«Пока власть боролась за создание «русского среднего класса», в стране постепенно оформился совсем другой новый класс граждан – это жертвы террористов и члены семей, погибших в терактах. Новые «рекруты» – ежемесячно. Беслан, «Рижская» и самолеты, Ингушетия, «Павелецкая», Тушино, «Норд-Ост», Грозный, Илисхан-Юрт, снова Грозный, Волгодонск, Каширка. Новому классу есть, на почве чего объединяться. Им есть, что бросить в лицо власти. Они уже почти партия, вот только власти нечего сказать им. И поэтому партия только крепнет. Кому это нужно?» (Анна Политковская, «Новая газета», № 70, 2004 г.)
В поисках правды и в желании как можно быстрее помочь жертвам теракта преподаватели школы № 1 создали свой комитет для организации адресной помощи пострадавшим: Учительский комитет Беслана. Для составления наиболее реального списка присутствующих в спортзале в тот роковой день использовались, кроме прочего, классные журналы бесланской школы. Получилось 1380 человек. Вряд ли и эта цифра точна. Учком, имевший свой сайт, получаемую помощь адресно развозил прямо в руки пострадавшим. Велась строжайшая отчетность. Списки получивших помощь координатор Учкома Виссарион Асеев относил в администрацию. Однако учительский комитет решением республиканской комиссии по расследованию обстоятельств теракта в конце октября был закрыт. Майрбек Туаев, руководитель комиссии при администрации, выступил за объединение финансовой помощи в одном центре – Комиссии. Владимир Ходов, руководитель администрации Правобережного района, оценив благие порывы учителей, все же заметил: «Они, безусловно, делают хорошее дело. Собирают деньги, раздают людям. Открыли этот свой сайт с именами пострадавших. Но ведь этот сайт весь мир видит, и получается, что они просят помощи у всего мира! Я не хочу, чтобы осетины просили о помощи. Тем, кто нуждается, мы с амии поможем» («Новая газета», № 79, 2004 г.).
Бесланский мортиролог наполнен величием человеческого духа перед лицом смерти, когда животный инстинкт выживания заставляет любой ценой цепляться за жизнь, однако он был побежден заботой о ближнем. Брат не мог уйти без сестры. Дети становились опорой родителей. Глава дома Тотиевых Феликс, чья семья проводила в школу восемь детей, а дождалась только двоих, сказал: «Если бы наши дети не искали друг друга, они бы спаслись». История гибели детей Тотиевых – чистой воды библейская притча – борьба за други своя. Ценой собственной жизни, – пишет Эльвира Горюхина в «Новой газете» («О живых уже можно говорить хорошо», № 83, 2004 г.) – Да, они не могли оставить умирающую сестру, брата, бабушку, соседа. Отец спасал своего ребенка, он передавал его другому, а сам бросался в пекло и погибал. «Я уже не выберусь, а ты беги. Оставь меня!» – самая распространенная просьба умирающего в спортзале. Они закрывали своими телами детей, не думая о себе. Дети возвращались в пекло за родителями. Получали пулю только за то, что вступались за другого». Есть в этой публикации пронзительная высокая идея, которую вряд ли по силам реализовать нашему больному, разобщенному обществу: «Надо восстановить картину не только страдания, но и мощи человеческого духа. Важен каждый отдельный случай. Поименно. Общечеловеческие ценности, благодаря которым человечество еще существует, явлены миру именно в Беслане». К прискорбию, эта тема оказалась не по плечу российской журналистике. Массмедийное пространство снова захлестнула ксенофобия, ерничество, поиск врага и эпатажная информация. Самый важный для российского общества вопрос пока так и остался без ответа: каким выйдет оно, это общество, из адского огня бесланской школы? С обожженной кожей и зорким от перенесенной боли сердцем? Или закутанным в охранительный кокон равнодушия? И снова все пойдет своим чередом… Спустя два месяца после трагедии Эльвира Горюхина оценила эту ситуацию жестко и правдиво.
«Сначала казалось, что Беслан – некий рубеж. Что-то произойдет и с нами, и с властями. Не произошло ровно ничего. Бесланская тема покинула СМИ. Создается ощущение, что на Беслане опробована новая технология отношений власти и народа. Я бы назвала ее «технологией забвения».
…Если вы не даете никакой информации третий месяц, не даете упорно, нагло при этом прикрываетесь заботой о психическом здоровье населения, можете быть уверены, что естественная потребность – знать, что же это было – породит искусственные фантастические формы объяснения случившегося. Найдется и провокатор, специалист по переводу стрелок…» («Новая газета», № 83)
«ГОСУДАРСТВО – ЭТО МЫ»
«Страна стала другой, и мы живем в режиме объявленной нам войны», – этот тезис, высказанный председателем СФ Сергеем Мироновым по поводу обращения президента Владимира Путина к соотечественникам во время трагического теракта 1 сентября 2004 г. в североосетинском городе Беслане, стал определяющим для последующих шагов, предпринятых правительством после теракта. Беслан стал отправной точкой для политической реформы в России, хотя очевидно, что она готовилась задолго до бесланской трагедии, но «объявленная война» стала убедительным поводом для закручивания гаек – такова общая тональность политологического многоголосья в оценке государственных инициатив. В значительной степени столь бурное разноголосое обсуждение реформистских замыслов президента политическими партиями и движениями можно объяснить отсутствием внятного политического языка, адекватного изменяющейся государственной стратегии.
