Через 150 лет после окончания Кавказской войны «простой российский гражданин» (как сам себя обозначает А. Федотов) напишет:
«Читая материалы о Чеченской войне, мне, как читателю, заметна некоторая растерянность авторов в затрагиваемой ими теме. Они пишут как-то на полусогнутых ногах о горской чести, о бесправии наших солдатиков, о страдании мирного населения. Но никто не пишет об истинном историческом видении проблемы. И есть ли проблема, если вспомнить несколько страниц нашего прошлого. И надо ли с придыханием и восторгом говорить о том, чего нет, и никогда не было? Разрешите напомнить несколько моментов из истории русско-горских отношений, о которых молчат СМИ.
Если взглянем на карту Российской империи, скажем, 1914 г. (БСЭ, т. 24 (2), стр. 112), то увидим, что никакой Чечни, Ингушетии и Осетии никогда не было. Все вышеперечисленные территории входили в Область Терского казачьего войска. Значит и административно эти территории принадлежали казакам.
Российское правительство предложило горцам принять подданство России, либо переселиться в Турции. Горцы ответили молчанием. Дикие, необразованные, не имевшие никогда своей культуры, государственности, письменности, находящиеся в состоянии первобытно-родового строя пастухи, просто не знали, что ответить.
И тогда в работу включилась Турция, которая профинансировала будущую Кавказскую войну. Турецкие агенты ездили по всему Кавказу и провоцировали аборигенов на войну с Россией. Политику подводили под Религию. Простым людям говорили, что они воюют за знамя Религии. Горцам говорили, что русские их перекрестят в православие, вышлют в Сибирь, надругаются над женщинами, запишут всех горцев в крепостные и т.д. А главари горцев (князья и имамы) хорошо проплачивались из Турции. Так началась Кавказская война. Для сдерживания турецких аппетитов, была создана Кавказская казачья линия от Каспийского моря (по реке Терек), до Черного моря (по реке Кубань) из войск Терского и Черноморского казачьих ВОЙСК. После завершения Кавказской войны территорию Северного Кавказа поделили на восточную и западную части. Западная часть осталась за Черноморским казачьим войском, которое в 1860 году было переименовано в Кубанское, а восточная часть Северного Кавказа вошла в территорию всех казачьих поселений местности, которые переименовывались в терское казачье войско с центром в городе Владикавказ. Областью управлял войсковой атаман Терского казачьего войска. И других национальных или административных образований на его территории не существовало.
Что касается слов «чеченец» или «Чечня», то если заглянуть в ту же Историю Татищева, то там таких слов нет. В середине XVIII века их просто не существовало. Хотя там есть все имена и названия, существовавшие в то время в России и вокруг нее. Есть там и остров Чечень, в Каспийском море. А вот чеченцев там нет. И не могло быть. Такой нации никогда не было.
БСЭ 3-е издание, в статье о Чечено-Ингушетии пишет, что родовое племя Чеченцы получили свое самоназвание от аула с таким же названием, который стоял на ручье, имевшем то же наименование. Аналогично пишется и об ингушах. Так спрашивается: о чем разговор? А разговор о том, что неизвестно кто проживает на земле, которая веками являлась казачьей землей и в годы перед самой революцией входила в Область Терского казачьего войска, и эти «неизвестно кто» объявляют на казачьей государство, не имея на то никакого права. Минимум, что они заработали по казачьим законам – это прилюдной порки на всех казачьих майданах России.
Отсутствие национальной политики (Берите столько суверенитета, сколько сможете), привело к образованию кагала национальных государств на территории одного единого государства. Вот они и нагнивают конфликтами по прошествии десятка лет своего существования.
Получили государственность ханты и манси, эвенки и якуты, чукчи и чеченцы, марийцы и каракалпаки. Спасибо еще, что гомосексуалистам и наркоманам государственность не дали. И чтобы закончилась война и межнациональные конфликты, достаточно вернуться к исторической справедливости, а не вкидывать людские и финансовые ресурсы в черную дыру изначально проигрышного предприятия. Достаточно вернуть казачеству его природную землю и права, как появятся первые проблески стабилизации. А те гигантские деньги, что уходят на войну и восстановление, надо направить на поддержку казачества, возрождение станиц и возобновление казачьей службы прямо по месту происходящих событий. А поддерживать из пальца высосанные проблемы, наверное, недостойно Великого Русского государства. Но опять же – это письмо лишь частное мнение простого российского гражданина. Хотя, может быть, гражданин как раз и имеет право не молчать, когда обливают ложью его народ и государство. А иначе – что же мы за народ, который поминает о себе, в угоду кому-то, только в уничижительной форме?» (А. ФЕДОТОВ: «А есть ли проблема?» // «Я – русский», № 9, 2001 г.)
