Александр ПРОХАНОВ: «Морг-Ост» // «Завтра» – № 45 – ноябрь, 2002 г.
Путин, наивной, верящей, сентиментальной душой, взятой напрокат у Михаила Сергеевича, стремился на Запад. Желая прослыть «западником», воздвигал пышные дворцы внутренней и внешней политики в поствикторианском стиле, с элементами готики и позднего барокко. Но угрюмо и хрипло дохнул норд-ост, разнес фанерные декорации, шмякнув незадачливого архитектора затылком о кирпичную стену сортира, на которой гвоздем начертано: «Welcome».
<…> Так ведет себя внешний «западный друг». А внутренний? Как вели себя западники-либералы из «Яблока» и СПС, из респектабельной европейской элиты, с которой нежничает Президент? Все эти режиссеры, певцы, политологи, устроившие антигосударственную истерику перед телекамерами? Эти «шерочка с машерочкой», когда крутится двухголовое существо с одним пупком и двумя ногами, и не поймешь, где Немцов, а где Хакамада? Или Венедиктов, чьи волосы набились в каждый рот и ноздрю, не давая дышать. Как они мытарили власть в ее смертельные роковые минуты! Как требовали от Путина, чтобы он босиком, с веревкой на шее пошел на Кавказ к Масхадову! Как заступались за кавказцев в Москве и за евреев в Хевроне и Тель-Авиве! Как лицемерно посыпали голову пеплом над покойниками, давая понять, что в их смерти виноват жестокий Кремль, бессердечные силовики, агрессивные русские генералы! Именно так действовало первое поколение сорвавшихся с цепи либералов во время тбилисских событий, стрельбы в Риге и Вильнюсе, в Карабахе и Фергане, приближая развал великого советского государства.
<…> Сумеет ли Путин отречься от миллиардеров Фридмана и Абрамовича, «реформирующих» русский народ на миллион покойников в год? Станет ли он защитником и радетелем народа, которого пятнадцать лет терзают беспощадные террористы-реформаторы? Если да – народ встанет рядом с властью в годину жестоких испытаний. Если нет – власть и народ погибнут поодиночке.
Д. Соколов-Митрич: «Нас не поставить на колени» // «Известия», № 197 – 29.10.2002 г.
Судя по настроениям, которые царили вчера на площади перед Театральным центром, за свою национальную трагедию часть народа ждет другой национальной трагедии – только на этот раз для представителей одной конкретной нации. Сейчас главная задача власти – не допустить стихийных проявлений мести по принципу «око за око». Люди должны отличаться от нелюдей. Россия – многонациональная и многоконфессиональная страна. И таковой останется всегда. Чтобы стать единым народом, мы должны делить людей на своих и чужих только по одному признаку – по признаку уважения или презрения к человеческой жизни. В московской трагедии были «свои» и «чужие» смерти. Но человека нельзя считать террористом за другой цвет кожи, за другой овал лица, за другую веру. А вчера был просто траур.
В разных концах толпы, как маленькие гейзеры, закипали разговоры о том, кого, как и где надо мочить. За редким исключением это были вполне адекватные люди. Из тех, кого принято считать экономически активным слоем общества.
– У меня беда, – сказал мне один человек в галстуке. – Сын собрался в партизаны идти. Говорит: «Все, трындец, папа. Ухожу черных гнуть. Будем действовать их же методами. Взрывчатку в их кабаки подкладывать, выстреливать по ночам из-за угла – с ублюдками только по-ублюдски».
– А почему беда? – поинтересовался другой человек в галстуке. – Ты же только что говорил, что так и надо.
– Надо-то надо. Но неохота сыну единственному передачки в тюрьму носить.
– А ты еще нарожай. Они вон сколько рожают.
Первого человека в галстуке выхватила из толпы жена, а сама встала передо мной на его место. Женщина была одета богато и вид имела вполне цивилизованный. Еще неделю назад от таких невозможно было услышать экстремистских речей.
– Вот вчера мне нравилось телевизор смотреть. Там кто-то правильно сказал: «Очистим от этой нечисти всю Россию». А сегодня опять за старое: «Бандиты не имеют национальности». Имеют бандиты национальность. Неужели они еще недостаточно скомпроментировали себя как нация!? Что еще они должны сделать, чтобы мы, наконец, огородили Чечню колючей проволокой? Звери должны жить в зверинце!
