2 Глава: Гендерная политика как фактор достижения
юридического и фактического равноправия.
2.1. Роль гендерной политики в транзитный период.
Разработка и поднятие на уровень международных стандартов концепции прав человека – одно из важных достижений цивилизации. Современный период развития этой концепции начался с принятием Всеобщей декларации прав человека. Вопрос о возможности закрепления в качестве норм международного права стандартов правового статуса тех или иных групп населения, вычисленных по присущим им общим признакам, долгие годы не только отрицался, сама его постановка тем или иным государством или группой государств, в том числе и на форумах ООН, трактовалась как пропагандистская акция.[20]
Статья 2 Конвенции ООН 1979 г. провозглашая необходимость закрепления в национальных конституциях принципа равенства мужчин и женщин, возлагает на государство обязанность обеспечить с помощью закона и других соответствующих средств реализацию этого принципа. Важную роль в этом должно сыграть пропорционально численности лиц обоего пола их представительство в законодательных и представительных органах.
Гражданское общество в силу актуализации социальной активности женщин подразумевает гендерную сбалансированность, устранение половой иерархии в обществе, когда один пол – главенствующий, а другой – подчиненный. Действующее на его основе правовое государство инициирует развитие гражданских свобод и прав человека вне зависимости от принадлежности к тому или иному полу.
Доминирование одного пола над другим влечет за собой такие явные нарушения прав человека, как насилие. Гендерные исследования продвигают азербайджанское общество к укреплению гражданского общества в его развитых параметрах. И это не просто теоретическое положение. Так, Сьюзен Стомач в исследовании «Оценка гендерного развития Азербайджана» отмечает, что «Гендерный анализ, выполненный в параметрах гражданского общества и международных правовых нормах, предполагает изучение следующих компонентов:
1. как будут гендерные отношения отражаться на достижении жизнеспособных результатов;
2. как будут предложенные результаты затрагивать относительный статус мужчин и женщин.
3. как гендерные различия принимают во внимание не только различные роли мужчин и женщин, но также и отношения, и баланс между ними и установленные социальные структуры».[21]
Для нашего исследования достаточно проследить некоторые тенденции гендерной политики в СССР. В советский период женщина юридически получила полное равноправие. Как отмечает С. И. Брук, до 40-х годов ХХ века при преобладании женщин в населении СССР в целом в Азербайджане мужчин было больше, чем женщин. Такая демографическая ситуация сохранялась и в СССР вплоть до начала второй мировой войны, людские потери в которой привели к изменению этого дисбаланса. С начала 20-х годов женщины вовлекаются во все сферы общественного производства. Вводится система женских квот, которая была призвана обеспечить путем обязательной практики участие женщин на всех уровнях государственного аппарата и во всех сферах жизнедеятельности общества решение «женского вопроса». В политике большевиков особая роль отводилась женщинам, социальное и правовое положение которых требовало реальных реформ, особенно в регионах мусульманской культурной ориентации. Вместе с тем в Советском Союзе официальная идеология равноправия маскировала продолжающую существовать фактическую дискриминацию женщин во всех сферах жизни и патриархальную идеологию их второсортности, предназначенности исключительно к семейной жизни. Следствием этого стало изменение гендерной модели женщины как хранительницы очага к модели работающей матери, но государство поддерживало статус женщины лишь на уровне социальной видимости, старательно не замечая противоречий женского развития.[22] Негласно существовал своеобразный гендерный контракт, санкционированный государством: женщина формально имеет с мужчинами равные права, получает любое образование, может работать на любой должности – но при этом семья не перестает быть основой ее деятельности. Государство как бы отказывалось регулировать частную сферу жизни людей, но на самом деле оно молчаливо поддерживало точку зрения, что быт и семья – личное дело каждой женщины, в котором она может рассчитывать только на свои силы.
