Н.П. Огарев так же, как и П.Л. Лавров, начинает с анализа древности: "Куда ни взгляни в прошедшее, хотя бы в самую глубокую древность, везде найдешь, что ячейка, из которой развивались государства, - это заселение известной земли каким-нибудь племенем, и племя считало эту землю своею собственностью. Далее оно сливалось с другими племенами или на основании союза (федерации), или потому, что покорялось другому завоевательному племени. Племенное заселение, естественно, тянуло к поземельной собственности общинной, потому, что все дело делалось вместе, заселение происходило совокупно. От этого мы встречаем и в европейских государствах до завоеваний - сельскую землевладельческую общину". Согласно теории Н.П.
Огарева, в результате завоевания земля становится добычей победителей. Главный вождь берет больше, и от него до последнего воина пай в добыче будет уменьшаться, но все же дележ произойдет на одном основании: завоеванная земля и побежденные люди делаются частной собственностью победителей. Как полагает Н.П. Огарёв, именно таким путем в Европе возникла феодальная поземельная собственность. Завоевателям не нужно было самим пахать землю: они брали с людей работой, деньгами или продуктами. Кто предлагал больше денег или продуктов, тот получал и больше земли во владение. На этом основании рушилась в Европе сельская община. Постепенно между победителями и побежденными складывались отношения, при которых рабство и поборы перестали иметь в глазах победителей больше выгоды, чем условленные платы и работы. Тогда феодальная поземельная собственность стала отдаваться в наем или переходить в руки простолюдинов по праву купли. Главные вожди - короли - также имели поземельную собственность, как и подчиненные им феодалы. По мере усиления королевской власти короли стали брать себе феодальные поместья по суду, в силу наказания. Таким образом, королевская поземельная собственность расширялась, но никогда не достигала до совершенного уничтожения права - сначала частной феодальной собственности, а потом, когда феодальные поместья распродались, то вообще частной поземельной собственности.
Н.П. Огарев подробно исследует процесс возникновения прав собственности в странах Западной Европы и анализирует причины, по которым западные страны не выработали понятия "государственной собственности" на землю: "На европейском материке феодальная поземельная собственность, дробимая по наследству, только случайно долею осталась в роде, большею частью перешла в руки богатых простолюдинов или размельчалась на совершенно дробные лоскуты личной крестьянской собственности и все же сложилась в частную поземельную собственность, а не в государственную". Исследователь пишет, что Англия поставила во главу управления государством собственников или представителей частной собственности, поэтому, естественно, оно в первую очередь охраняло права собственников.
Огарев подчеркивает, что даже французская революция и французский социализм (дошедший в теории до собственности общей или общинной, товарищеской) - не выработали понятия государственной собственности. По мнению исследователя, французские социалисты придали отвлеченному понятию государства отвлеченные свойства: государство могло быть высшим разумом, высшим правосудием, высшей идеей, во имя которой каждый должен был жертвовать жизнью. Однако если дело касалось, например, собственности, то государства-собственника они не придумали; отвлеченное понятие, владеющее собственностью на правах частного человека, осталось для них немыслимо: "Великая французская революция оставила после себя риторику, посвященную отношениям между собственностью и свободой вообще. Приравнивание права собственности к свободе стало повсеместным явлением в теории права, экономики и обществоведения". Видимо, из-за этого приравнивания "свободы вообще" к праву владеть и распоряжаться собственностью сформировалось понятие "священного права собственности". Приравнивание права собственности к свободе заняло прочное положение в теории права, экономики и обществоведения. Например, Б.Н. Чичерин, рассуждая о собственности и государстве, категорично утверждает, что "гражданский порядок весь зиждется на праве собственности и без него обойтись не может". Это понимание порядка, на наш взгляд, полностью укладывается в традицию западной философии, восходящей к римскому праву.
Согласно исследованию Н.П. Огарева, механизм формирования частной собственности в странах Западной Европы сложился естественным образом, благодаря укладу жизни индивидуалистического общества. Государство, по его мнению, выполняло лишь функцию правового оформления имеющегося положения дел. "Государство имело право не на собственность, а на налог". Доля частного дохода отдавалась на общественные нужды, и чем выше был частный доход, тем больше государственная казна получала налогов. Во многом исходя из этого, очевидно, и сложилась система жесткой правовой защищенности собственности в индивидуалистическом обществе.
