На шестом евразийском телефоруме, проходившем в Москве с 27 октября по 1 ноября 2003 года, состоялась серия круглых столов по проблемам телевидения.
Коллеги достаточно аргументированно и обстоятельно говорили о разрушительной роли российского телевидения, о пропаганде насилия, об утрате отечественными общенациональными каналами интеллектуального и духовного наполнения, о катастрофически убойном кризисе моральном, о наступившей на ТВ эпохи менеджерства в ущерб пониманию телевидения как искусства, о необходимости наращивания фундаментального профессионализма и о многих других важнейших проблемах телепространства в эпоху глобализации.
В свою очередь я попытаюсь обозначить тему, близкую мне по многим причинам, тем более что она, как правило, не звучит во всевозможных культурологических аналитических заметках о состоянии федеральных масс-медиа. Речь идет о доступе нацменьшинств к СМИ, включении этнорегионов в общероссийский политический и общественный дискурс. Политологически эту проблему можно перенести в плоскость осмысления демократических реалий России: гласность и этнопроблематика, роль правительства в более широком использовании ресурсов СМИ для предотвращения этнических конфликтов и усиления ксенофобии в общественном умонастроении. Ситуацию на этот счет можно рассмотреть культурологически, как это сделал А. Прохоров, сформулировав ее как принципиальный сдвиг в профессиональной деятельности и профессиональном сознании телевизионщиков: «Мы – наконец-то, перестаем заниматься культурными миссионерством и начинаем заниматься сервисом по доставке различным сообществам адекватных им культурных ценностей». Тогда неизбежно возникает вопрос: какие ценности предлагает ТВ этническим сообществам, не разделяя их на молодежь, стариков, различные социальные группы и т.д.? Словом, без учета той градации, которую предлагает господин Прохоров, развивая далее тезис об адресности продукции электронных СМИ различным субкультурам и сообществам, в которых ТВ начинает «выращивать ценности, адекватные этим сообществам», переходя от «идеологии просвещения к идеологии сервилизма. Это не хорошо и не плохо, это иная, очень трудная, не понятная нам самим задача, но мировой медиа-рынок принял за нас решение заниматься ею. И мы это делаем», – резюмирует культуролог А. Прохоров. Хочу заметить коллеге, как «лицо кавказской национальности» и в недавнем прошлом редактор ГТРК Кабардино-Балкарии (а посему хорошо знаю предмет, о котором говорю), что для этнических культур, которые живут сегодня не столь в ландшафтных нишах, сколько в информационных полях, это не только плохо, это просто губительно. В столь узких рамках трудно сформулировать весь тот комплекс разрушительных последствий, которые испытывают сегодня культуры северокавказского суперэтноса, находящиеся под воздействием «ценностных ориентиров», обрушенных на них федеральными телеканалами. Прежде всего, так называемая массовая культура уничтожает традиционные национальные приоритеты, которые в течение столетия держали на плаву Северный Кавказ, позволив его народам сохраниться в истории. Тема эта глубокая, обширная, требующая всестороннего научного осмысления. Отмечу только ее политическую составляющую. Создается впечатление, что ведущие телеканалы, включая и государственный РТР, придерживаются планомерной вещательной политики, направленной на усиление деструктивности в межнациональных отношениях народов России. По крайней мере именно усилиями СМИ из лиц кавказской национальности был слеплен стойкий образ криминализированных «недорослей» российской демократии. Обществу нужен повседневный межнациональный диалог. Если оно и дальше засидится на «останкинской игле», ответом будет нарастающий сепаратизм и угасание лояльности ко всему российскому в национальных регионах. Особенно остро этот вопрос стоит для республик Северного Кавказа, учитывая при этом, что на Кавказе выросло целое поколение молодых людей, сформированных эпохой безвремения и духовного вакуума, «героями» которых стали полевые командиры. К тому же Кавказ остро переживает последствия войн, межэтнических конфликтов, а последние десять лет перестройки привели регион к экономической разрухе и усилили межнациональную вражду и социальное напряжение. Ситуация усугубляется ролью местной этнобюрократии, которую трудно «уличить» в заботе о процветании народа. Создается критическая ситуация: с одной стороны, общество находится в тисках местной автократии, с другой – центральные СМИ разжигают негативное отношение к кавказцам. За этим стоят далеко идущие последствия – народы такого важного в геополитическом смысле региона все меньше и меньше ощущают Россию собственным национальным государством.