Многочисленные женские клубы и организации, возникшие после революции, в 30-х годах все закрываются. Патриархатно-тоталитарные традиций советской политической культуры характеризовались глубинным отчуждением женщины от власти через поло-ролевую и специфически политическую социализацию. Женщинам СССР было предоставлено право голоса и избрания, полнота политических прав. Однако немалая часть женщин страны, относимых к так называемым «эксплуататорским классам», после большевистского переворота, согласно Конституциям 1918, 1925 гг., вплоть до 1937г. была лишена избирательного права. Второй съезд женщин Азербайджана состоялся только в 1957 году. На третьем съезде в октябре 1967г. из 506 участников 85% составляли члены КПСС. Бессменный председатель республиканской женской организации Х. Султанова, более четверти века направляющая по генеральной линии партии женское движение, была первым отечественным исследователем «раскрепощения» азербайджанской женщины, счастье которой связывала с победой коммунизма.[23] Необходимо заострять внимание на этой заидеологизированной формуле счастья, так как несколько поколений азербайджанского общества сформировалось в условиях советской политической системы, которая при внешней однородности сама претерпела несколько стадий изменения.
Влияние советского наследия оставило столь глубокие следы, что и сегодня после более чем десятилетнего независимого развития Азербайджана, их можно наблюдать в различных областях социокультурной, политической и экономической сферах жизни нашего общества. Такая ситуация связана не столько с длительностью «социалистического» образа жизни, сколько с радикальностью перемен, которую привнесла эта система в жизнь азербайджанского народа. Мы можем определить первые годы советской власти в Азербайджане как период «принудительной феминизации».[24] Партийное руководство и соответствующая государственная политика были ориентированы на не эмансипацию женщин, а на формирование «тружениц социализма».
Для гендерных исследований очень важно, то, что именно в этот период закладываются идеи социального протекционизма. Так, считается, что советский социальный протекционизм по отношению к женщине стимулировал воспроизводство патриархальной системы гендерных отношений и в определенной мере означал «социальную инвалидизацию».[25]
Патриархально-этатическая идеология формировала жизненную стратегию женщин. В частности, в 1936-м году были запрещены аборты, что само по себе являлось нарушением репродуктивных прав женщин. С другой стороны, нивелировалась роль отца, так как были учреждены ордена «Мать-героиня», «Материнская слава», «Медаль материнства». За годы войны женщины стали незаменимой производительной силой, но государственная политика все также насильственно эксплуатировала их репродуктивную функцию. В послевоенный период ужесточается процедура развода.
Все более очевидная двойная нагрузка на женщин начинает даже признаваться в официальных партийных документах как проблема равноправия полов. Знаменательно постановление ЦК КПСС (октябрь 1966-го года), которое призывало «бороться с феодальным отношением к женщинам и создать условия для преодоления неравенства в быту».
Причем гендерная дискриминация прослеживается в том, что государственная политика не предполагала вовлечения женщины в наукоемкие отрасли, а наоборот подчеркивала, что женщине необходимо предоставлять более легкую, но достаточно оплачиваемую работу. В середине 60-х годов стал прочно навязываться гендерный стереотип феминизации непрестижных отраслей народного хозяйства. Де-факто женщины отстранялись от права на принятие политических решений. В 1977 году КПСС объявила о полном решении женского вопроса; в последующие годы, вплоть до середины 80-х, парадигма раскрепощения, равноправия женщин в СССР сохраняла свою устойчивость. Однако де-юре были созданы правовые основы равноправия и предоставление женщине социальных льгот и квот, при фактическом сохранении доминантной роли мужчин во всех политических и социально- экономических сферах.
Возник дисбаланс между юридической (де-юре) и реальной (де-факто) ситуацией и как следствие этого двойной стандарт и двойная эксплуатация женщин – на производстве и в семье. В семье псевдоравноправие женщин проявлялось особенно ярко. В частности, в Азербайджане с его устоявшимися семейными культурными традициями оно привело к чрезмерной перегруженности женщин. В результате сформировались два типа защитных реакций – желание уйти от деятельности, требующей общественной ответственности – пассивная форма, замыкающая женщину на семью, и конструктивная форма, способствующая формированию позитивного новообразования в личности женщины – активной позиции, как в общественной среде, так и в семье.[26]