…С момента своего прихода к власти в 2000 году Владимир Путин поставил своей целью (хоть на словах говорится обратное) последовательное сворачивание демократии в нашей стране.
Сначала были задушены и разгромлены демократические практики и процедуры. Из Совета Федераций выгнали губернаторов, лишили их парламентского иммунитета и поставили над их душой полпредов. Потом зачистили телевидение. Теперь на Первом и РТР всегда одна точка зрения – начальства. Дальше занялись выборами – Руцкого с них сняли за лишний метр в квартире, а Скуратова – что забыл написать, что он «профессор». Посадив в тюрьму Ходорковского, объяснили бизнесу, каково лезть в политику, например финансировать оппозицию.
Теперь, когда в стране полностью уничтожены условия как для реальной и частной политической конкуренции, так и для элементарного участия людей с убеждениями в политике, Путин занялся ликвидацией собственно демократических институтов. Первой жертвой пали институты выборности губернаторов и депутатов от округов, где все еще сохранялись небольшие элементы политической свободы.
За всю тысячелетнюю историю России народ только четыре раза был допущен к прямым выборам главы государства. А губернаторов ему дозволили выбирать (повсеместно) только в 1996 году. Сегодня лавочка закрыта. Начальство изволили передумать.
Вот только при чем тут Беслан? И уж тем более мертвые дети Беслана, именем которых убивается российская демократия?» (В. Рыжков: «Откат» // «Новая газета», № 68, 2004 г.)
Независимый депутат Владимир Рыжков напомнил, что если бы в Думе было завершено служебное расследование нордостовской трагедии, то анализ причин захвата Театрального центра мог бы предупредить теракт в бесланской школе.
Отклики в умеренно патриотических изданиях были не столь категоричны, но наполнены не меньшей тревогой за судьбу политической системы в России. Как нам показалось, эту позицию наиболее полно выразил в «Известиях» А. Архангельский.
«Политологи, оппозиционеры, в целом образованное сословие с пеной на губах спорят о том, хорошо или плохо поступил Путин, перевернув в понедельник, 13 сентября 2004 года, политическую систему России и окончательно подчинив ее правилу централизованной вертикали. Между тем спорить тут не о чем; это свершившийся факт, наличная реальность, внутри которой нам предстоит жить.
…Что касается ближайших угроз, они этим вертикальным решением устранены. По крайней мере на ближайшее время. Какой теперь смысл латентным сепаратистам валить того же Дзасохова, расшатывать ситуацию в Осетии, если своего человека на пост президента они не протащат ни при каких обстоятельствах? А Дзасохову – какой теперь резон сдавать пригородных ингушей на волю разгневанной толпы? Не от нее зависит его политическая судьба. Угроза большой кавказской войны на малых национальных территориях отсрочена. Одним роковым следствием бесланского теракта меньше. Что хорошо, то хорошо. Но как только мы пытаемся посмотреть чуть дальше, оптика меняется. Типовой губернатор, переведенный в разряд наместников, разом прекратит заниматься всякими глупостями вроде заботы о населении; взоры будут возведены горе, а не опущены долу; три-четыре туго набитых портфеля, раз в год доставленные в Москву, решат и вопрос о преференциях, и проблему личной власти. Подчиненные губернатору, но назначаемые и контролируемые из той же Москвы региональные силовики, с ходу заболеют косоглазием; надо будет посматривать и в сторону наместника, и в сторону реального столичного руководителя; ненавидеть станут обоих. Управляемости не прибавится; вертикаль стоять не будет.
…Говорят, прошлое необратимо. Это неверно. Случаются события, смысл которых не просто осознается, а привносится задним числом. Реформа политической системы России, предпринятая Путиным после Беслана, – из этого ряда. Один шанс из ста пока есть; пожертвовав выборностью первых лиц, сосредоточить усилия на возрождении муниципий, местного самоуправления, земской традиции, пробуждении гражданской инициативы на нижнем, но может статься ключевом уровне российской жизни. Если власть при помощи зыбкого, разрозненного, но все же пока живого «малого» общества сумеет укрепить вертикаль горизонталью и подготовить страну к новому витку федерализма, то 13 сентября станет временным отступлением ради будущей победы и обернется 18 брюмера Наполеона. Если не сумеет – неважно, кто в том будет виноват, – получим 18 брюмера Луи Бонапарта. Потому что вертикаль не стоит без горизонтали» (А. Архангельский, «Известия», 20.09.04 г.).
Что касается ярко выраженных православно-патриотических изданий, в авангарде которых, несомненно, стоит газета «Завтра», то со свойственной ему неистовостью и экстатической метафоричностью на страницах своего издания высказался Александр Проханов в редакционной статье «Мобилизационный проект» – или распад России» («Завтра», № 38, 2004 г.)
«Избиение младенцев» в Беслане – взрывы подобной силы перемещают тектонические пласты, ровняют горы и долины, перемешивают пресные и соленые воды, соединяют землю и небо. Российское общество не соединилось в монолит, не образовало сплав, не пришло к единству, которое одно обеспечивает победу в войне, жертвенный стоицизм, братское стояние в час смертельной угрозы. Рассеченное, оно действует конвульсивно, как разрубленная на части лягушка, где каждый обрубок мнит себя целым и будет расклеван и проглочен черной прожорливой птицей, летящей на падаль.
