общегосударственного делового языка в местных монастырских текстах свидетельствует об очевидной социальной зависимости региональной традиции от стандартов, диктовавшихся центром. Это были единые правила, которые начинали активно проникать в монастырский словесный обиход со времени Петра I, постепенно клишируя форму выражения и лексические средства и уподобляя их канцелярской традиции.
Характерным документов обозначенного русла приказных текстов стали наставления архимандрита братии, определявшие правила поведения в обители, обязанности служителей, их должности и т. п. административные функции. В таких источниках, как правило, действовал хорошо отработанный «статейный» этикет оформления текста: каждый раздел представлял собой отдельный информативный блок. Здесь была не допустима никакая экспрессия, возможная для частных бытовых посланий, а весь документ строго следовал деловому трафарету. Таково, например, наставление архимандрита Гавриила казначею Стефану. Приведем текст этого памятника:
Отправляющемуся въ Сїиской мнстрь казначею отцУ игумену Стефану, какимъ образомъ вамъ будучи въ томъ мнтрЪ проходить свою должность, о томъ по приказанїю Его преwсвящен’ства, сїе от меня дается наставленїе.
“1”
Приехавши въ мнтрь по роздачЪ братїи, комУ надлежитъ, жалованья, принять от jеромонаха Исаїи при келїяхъ, гдЪ вамъ жить, двЪ полаты и что въ них есть, и вездЪ все манастырское имущество, по wписи, и чего не явится противъ описи, отмЪтить, и о томъ меня увЪдомить.
“2”
Служителей мнтрских взять вамъ под свое крЪпкое смотренїе, чтобы они вамъ во всемъ вЪрно повиновались, а дрУгого никого ни тайно ни явно не слушались бы, а свое дЪло исправляли бы не лЪностно, въ противномъ же случаЪ и наказывать вамъ их по своему усмотренїю.
“3”
РизницУ оставить на рУках jеромонаха Исаїи, а когда свободное время будетъ, то и пересмотреть по wписи, причемъ долженъ быть подячей, и служитель Никита Лудяковъ, а ему Исаїи жить въ прежней своей келїи, и быть какъ дУховникомъ, такъ и ризничимъ.
“4”
Над братїею имЪть смотренїе строгое, чтобы онЪ на всякое пЪнїе въ церковь ходили, и не поздо[xxviii], но чтобы они васъ дожидались || всегда, а не вы их. А особливо чтобы не пьяNствовали, и для того здЪлать вамъ журналъ, и записывать кто когда и на кaкомъ пЪнїи и за кЪмъ имяNно не будетъ и обо всемъ помесячно репортовать сверхъ того часто вамъ ходить по келїямъ братскимъ, и смотреть чтобы у них все порядочно и чисто было, чтобы они у себя ни бумаги ни чернил не держали, а есть ли кто что писать им#етъ, то за вашимъ вЪдомомъ писал бы или въ трапезЪ, или въ казеNной, по дховному регламенту.
“5”
Галкина попа перевесть въ поварню, а дьякона Михайловскаго въ хлЪбню, со всемъ ихъ экипажемъ, а въ келїяхъ братских имъ не жить и работать имъ всякїя работы хлебеNныя и повареNныя водУ и дрова носить, а в случаЪ и рУбить, и есть ли гдЪ и въ дрУгомъ мЪстЪ понадобится, употреблять ихъ въ работу, а трапезу имъ давать послЪ братской трапезы, что останется.
“6”
По указу послаNному из консисторїи класть всЪмъ поклонъ, не выключая никого из подписавшихся на доношенїи, ибо КоковиNской клал за самоволную отлучку из мнстря, а помянутыя Галкинъ и Михайловской страждутъ за безобразное пьянство, и сумозбродное самоволство, а ннЪ çà приписаNную въ указЪ вину должны всЪ штрафъ понесть непремЪн’но.
“7”
Приехавши въ мнтрь роздать монашествующимъ жалованье, а имен`но jеромонаху Iсаїи съ казначейскаго жалованья съ 18 ру 71/2 ко третью часть 6 ру “23”/3 ко а протчїи jеромонашескїя игумену Манакову, jеромонах[а]м[xxix] Филарету, IосифУ, диакону КоковиNскому, всЪмъ по 3 ру 25 ко монахамъ, Георгїю, Iезекїилю, Iродиону, Иларїону, всЪмъ по 2 ру 25 ко. А вамъ казначейских двЪ трети, то есть 12 ру 47/3[xxx] в протчемъ сами вы должны смотрЪть, что лУчше и то в мнтырЪ исправлЯть
Сiйскiй архимандрит Гаврiилъ
(здесь и далее используем тексты, опубликованные нами в изд.: СГ).
Представленные документы свидетельствуют о специфике взаимоотношений настоятеля монастыря (архимандрита) с братией. Так, в частности, с социолингвистической точки зрения интересны наставления архимандрита Гавриила как жанр деловой письменности, выражающий приказную и духовную культуру автора. Ср.: «Приехавши въ мнтрь по роздачЪ братїи, комУ надлежитъ, жалованья, принять от jеромонаха Исаїи при келїяхъ, гдЪ вамъ жить, двЪ полаты и что въ них есть, и вездЪ все манастырское имущество, по wписи, и чего не явится противъ описи, отмЪтить, и о томъ меня увЪдомить». Примечательно, что в отсутствие архимандрита в монастыре настоятельские функции исполнял игумен или казначей, в обязанности которого входила и денежная роздача. Вообще же финансовая сторона частно-деловых документов очень сильна и преобладает над решением бытовых и религиозных вопросов.