А вот еще одно суждение с высоты XXI века – писателя Михаила Задорнова:
<…> Так и жило оно (племя Нахчо) в веках, запертое горными хребтами, от нечего делать враждуя между собой родовыми кланами и рожая детей для поддержания главного завоевания своей культуры – кровной мести. <…> У горцев тоже появились новые удовольствия: украсть в станице скотину, пострелять по бегущему за Тереком человеку. Принести скалып казака к домашнему очагу стало у чеченской молодежи признаком совершеннолетия. <…> И все в этой трехсторонней дружбе было бы хорошо! Кроме одного… Вернее, кроме множества кавказских племен и народцев, которые этакой невыбиваемой прокладкой засели в горах между подружившимися, а сами дружить дружно отказывались. А на унизительные предложения построить им в будущем театры, музеи, школы, и, самое страшное, завести когда-нибудь свою консерваторию с радостью выбросили топор войны! <…> …множество чеченцев перешло на сторону немцев, полагая, что уж немцы-то точно помогут им провести вендетту ермоловским потомкам… <…> Эти люди все равно будут заниматься работорговлей, воровать людей, нефть, грабить банки, создавать мафии… Потому что они талантливы. Они профессионалы войны. Они должны по Дарвину пройти еще несколько ступеней развития и вынырнуть из своего первобытного общежития…» (М. Задорнов: «Чечня: антикварные грабли России» // «Московский комсомолец», 14.02.2001 г.)
Трудно представить, что такой гуманитарий, как М. Задорнов не читал Толстого, великого русского писателя, давшего себе труд разглядеть горцев как живых людей с их страшной, почти не задетой цивилизацией гармонией природы и человека, неотделимого от гор. Но самое гениальное прозрение Толстого – это понимание горца и как врага, и как жертвы в этом кровавом мессиве Кавказской войны. Его жесткий, великий и ужасающий в своей жестокости «Хаджи-Мурат» – вызов пушкинскому романтизму «Кавказского пленника». За 8 лет – 10 авторских редакций повести – свидетельство терзаний и прозрений писателя, болезненно изнуряющего поиска правды, поиска отношения к России, к русскому, трагедия самоутраты и самонахождения. Толстовские строки написаны кровавым стенанием сердца, только духовно великий человек мог позволить к себе такую национальную обнаженность. Можно ли требовать подобной нравственной высоты от современного «политпастыря» душ российских Михаила Леонтьева, список высокомерно-имперских заявлений которого составит отдельную главу.
Лев Толстой был не единственным представителем русской интеллигенции, кто оценил свободолюбие горцев, отнесся с уважением к их отчаянному самопожертвованию при защите своего многовекового уклада. В этом ряду хочется вспомнить имя декабриста А.А. Бестужева-Марлинского, который, находясь на кавказском плацдарме войны и вглядываясь в лица грозных врагов, сумел увидеть простого горца-труженика, его бережное отношение к плодам чужого труда: «Кабардинцы вторгались в дома, уносили что поценнее или что второпях попадали под руку, но не жгли домов, не топтали умышленно нив, не ломали виноградников. «Зачем трогать дар божий и труд человека», – говорили они, и это правило горского разбойника, не ужасающегося никаким злодейством, есть доблесть, которой могли бы гордиться народы самые образованные, если бы они ее имели». Но образованные народы, естественно, заняты интеллектуальным трудом: в умиротворенности научных кабинетов рождаются многотомные сочинения о «делах давно минувших дней», о силе русского оружия, о сепаратистах-горцах, которые посмели воспрепятствовать России ввести их «под сень дружеских штыков». А простой кубанский казак Пимен Пономаренко, не обремененный историческими знаниями, но сам воевавший с черкесами, сказал о своем враге так: «Самый еройский народ. Та й то треба сказать – …свою ридну землю, свое ридно гниздечко обороняв. Як що по правде говорыти, то его тут правда була, а не наша».
Как цинично на этом фоне заявление графа Евдокимова: «Я считаю себя вправе предоставить горцам лишь то, что останется на их долю после удовлетворения последнего из русских интересов». Высказывания официальных лиц, которые оружием усмиряли Кавказ, еще можно как-то объяснить, но как принять высокомерный взгляд на инородцев В. Белинского. Вот его отношение к азиатам: «Китайцы представляют карикатуру, пародию на человечество…». Посетив Крым, он написал: «Въехавши в крымские степи, мы увидели три новые для нас нации: крымских баранов, крымских верблюдов и крымских татар. Я думаю, что это разные виды одного и того же рода, разные колена одного племени: так много общего в их физиономии». Не менее антипатичен Белинский и по отношению к горцам Кавказа: «Черкес, плен и мучительное рабство – для меня синонимы. Эти господа имеют дурную привычку мучить своих пленников и нагайками сообщать красноречие и убедительность их письмам для разжалобления родственников и поощрения их к скорейшему и богатейшему выкупу. Черт с ними!» А вот не менее «благодушное» о евреях: «Недаром все нации в мире, и западные, и восточные, и христианские, и мусульманские сошлись в ненависти и презрении к жидовскому племени: жид – не человек; он – торгаш, par excellence».