«Либералы» очнулись после провала на выборах и напоминают бесов, сорвавшихся с ночной колокольни. Все те же орущие рты, истошные голоса, ненавидящие глаза. Они требуют «больше демократии», как перед распадом СССР, «контроля общественности над спецслужбами», как во времена Глеба Якунина и Альбац, «среза» Путина, не способного руководить государством. Настаивают на неумении русских управлять своей страной, охранять ядерные станции и ракетные шахты, улаживать внутренние распри. Требуют ввода американских оккупационных войск, переговоров с Масхадовым. Стремятся сломать общественное мнение России, осуждающее агрессию Америки против Афганистана и Ирака, приравнять террор Басаева к антифаде палестинцев, выставить арабов врагами России, истолковать ислам, как «религию зла». Все, кто со времен Горбачева и Ельцина истреблял и ненавидел страну, отламывал от государства самые сочные живые ломти, сеял рознью между народами, громил силовые структуры, создавал криминальную власть, утопил в «черных деньгах» политиков, милиционеров, разведчиков, купил на корню суды, растлил журналистов, превратил Россию в огромную свалку ржавых заводов и заброшенных гарнизонов, – все они сегодня визжат, потрясают оторванной ручкой ребенка и требуют «больше свободы».
Гарри Каспаров смотрит на Россию, как на шахматную доску, где в каждой клетке стоит американский морской пехотинец. Радзиховский, много лет не снимающий звездно-полосатые подштанники, хочет воздеть их сегодня на кремлевский флагшток. Адвокат Резник на Васильевском спуске патетически, как Долорес Ибаррури, выкликает «Мы победим», а думает: «Русский фашизм не пройдет». Лужков, в правление которого Москва превратилась в столицу чеченских игорных домов, казино и притонов, в огромную базу террористического подполья, наивно разводит руками: и откуда только террористы берут оружие? Миллиардеры, спрятавшись от народа в «золотом городе» на Успенском шоссе, выпускают Примакова и Вольского, и те сулят окровавленному Кавказу «отступную». Млечин и Сванидзе, лютые, покрытые шерстью антисоветчики, олицетворяют на телевидении власть, и многим это кажется страшнее террористов Басаева.
А что же Путин? После многообещающей речи, которую произнес в наглухо застегнутом пиджаке, он упускает время, давая «бесланскому взрыву» превратиться в необратимые последствия взрыва.
…«Мобилизационный проект» должен быть обнародован Путиным до следующего теракта, которым будет либо захват Парламента, либо удар по атомной станции. Проект должен быть обнародован, несмотря на леденящие взгляды предателей, взирающих на Президента во время встреч с «силовиками» и членами Госсовета. Иначе Путину не помогут ни кремлевские стены, ни бронежилет.
Только что Путин собрал министров и губернаторов. На некоторых не было лица. Это признаки того, что административные решения президента актуальны. Но этого по-прежнему недостаточно». (А. Проханов)
В серии «круглых столов», которые проводились по совместной инициативе газеты «Завтра» и Института национальной стратегии на протяжении 2003-2004 годов после трагедии в Беслане в редакции газеты состоялась завершающая встреча проекта, посвященная проблеме идеологии России в XXI веке «Россия: конфликт идеологий», где главный редактор газеты А. Проханов отметил, что политический, экономический и социальный кризис в России в немалой степени обусловлен отсутствием сформулированной национальной идеологии. По его мнению, на сегодня в российском обществе существует четыре идеологии, которые реально формируют структуру и динамику общества, определяют действия политических и государственных структур. Условно их можно обозначить следующим образом: «белая» идеология – имперско-православная в виде двуглавого орла; «красная» идеология – левая, которая имеет у нас советские корни; идеология либерализма, победившая в начале 90-х годов; и как новация, идеология «огненного ислама», бывшая всегда для России периферийной, но сегодня имеющая все шансы стать доминирующей.
«У меня такое ощущение, что Россия в ее нынешнем катастрофическом состоянии как никогда готова к созданию мегаидеологии. Сегодня, когда проблема распада России стала настолько актуальной, настолько обеспеченной всем течением политических процессов, возникает острейшая необходимость создания такой мегаидеологии, и она создается в катастрофах, создается в войнах, создается через вымирание великого русского народа, создается в атмосфере террористических актов и геополитической экспансии США, Китая, исламского мира. Разумеется, это будет имперская идеология, которая должна быть значительнее, интереснее, оснащеннее, чем рудиментарная идеология двуглавого орла. Разумеется, она будет нести на себе отблески красной империи, советского периода нашей истории, который сегодня все больше привлекает к себе художников, политиков, интеллигенцию и, самое главное, возвращается в народные массы. Но все же это будет мегаидеология мегаимперии, единственно способной примирить и объединить в себе все четыре враждующих между собой идеологических проекта». (А. Проханов: «Россия: конфликт идеологий» // «Завтра», № 40, 2004 г.)