3. Если муж получил или купил прожиточное поместье жены в вотчину, то по его смерти вдова получала половину этой вотчины с правом отчуждения, а вторую половину - до своей смерти или до выхода замуж, но без права распоряжения ею.
4. На вдов, получивших прожиток из родовых и выслуженных вотчин (при отсутствии поместий), предписано брать поручные о том, что они не будут отчуждать эти вотчины и разорять крестьян. В последнем случае получил законодательное разрешение казус, состоявший в столкновении противоположных просьб к правительству. Вдовы, имевшие прожиток из родовых и выслуженных вотчин, просили порук на них не оформлять. Родственники мужей, наоборот, били челом об оформлении порук. В духе правового статуса вотчин правительство решило вопрос в пользу последних.
В Статьях о поместьях 10 марта 1676 г. предусмотрен казус, когда поместья давались в приданое взамен денег или вещей. В таком случае они оставались за мужем и после смерти жены. В Статьях о поместьях и вотчинах 1681 г. норма Статей 1676 г. дополнена разрешением частичного возврата приданых поместий в случае смерти родственниц в замужестве. Норма повторена в указе 1683 г., в котором размер возвращаемых поместий родичам жены ставился в зависимость от времени подачи челобитных о возврате поместий.
Те же права на сдачу прожиточных поместий по указу 1651 г. были у вдов и дочерей помещиков из числа иноземцев, но только новокрещеным или русским помещикам. Выморочные поместья иноземцев в отличие от Уложения 1649 г. (XVI, 14) могли передаваться русским. Закон 1653 г. разрешал иноземцам продавать свои вотчины русским людям. Однако указ 1675 г. запретил иноземцам - новокрещенцам отчуждать свои поместья и вотчины, но указ 1678 г. восстановил действие указов 1651 и 1653 гг. Те же права закреплены и в том случае, если поместья и вотчины даны иноземцам вместо кормового содержания. В конечном итоге после ряда колебаний законодательство покончило с обособленным положением землевладения иноземцев.
Мена поместий была наиболее распространенной и широкой акцией распоряжения поместными землями. Уложение 1649 г. (XVI, 2) снимало прошлые ограничения в отношении мены поместьями, не допуская лишь мену жилого на пустое. Законодательство второй половины века сняло какие-либо ограничения, разрешив все варианты мены поместьями. У Г. Котошихина читаем: «А будет кто с кем похочет менять поместье на поместье или поместье на вотчину, и им меж себя менятиволно, жилое на пустое, и пустое на жилое, и равное на равное, по челобитью. И тое их мену запишут в книги впредь для ведомости и для спору». Подтверждая практику обмена поместий на вотчины, Г. Котошихин так определяет юридические следствия операции: «И кто выменяет поместье на вотчину, и ему то поместье в вотчину, а после того ему вольно и продать, и заложить, а тому, кто выменяет вотчину на поместье, продати и заложити тое вотчины не вольно, потому что за то его поместье, которое променяет, та вотчина будет поместная земля»[18]. Законодательство допускало мены поместьями различных размеров, с любым количеством «перехожих четвертей».
Родственникам меняющихся было запрещено оспаривать неравные обмены. Такое положение дела давало возможность совершать фактически сделки купли-продажи на поместные земли. На короткое время указом 9 августа 1676 г. была установлена норма на перехожие четверти не более 10 на 100 четвертей меняемой земли. Но уже спустя полгода в результате указа 6 апреля 1677 г. законодатель вернулся к прежнему разрешению свободного обмена с неограниченным количеством четвертей. В то время, когда царское правительство пошло навстречу церкви, ликвидировав Монастырский приказ и обособив подсудность духовных лиц по уголовным делам, был принят указ 1677 г., разрешавший обмен поместьями и вотчинами между помещиками и монастырями без ограничения перехожих четвертей, но по «заручным челобитным» обеих сторон. Такой закон представлял собой замаскированную продажу земли в монастыри, запрещенную Уложением 1649 г., и тем самым открывал путь умножению монастырского землевладения. Лишь указом Петра 1 в 1701 г. монастырям и архиерейским домам запрещалось покупать и выменивать земли у помещиков.
