Под материальной ответственностью военнослужащих в юридической науке понимается предусмотренная возможность возложения на них компетентными государственными органами юридической обязанности возместить в денежной форме полностью или частично причиненный военнослужащими реальный ущерб имуществу воинской части при исполнении обязанностей военной службы.
Данный вид юридической ответственности военнослужащих предусмотрен п. 4 ст. 28 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и подробно регламентирован Федеральным законом «О материальной ответственности военнослужащих». Материальная ответственность военнослужащих согласно нормам указанных правовых актов распространяется и на граждан, призванных на военные сборы.
2.1 Общие положения Федерального Закона «О материальной ответственности военнослужащих»
Федеральный Закон «О материальной ответственности военнослужащих» «устанавливает условия и размеры материальной ответственности военнослужащих и граждан, призванных на военные сборы (далее – военнослужащие), за ущерб, причиненный ими при исполнении обязанностей военной службы имуществу, находящемуся в федеральной собственности и закрепленному за воинскими частями, а также определяет порядок возмещения причиненного ущерба» (п. 1, статья 1).
В законе применяются следующие основные понятия:
«воинские части – органы военного управления, объединения, соединения, воинские части, корабли, организации, военные образовательные учреждения профессионального образования, в которых в соответствии с законодательством Российской Федерации военнослужащие проходят военную службу;
командиры (начальники) – командиры (начальники) воинских частей, их заместители, командиры (начальники) структурных подразделений воинских частей и их заместители;
имущество воинской части (далее – имущество) – все виды вооружения, военной техники, боеприпасы, горюче-смазочные материалы, топливо, продовольствие, вещевое имущество и иные виды военного имущества, здания, сооружения, деньги и ценные бумаги, другие материальные средства, являющиеся федеральной собственностью и закрепленные за воинской частью;
реальный ущерб (далее также – ущерб) – утрата или повреждение имущества воинской части, расходы, которые воинская часть произвела либо должна произвести для восстановления, приобретения утраченного или поврежденного имущества, а также излишние денежные выплаты, произведенные воинской частью».[6]
Наиболее интересным понятием, на мой взгляд, в приведённом перечне является понятие «реальный ущерб». Очень часто при определении вины военнослужащего возникают трудности с определением «реальности» причинённого ущерба. Особенно это касается вопросов ущерба в финансовой деятельности воинской части. Раскроем подробнее понятие «реального ущерба».
Первой в определении упоминается утрата имущества, под которой понимается его выбывание из владения пользователя или собственника помимо их воли и желания, вследствие непринятия действенных мер по сохранности этого имущества. Утрата налицо, например, при похищении имущества, его потере.
Повреждение имущества означает такое причинение вреда, при котором оно утратило, полностью или частично, свои полезные свойства. От утраты оно отличается тем, что всегда осуществляется самим виновным путем прямого воздействия на предмет (например, разрушением, поджиганием и т.п.).
А является ли повреждением разукомплектование военного имущества? И что понимается под «предметами военного имущества» в уголовном законодательстве? На эти вопросы даёт ответы статья Ноздринова А.И. «Вопросы квалификации уничтожения и повреждения военного имущества» («Право в Вооружённых Силах», №12, декабрь 2003 г.).
Практика применения ст. ст. 346, 347 УК РФ выявила ряд проблем в установлении содержания некоторых признаков составов уничтожения и повреждения военного имущества. Наиболее актуальными в теоретическом и практическом отношении являются вопросы о предмете данных преступлений и способах повреждения военного имущества. В частности, что относится к предметам военной техники и является ли повреждением изъятие отдельных комплектующих деталей из технических систем (оружия, боеприпасов или военной техники) без их разрушения. Что относится к предметам военной техники в согласно УК РФ?
Как известно, в действующем УК РФ дан исчерпывающий перечень материальных объектов, относящихся к предметам преступлений против порядка сбережения военного имущества: оружие, боеприпасы, предметы военной техники. Применительно к данным составам указанный признак играет важную роль, так как именно предмет посягательства позволяет определить сущность и содержание непосредственных объектов преступления. Следует помнить, что порядок сбережения военного имущества охраняется и общеуголовными нормами, такими как умышленное и неосторожное уничтожение или повреждение имущества. В диспозициях ст. ст. 346, 347 УК РФ перечисляются «наиболее важные для обеспечения боеготовности войск виды военного имущества»[7]. Только при посягательстве на три вида военного имущества – оружие, боеприпасы, предметы военной техники родовым объектом выступает порядок прохождения военной службы, а непосредственным объектом – порядок сбережения военного имущества.