Характерным признаком жанра частных писем является поочередное перечисление конкреных поручений, где преобладает наставительная интонация, выраженная в поучениях: «Служителей мнтрских взять вамъ под свое крЪпкое смотренїе, чтобы они вамъ во всемъ вЪрно повиновались, а дрУгого никого ни тайно ни явно не слушались бы, а свое дЪло исправляли бы не лЪностно, въ противномъ же случаЪ и наказывать вамъ их по своему усмотренїю. Из данного фрагмента понятно, что в монастырях могли случаться выступления братии против казначея и даже архимандрита. В таком случае степень наказания провинившихся определялась индивидуально. Особое «смотрение» состояло за духовным и моральным обликом монашествующих, где важен был не только религиозный ритуал, но и сам порядок ведения службы, ср.: «Над братїею имЪть смотренїе строгое, чтобы онЪ на всякое пЪнїе въ церковь ходили, и не поздо[xxxi], но чтобы они васъ дожидались всегда, а не вы их».
Особое внимание в текстах наставлений уделялось бытовой стороне жизни монахов, находящихся в течение многих лет в стенах монастыря и подверженных, как и все «смертные», человеческим порокам: «А особливо чтобы не пьяNствовали, и для того здЪлать вамъ журналъ, и записывать кто когда и на кaкомъ пЪнїи и за кЪмъ имяNно не будетъ и обо всемъ помесячно репортовать сверхъ того часто вамъ ходить по келїямъ братскимъ, и смотреть чтобы у них все порядочно и чисто было, чтобы они у себя ни бумаги ни чернил не держали, а есть ли кто что писать имЯетъ, то за вашимъ вЪдомомъ писал бы или въ трапезЪ, или въ казеNной, по дховному регламенту». Данный отрывок свидетельствует о том, что «непотребное поведение» могло возникать даже в моменты священнодействия; для фиксирования таких проступков в монастыре был специальный журнал (нами не обнаружен). Поведенческая культура требовала от монаха не только соблюдения религиозных канонов, но и отшельничества, уединения, что, как мы видим, часто не соблюдалось. Оттого в наставлении дается поручение «ходить по кельям». Монашествующим не полагалось также вести переписку: с одной стороны, это отвлекало их от духоных забот и послушаний, с другой — монастырские власти опасались доносов, нередко случавшихся в обителях, которые, как правило, пресекались в стенах самого монастыря и не предавались огласке. Бытовой же обиход монаха определялся духовным регламентом; некоторые изменения мог вносить архимандрит или казначей «по своему усмотрению».
Другой фрагмент представляет собой собственноручный росчерк архимандрита делового свойства:
Потребоват w вышеозначенной лЪсной канторы ôбстоятелнагw извЪстïя, кЪмъ имяннw из оных крестьян, и коликое число брУсья переколото на плашье, и на дрУгïе потребы перетесано , и кЪмъ усмотрено, и ест’ ли свидЪтели, что точно оной волости крестьяна то ŷчинили; чемУ б возможно было ихъ сыскавъ допросить в силУ сегw соwбщенïя
1759 года, 13 ĵюля
Архимандрит Рафаилъ
Представленный образец утилитарной словесности интересен как фрагмент оригинального авторского письма делового характера. Прежде всего обратим внимание на стиль букв, так сказать, «архимандричьи росчерки». В нем заметно больше импровизации и свободы, чем в графике деловой корреспонденции служителей монастыря и непосредственных исполнителей дела. Индивидуальный стиль обрамлен в традиционные графические средства. Из них отметим наличие выносных знаков, преимущественно над гласными и, у о, w. Здесь же используется новая для второй половины XVIII века лексика, не встречавшаяся ранее в памятниках письменности (лесная контора). Это было связано с расширением гражданских связей монастыря ти его контактов со светскими властями. Нами отмечается также характерное для общерусского делового письма употребление сочетаний слов типа: «Потребоват w вышеозначенной лЪсной канторы ôбстоятелнагw извЪстïя», «…кЪмъ имяннw…», «…и кЪмъ усмотрено, и ест’ ли свидЪтели…», «…то ŷчинили…», «…сыскавъ допросить…».
Заметим, что этот и подобные собственноручные росчерки архимандритов Крестного Онежского монастыря свидетельствуют об особой манере письма духовных особ, где под влиянием жесткого делового регламента общерусские этикетные деловые традиции преобладают над местными, региональными. Нами почти не было замечено в таких приказаниях диалектной лексики, ее количество здесь незначительно. Напротив, активно используется деловой формуляр, свойственный документам других жанров: «…сЪна в укосЪ заколин sавит записать и без вЪдома властей з братiею никому употреблять не велЪт j в том wбязат ихъ подписками…»; «…приwбщить к прежнему допрос<ному> повиновенiю…» и др.