– За четыре часа из лиц кавказской национальности осмелился прийти лишь один человек – и тот в форме сотрудника «Красного креста». Еще одного я встретил на 1-й Дубровской, метрах в трехстах от толпы. Он остановился, отдал букет своей жене, русской, она пошла на площадь, а он остался курить:
– Боюсь, – улыбнулся Тамерлан Магомедов, он родом из Дагестана, но уже пять лет живет в Москве. – У меня там брат шурина погиб, а я боюсь цветы ему положить. Доигрались придурки в Аллах акбар, теперь в прятки играть придется.
И.Г. ЕДРЕЦ: «Безжалостные ангелы войны» // «Советская Россия» – 29 октября 2002 г.
Террористы уничтожены. Заложники (большая часть) спасены. Все вздохнули с облегчением…
Несомненная победа героев советской выучки. Мужественные спецназовцы стремительным броском атаковали захватчиков. Редко в какой стране мира спецслужбы могут похвастаться такими героями. И мы гордимся…
34 террориста (из них 18 женщин) никогда больше не поднимут оружия против кого бы то ни было.
И все же ощущения радости нет. Охватывают смешанные чувства неясности, тревоги, жалости, когда в десятый раз смотришь на безжизненные тела поверженных преступников… Какие угодно чувства, но ненависти нет. Что видели в своей жестокости и короткой жизни эти молодые мужчины и женщины? Кого и за что они так вот ненавидели? Действительно ли готовы были убивать и взрывать? Вопросы, вопросы…
Все они встретили первый солнечный свет в мирное советское время. Но отрочество и юность им уготовано было судьбой провести уже в жестоком мире войны. Им рано дано было увидеть кровь, познать отчаяние. Все слезы уже выплаканы. Все стоны произнесены. И за спиной – могилы родных и близких. Разрушенный мир.
Из детства они одним шагом вступили во взрослую жизнь. Вместо учебников и компьютеров в руках – автомат, граната или нож. Первый мужской поступок – бой плечом к плечу с отцом, дядей, старшим братом. В сердце – ненависть к «оккупантам». И яростное желание жертвовать собственной жизнью в священной войне своего народа.
Мы можем думать, что это дико, неправильно, чудовищно, несправедливо, противоестественно… Мы можем обжигать их какими угодно словами ненависти, но нам не дано переубедить этих чеченских мальчишек и девчонок, что их борьба за правое дело – терроризм.
<…> Память прокручивала ленту прошлых лет в те долгие часы, которые я провела у телевизора с 23 по 26 октября. И в голове не укладывалось, как могли эти ребята и девушки отважиться на столь ужасный и отчаянный шаг? Я вглядывалась в их глаза, пытаясь проникнуть сквозь маску, уловить очертания их лиц – все спокойно, уверенно, осознанно. Вслушиваюсь в тон голоса самого Бараева, одной из девушек-самоубийц, внимательно слежу за их движениями, за пальцами, спокойно сжимающими пояс со взрывчаткой и провода. И не нахожу звериного отклика врагов, готовых броситься в ад во имя бредовой идеи. Потом нам говорили, что эти террористы – все наркоманы. Но их совершенно ясные взгляды полностью опровергают подобные заявления. Ни за что не поверю, что на столь тщательно спланированную операцию отправляют наркоманов и алкоголиков. Явно неестественное положение бутылки коньяка наталкивает на размышление: а кто, собственно, убил Мовсара Бараева? И куда делись некоторые его подельники? И почему они вдруг до начала штурма стали переодеваться в одежду заложников? Как они вообще узнали о штурме? На все эти вопросы никто пока не дал ясного ответа, как и о том, почему из числа погибших заложников только у одного следы огнестрельного ранения, а остальные пострадали и продолжают страдать от неизвестного вида химического оружия…
Террористы приехали в Москву, чтобы бороться и погибнуть. Что ж, они достигли своей цели. Так и не познали они золотой поры зрелости. Да, как видно, они и не хотели этого. Не знали они, что такое мирная жизнь, счастливая семья. Не хотели они рожать детей, чтобы их потом убили на войне. Их растила и воспитывала злая мачеха-война, она же и сгубила, отняла веру в любовь, справедливость, счастье. Эта война искалечила их души, и они возненавидели свою жизнь за это, не хотели они такой жизни для своих детей. И, может быть, с последним криком: «О, аллах, что же мы творим?!», бросились в бой и сгинули навек под проклятия сотен и сотен людей…