У. Маттеи, изучая происхождение норм права собственности, приходит к выводу, что согласно концепции естественного права, "право собственности стоит над государством; подобное право не является властным полномочием государства, делегированным индивидам, но принадлежит к естественным правам индивидов, которые государство - для поддержания своей легитимности - обязано уважать. В принципе право собственности не нуждается в существовании государства. Все правовые системы на различных этапах своего развития выработали право собственности в интересах предотвращения или разрешения конфликтов вокруг ограниченных ресурсов, т.е. нормы права собственности". Автор исследования демонстрирует утилитарный, потребительский подход к собственности как к праву на свою долю "ограниченных ресурсов". Безусловно, государство - совокупность институтов, которая контролирует выполнение существующих в нем норм. У. Маттеи показывает правовое государство как гаранта "священного права собственности", государства, где нормы права возвышаются над всеми остальными. Действительно, в правовом государстве не ставится задача гармонизировать нормы права с другими социальными нормами, так как именно на этих нормах оно построено.
В коллективистском обществе совершенствование общественных отношений может осуществляться не только силой норм права, но и силой иных социальных норм, в том числе, норм морали, норм религии, обычаями, традициями и т.д. Л. Гумплович заметил: "Неизменность и постоянство морального типа прямо пропорциональны степени сцепления и прочности структуры социального класса, каковая зависит от количества обобществляющих моментов". Социальные нормы, их гармоничное сочетание становится делом принципа там, где есть единение всех членов сообщества. Например, в случае индивидуалистического общества, мы находим его приверженность идеалам частнособственнической морали, свободы выбора всех, кроме норм права, социальных норм, их свободное толкование. Здесь у каждого индивида своя мораль, своя правда, в противном случае следует нарушение главного условия существования в таком обществе - свободы каждого. Поэтому роль норм права в индивидуалистическом обществе завышается.
В обществе коллективистского типа предполагается стандарт гармонизации норм права с другими социальными нормами. В государстве не правового типа общественная и государственная собственность могут быть тождественны. В этом случае государственная собственность - разновидность общественной собственности.
Например, развитие понятий поземельной собственности в России происходило по иным принципам, чем в Западной Европе. Н.Н. Алексеев отмечает, что "римский индивидуализм, а также естественно-правовые воззрения на собственность всегда были чрезвычайно чужды юридическим представлениям народов России-Евразии. В частности, в русском праве само понятие собственности возникло не ранее XVIII века". Макс Вебер писал, что "патримониальная справедливость" (т.е. "по обычаям отцов") существовала в России изначально, поскольку именно патримониальное общество является наиболее органичной формой общественной организации.
Надо отметить, что слово государство, государственный - это русский, литературный аналог латинского понятия status, а в народной речи раньше понятия "государство" существовало понятие - земство. Земство - географическое имя народов, живущих в общей меже. С освобождением от татар начинается земское единство, и развертывается концепция земской земли. Подобные концепции существуют как народная форма познания, как обычай. Принадлежность земли земству легла в основание всего народного склада сознания; но так как понятие земской земли не нуждалось в букве закона и не было записано, при благоприятных обстоятельствах было легко перевести земское достояние в достояние государево.
Согласно исследованию Н.П. Огарева, Московское царство, став военным центром, получив вооруженную власть над земством, постепенно пришло к приравниванию права управления к праву владения. Земская власть веча не могла противостоять военной, а позднее военно-гражданской власти царя. Суд и управление сосредоточились в царе и проникли в земство посредством царских служилых людей, облеченных военно-гражданской властью. Необходимость их вознаграждения и содержания привела к раздаче им земель - первый вещественный захват над земством. Земская земля, понятая как царская собственность, переходила в частное владение. В свою очередь, необходимость порядка в управлении людьми привела к прикреплению людей к месту. Произошло смешение концепций управления и властвования с концепцией государства как собственника управляемых земель. Возникло право родового наследства розданных земель служилым людям, которое в дальнейшем выросло в "Уложение" и перешло в николаевский "свод законов".