На самом деле регион наполнен взрывоопасными ситуациями. Вспомним, осетинско-ингушский конфликт, кабардино-балкарское и карачаево-черкесское противостояние, которые с большим трудом удалось погасить. Но угли тлеют. Придет умелый кочегар, и кузница заполыхает. Местные политические элиты далеки от принципов демократии. Пресса обслуживает их авторитарные интересы и закрыта для элементарного плюрализма по насущным общественным проблемам. Существует практика изъятия из продажи центральных газет с критическими материалами в адрес республиканских властей. Культура стремительно деградирует, наука теряет академический уровень, что в немалой степени можно объяснить разрывом диалога по линии Центр – регионы. В этих условиях именно центральное телевидение, как самое доступное широким слоям населения, может взять на себя функцию связующего звена между обществом и властью и на федеральном, и на региональном уровнях, звена, которое обеспечит возможность межнационального диалога.
Регионы разобщены. Каждый варится в одиночку со своими проблемами. Это актуально и для русской провинции, у которой накоплен богатейший опыт по снятию напряжения в межэтнических отношениях. Вообще, что такое «русская», «российская» провинция? Это соединение этнокультурных центров, неповторимых в своей индивидуальности обликов России, в конечном итоге сливающихся в ее единый культурный образ, в ее, говоря языком Шпенглера, «Гешталь». Не будет российской провинции, исчезнут этнокультурные центры внутри русской культуры.
Насколько эта проблема интересует наши ведущие телеканалы? Уверенно отвечаю: вообще не интересует. Мы разослали свои предложения и концепцию телевизионного цикла «Ковчег» (или «Незамкнутое пространство») на ОРТ, РТР, ТВЦ и НТВ, и всюду нам сообщили, что в этом году не планируют открытия новых программ, вот разве что ваши материалы, может быть, когда-нибудь мы включим в уже имеющиеся программы. И этот разговор идет уже три года. За это время появилось огромное количество бездумных и никчемных, а иногда и просто вредных передач.
Каким видится нам идейная направленность и тематика подобного цикла? Его цели и задачи?
1. Прежде всего, это поиск национальной идеи! Старую дореволюционную Россию соединяла идея России «как третьего Рима». СССР пытался объединить народы многонациональной страны идеями коммунизма и практикой социального строительства. Все эти идеологические способы легимитизации России себя исчерпали. Так что же в новых исторических условиях сможет объединить народы России, сохранившиеся в рамках бывшей РСФСР? Каков смысл, принцип объединения новой России? Во имя чего она создавалась ценою таких чудовищных катаклизмов в политических, экономических, социальных и духовных сферах? Ведь совершенно очевидно, что до сих пор не определена природа нового российского государства, принцип объединения ее народов, и что особенно важно, принцип их участия в организации и управлении жизнью общества. Существует ли у нового правительства национальная политика, адекватная реалиям новой России?
2. Отличием данного цикла на экране должно стать участие в обсуждении региональных проблем национальной интеллектуальной элиты. Регионы располагают яркими индивидуальностями, способными украсить не одну передачу и достойно представить свой этнос. Их здравомыслящие голоса нередко приглушены в родной культуре местной автократией, а Центр проявляет к ним снисходительно-высокомерное отношение. Вот и кочуют из передачи в передачу одни и те же столичные «эксперты» по национальной проблематике, подчас слабо представляя реальное положение дел в регионах.