Выступив на расширенном заседании правительства с участием глав субъектов РФ 13 сентября 2004 г. Владимир Путин обнародовал план государственного переустройства, предложив отменить институт прямых выборов высших должностных лиц региональных администраций, заменив всенародное голосование процедурой, которая применяется при утверждении председателя федерального правительства. Формально глав республик, краев и областей будут избирать региональные законодательные собрания, однако кандидата на избрание местным законодателям должен будет представить президент РФ. Предложенные Владимиром Путиным шаги по изменению всей системы российского политического устройства объяснялись необходимостью таких вещей, как обеспечение единства страны, укрепление структуры государства и доверия к власти, создание эффективной системы внутренней безопасности в связи с угрозой международного терроризма. «Собственно, о борьбе с терроризмом и о мерах по предотвращению терактов президентом сказано было достаточно. «Борясь с проявлениями террора, мы практически не достигли видимых результатов. Не достигли видимых результатов прежде всего в ликвидации его источников», – признал Путин. Таких слов от него не слышали, пожалуй, никогда» («Эксперт», № 35, 2004 г.). Затем был перечислен ряд конкретных административных мер. Образована особая Федеральная комиссия по Северному Кавказу. Воссоздано министерство, ответственное за вопросы региональной и национальной политики. Силовым структурам отданы необходимые указания о повышении интенсивности контртеррористических операций, в том числе через расширение возможности международного сотрудничества по линии специальных служб. «Им дано указание работать на опережение и уничтожать преступников, что называется, в их собственном логове. А если требует обстановка – доставать их из-за рубежа». Председателя комитета внешнеполитического планирования Сергея Кортунова больше всего поразили следующие слова Президента: «Сегодня мы живем в условиях, сложившихся после распада огромного, великого государства. Государства, которое оказалось, к сожалению, нежизнеспособным в условиях быстро меняющегося мира. Но, несмотря на все трудности, нам удалось сохранить ядро этого гиганта – Советского Союза. И мы назвали новую страну Российской Федерацией».
«Сказав это, президент подтвердил, что он, как и прежде, ведет политическую родословную РФ от СССР. Не в этом ли коренная причина «абсолютной неподготовленности РФ», по его же словам, «ко многому, что изменилось в нашей жизни»? В самом деле. Если РФ – название случайное (страну можно было, мол, назвать и по-другому) и представляет собой лишь «ядро» «огромного, великого государства, которое оказалось… нежизнеспособным», то его ждет та же участь, что и Советский Союз».
Недоумение автора публикации вызывает высказывание президента о том, что «некоторые силы на Западе пытаются лишить нас ядерного статуса, отобрать какие-то земли и т.д. Западные обозреватели и политики до сих пор гадают: какие именно силы Путин имел в виду?» Главной проблемой российского руководства, считает С. Кортунов, является непонимание некоторых принципиальных процессов в мире и в стране. Очевидно, что в XXI веке нейтралитет никого не спасает и спасти не может, поскольку правила игры кардинально изменились.
«…сегодня еще более очевидно, что в мире произошла резкая поляризация между Севером и Югом. Исламские экстремисты решительно зачисляют Россию в свои противники и ассоциируют с Западом. И если США для них – «большой шайтан», то Россия – «малый шайтан», который также подлежит уничтожению. Мировой ислам здесь, конечно, ни при чем. Но террористы будут бить по наиболее уязвимым местам евроатлантической цивилизации, в которую они однозначно включают Россию. Просто Россия сегодня – это слабейшее звено этой цивилизации».
Аналитик Кортунов приходит к достаточно решительному выводу, что «авторитет режима будет обрушен в самое ближайшее время не извне, а изнутри страны», поскольку вертикальная система, пронизывающая даже региональные органы власти, восходит к президенту, именно его рейтинг серьезно пострадает, потому что «хваленая вертикаль власти окажется просто трухой».
«Это значит, что вопрос о его политическом преемнике встанет не в 2007-м даже не в 2006 г., как полагает большинство наших политологов, а уже в следующем политическом сезоне, то есть в 2005 г. Конечно, Путин в отставку не уйдет. Требовать этого сейчас могут лишь безответственные болтуны или провокаторы. Но вопрос о модернизации страны, который, как многие надеялись, станет главным вопросом в ходе второго президентского срока Путина, скорее всего, будет снят с повестки дня. По крайней мере, до 2008 г. В оставшиеся три года с небольшим президенту, правительству, уж не говоря о парламенте, будет просто не до этого. О какой модернизации может идти речь, когда не обеспечена элементарная безопасность и власть уже не пользуется никаким доверием и уважением со стороны граждан?» (С. Кортунов: «Вертикаль смысла» // «Эксперт», № 36, 2004 г.)