По своей сути термины, используемые законодателем для описания предмета преступления в УК РФ, относятся к категории бланкетных признаков и их содержание следует раскрывать с привлечением других правовых актов.
Что касается оружия и боеприпасов, то легальное толкование данных терминов представлено в Федеральном Законе «Об оружии». Это не означает, что данный закон полностью снимает все вопросы, касающиеся оружия и боеприпасов как предметов преступлений, но, он по крайней мере, позволяет определить признаки, характеризующие некоторые их виды. Понятие «предметы военной техники», к сожалению, не имеет легального определения. Содержание термина «военная техника» в некоторых нормативных актах сформулировано для целей этих актов и использовать его применительно к нормам уголовного права не всегда представляется возможным.
Понятийный аппарат военных терминов разрабатывается военной наукой, но применяется в военно-уголовном законодательстве с учетом признаков уголовно-правового характера. Поэтому необходимо провести анализ выработанного военной наукой устоявшегося понятия «предметы военной техники» и адаптировать его применительно к составам преступлений против порядка сбережения военного имущества.
«Данное понятие является составным и каждый входящий в него элемент несет определенную смысловую нагрузку. Распределена такая нагрузка неравномерно, основная ее часть приходится на термин «техника». Его наличие в обобщающем понятии «предметы военной техники» позволяет провести «водораздел» между массивом всего военного имущества и машинами, механизмами, агрегатами, которые и представляют собой собственно технику в узком смысле этого слова как техническое изделие»[8]. В широком смысле слова «техника – это совокупность средств человеческой деятельности, создаваемых для осуществления процессов производства и обслуживания непроизводственных потребностей общества»[9]. Использовать в таком объеме термин «техника» применительно к ст. ст. 346, 347 УК РФ не представляется возможным, так как практически всякое имущество, в том числе вещевое и продовольственное, также является средством человеческой деятельности и в соответствии с указанным определением может относиться к технике. Видимо, употребляя термин «техника» в обозначении предмета преступления, законодатель стремился акцентировать внимание именно на технической природе имущества (машины, механические орудия, приборы, аппараты, устройства и т.д.), обязательным функциональным элементом конструкции которого выступают узлы, агрегаты, детали. Только такое узкое толкование термина «техника» позволяет вычленить из всего массива имущества то, которое является техническим изделием, и исключить возможность отнесения к предмету преступлений, предусмотренных ст.cт. 346, 347 УК РФ, иные виды имущества.
Другие варианты толкования рассматриваемого термина делают нелогичным его включение в конструкцию статей, т.е. правильнее было бы оставить терминологию, используемую в прежнем УК – «военное имущество» (ст. 251 УК РСФСР).
К сожалению, в военной науке нет единого подхода к определению критерия, позволяющего выделить военную технику из всей совокупности техники. Плюрализм позиций, имеющий место в военной науке при определении понятия «военная техника», нашел свое логическое продолжение в теории военно-уголовного законодательства. Так, по мнению А.А. Тер-Акопова, «под предметами военной техники следует понимать различные технические средства, находящиеся на вооружении войск и относящиеся к средствам ведения либо обеспечения военных действий (например, военно-транспортные средства, приборы ночного видения, инженерные машины и т.п.). Медицинскую технику, технические устройства полевых кухонь и другие виды аналогичной техники, предлагается исключить из перечня военной техники, так как они не имеют прямого отношения к ведению или обеспечению военных действий»[10], т.е. наиболее важные для предназначения Вооруженных Сил Российской Федерации и других войск виды военного имущества, являющиеся по своей сути техническими изделиями, выступают в качестве предметов военной техники в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 346, 347 УК РФ. Противоположного мнения придерживается И.Ю. Белый, считая, что к «предметам военной техники относится любая техника, стоящая на балансе в воинской части и числящаяся в ней по штату»[11]. Исходя из последней позиции относимость техники к военной определяется двумя критериями: нахождение ее на балансе воинской части и штатность. Если руководствоваться только этими двумя критериями, значит придать равное с оружием и боеприпасами уголовно-правовое значение бытовой, культурно-досуговой и другой технике, которая хотя и состоит на балансе, числится по штату воинской части, но прямого отношения к ведению или обеспечению военных действий не имеет.