Вслед за появлением новых источников и зон испомещения права отчуждения поместий неизменно распространялись и на эти зоны. Согласно Статьям о вотчинах и поместьях 24 мая 1676 г., право мены поместьями было распространено и на мены между московскими и городовыми чинами, с одной стороны, и украннными детьми боярскими - с другой, на основании положений указа 22 февраля 1676 г. Тем самым отменялось действие Статей 1672 г., содержавших запрет такой мены. В дальнейшем состоялось законодательное подтверждение этой нормы в Статьях о поместьях 10 августа 1677 г., но с уточнением: обмен между центром и украинными уездами разрешался только в тех из них, где московские люди могли иметь поместья. Такие акции правительства отвечали интересам широких слоев дворянства, получивших как раз к этому времени доступ на плодородные земли южных уездов. Те же Статьи 1677 г. отменили ограничения белозерцев в отношении права распоряжения землей. Таким образом, законодательство отражает процесс нивелировки прав различных категорий землевладельцев. К 80-м гг. XVII в. законодательные ограничения касались лишь частных вопросов. Декабрьским указом 1683 г. были запрещены мены поместьями и вотчинами между родителями и неотделенными детьми (внутрисемейные обмены). Но если вдовы или дочери жили самостоятельными дворами, то обмен допускался.
Непременным условием, как было и ранее, являлся допрос сторон перед совершением и регистрацией сделки. Для лиц, находившихся в Москве, он производился в Поместном приказе, а вне Москвы - по городам у воевод согласно грамотам, присланным из Москвы. При допросе применялось крестное целование. Указ 1670 г. для регистрации сделки определял годичный срок. В докладе думного дьяка Герасима Дохтурова указывалось, что «всяких чинов люди» владеют купленными и закладными поместьями и вотчинами многие годы, не регистрируя акты в Поместном приказе, не желая платить пошлины.
Допросы продавцов или закладчиков, участвующих в поземельных сделках, и регистрация актов были в руках правительства средством контроля за передвижением земельного фонда и взимания пошлин. Позднее значение допроса падает. Указ 1684 г. предписывал регистрировать в Поместном приказе сделки без допросов, если купчие и закладные подписаны продавцами и закладчиками или их детьми. Оспаривание противной стороной в таком случае юридически несостоятельно. Полностью процедура допроса все же не исчезла. Для женщин было сделано исключение в том смысле, что приказные дьяки о мене и поступке поместий и вотчин допрашивали женщин на дому. Как и во многих других случаях, законодатель пытался охватить правовой регламентацией как можно больше казусов, подсказанных жизнью. Так, декабрьский указ 1688 г. предписывал возврат поместий родственниками владельцев (обычно отставных дворян), если они уступали их чужеродцам, а затем умерли, так и не подкрепив процедуру уступки допросом.
Большой фактический материал по операциям отчуждения поместных земель содержится в самих указах. Так, например, указ с боярским приговором 22 июля 1689 г. требовал вернуть вдове М.Бахтеяровой ее прожиточное поместье, которое она уступила в 1681 г. зятю Г. Шубину, а он променял его подьячему Разряда Ф.Замятнину. Подьячему отказано в поместье, поскольку Г. Шубин не имел права по условиям соглашения не только менять поместье, но и полноправно владеть им до смерти вдовы. Лишь после ее смерти он мог вступить в права владения при условии содержания и выдачи замуж дочерей Бахтеяровой.
Подтверждение закона, имеющегося в Уложении 1649 г., о праве сдачи поместий лицами, вышедшими в отставку по старости, с условием их содержания при обязательном оформлении акта сдачи в приказе содержится в указе 1650 г., но с определенным новшеством. Если Уложение (XVI, 9) обязывало престарелых служилых людей сдавать поместье только родственникам, то указ 1650 г. не содержал подобных ограничений. А Статьи о поместьях 10 марта 1676 г. допускали сдачу поместий на тех же условиях «в чужой род мимо детей и родственников», что подтверждено Статьями о поместьях 10 августа 1677 г. Однако были ограничения, связанные с нарушением процедуры сдачи поместья. Помимо оформления акта сдачи требовался допрос сторон в приказе или у воевод. Если же сдавшие поместья умерли без допроса, то, согласно Статьям 1676 г., дела до указа 1667 г. оставались в силе и без допросов, а после 1667 г. поместья и вотчины, сданные без допроса, подлежали возврату в род умерших. Норма подтверждена указом 3 сентября 1681 г. Законодатель постепенно расширял круг лиц, которым могли быть сданы поместья. По Статьям 1676 г. в это число попали вдовы и девки не только своего, но и чужого рода с условием, если они не имели прожитка или он был меньшим, чем полагалось по окладу умерших мужа или отца. С другой стороны, право сдачи поместий закреплялось за той же категорией лиц. Более того, закон отказывал родственникам мужа или отца в возврате таких поместий. Однако Статьи о вотчинах и поместьях 10 августа 1677 г. отменили этот закон. Приведенные случаи - одни из многих в зигзагах законодательства второй половины XVII в.