Тем не менее прошедшие после 1 сентября политические инициативы правых явно не свидетельствуют в пользу консолидации их сил. Считая, что трагедия в Беслане стала лишь поводом для реализации давно планировавшихся в Кремле преобразований, партия «Яблоко» 23 сентября провела у стен Генеральной прокуратуры митинг. В тот же день состоялось заседание федерального политсовета Союза правых сил. И все же совместной акции не получилось. Правые опять не смогли договориться, зато протестующие «яблочники» своими антипрезидентскими лозунгами привлекли левых: поддержать соратников по оппозиции на митинг у Генпрокуратуры пришли представители КПРФ. На заседании лидеров СПС мнения по президентским инициативам разделились. Большинство не поддержало требование отставки президента. Акцент был сделан на необходимость «объяснить людям пагубность предложений президента, а может, и заблаговременно начать думскую кампанию 2007 года», – пишет Ольга Черненькая («Еженедельный журнал», № 36, 2004 г.)
«Удивительно, но правые сумели найти в скандальном заявлении президента и нечто позитивное – слова гаранта о частичном признании им своих ошибок. Второй пункт заявления СПС гласит: «Предлагая новую стратегию, президент России впервые признал неэффективность антитеррористической политики, необходимость гражданского контроля за спецслужбами, отсутствие эффективного диалога власти и общества» (О. Черненькая, «Еженедельный журнал», № 36, 2004 г.)
Комитет «2008: Свободный выбор» принял заявление, в котором предупредил граждан об опасности конституционного переворота в России, так как выступление президента 13 сентября 2004 г. на расширенном заседании правительства практически «содержит развернутую программу демонтажа основополагающих институтов демократии в России». Пятого октября правозащитная организация «Общее действие» начала сбор подписей под обращением «Против конституционного переворота в России». Пока под декларацией, обвиняющей Владимира путина в попытке «смены конституционного строя» подписались только наиболее активные правозащитники. Однако члены инициативной группы надеются собрать несколько тысяч подписей и пригласить всех подписавшихся на Всероссийский гражданский конгресс, намеченный на ноябрь-декабрь.
«Инициативная группа в защиту гражданских и экономических прав человека «Общее действие» образована в 1997 г. и объединяет лидеров всех наиболее известных и правозащитных организаций России – движения «За права человека», Московской Хельсинской группы, «Мемориала» и др. «Общее действие» собирается ежегодно в Музее и общественном центре Андрея Сахарова и занимается составлением докладов и заявлений по проблемам прав человека.
В совоем заявлении правозащитники Елена Боннэр, Лев Пономарев, Лев Левинсон, Алексей Яблоков, Юрий самодуров и другие называют инициативы президента по укреплению властной вертикали «фактическим введением явочным порядком по всей территории страны элементов чрезвычайного положения» Это, по мнению правозащитников, «лишает граждан их права на самовыдвижение на выборах и вынуждает кандидатов в органы законодательной власти участвовать в партийной деятельности». Правозащитники считают, что «президент России Владимир Путин, использовав страшную трагедию в Беслане, обнародовал программу кардинального изменения государственного устройства нашей страны», в случае реализации которой страну ждут «смена конституционного строя и отказ от последних демократических завоеваний». (Олег Кашин. «КоммерсантЪ». 6.10.2004)
* * *
В системе укрепления единства страны перед угрозой терроризма широкий резонанс получила инициатива Владимира Путина по созданию Общественной палаты как «площадки для широкого диалога» общества и власти, где будет проводиться общественная экспертиза наиболее важных законопроектов, глава государства заявил, что «фактически речь идет о гражданском контроле за работой госаппарата, включая правоохранительные органы и специальные службы». «Возможно, на заготовленную заранее схему по созданию гражданского общества «сверху» повлияли форсмажорные обстоятельства, и предложение контролировать всем миром высших чиновников и «силовиков» выглядит лишь фантастической гипотезой. Так или иначе, но Путин фактически признал, что именно неприкасаемость этих «каст» усиливает отчуждение власти от народа», – считает Лидия Андрусенко.
«Президент публично отказал в доверии парламенту, который по логике разделения властей должен контролировать исполнительную власть. Эти функции обычно выполняют специальные парламентские комиссии, деятельность которых в свое время была благополучно прекращена.
…Желание Путина взвалить на себя такую непосильную ношу вызывает, с одной стороны, сочувствие, а с другой – опасение того, что эта огромная перевернутая пирамида на плечах президента рано или поздно просто рухнет, придавив его собой. Президент сегодня как никогда нуждается в помощи и поддержке общества. Видимо, именно поэтому он пообещал ему иметь возможность гражданского контроля над своими «священными коровами» – госаппаратом и спецслужбами. Но не через парламент и СМИ, как это делается в демократическом государстве, а через новый орган – Общественную палату» (Л. Андрусенко, «Политический журнал», № 36, 2004 г.)
Опыт создания Общественной палаты в России уже был. Распоряжением президента Ельцина от 11 октября 1993 года она была создана для политических консультаций «по широкому кругу социально-политических вопросов». Но основной задачей ОП стала выработка предложений, изменяющих и дополняющих проект Конституции страны. В палату входили представители зарегистрированных Минюстом политических партий, массовых движений, общественных и молодежных организаций, предпринимательских объединений, религиозных конфессий, ассоциаций органов местного самоуправления и общероссийских профсоюзов. Координировал работу палаты Анатолий Собчак. Этот негосударственный совещательный орган, успешно выполнивший свою задачу, мог быть распущен после принятия Конституции, но 16 февраля 1994 г. на его основе Ельцин создал Общественную палату при президенте. Сопредседателем ОП опять был назначен Собчак. Палата включала в себя 250 представителей общественных объединений, где партии составляли всего 7%. Смыслом ее работы должен был стать постоянный диалог общества и власти по самым актуальным вопросам. И палате действительно удалось обсудить и предложить Кремлю свои идеи по таким, например, темам, как права человека в России, положение русскоязычного населения в странах Балтии, проблемы местного самоуправления. Но, как отмечает в публикации на эту тему Л. Андрусенко, очень быстро деятельность Общественной палаты превратилась в простую «говорильнью», в формальность, в которой, откровенно говоря, не нуждались ни президент, ни его чиновники. Недоумение многих политологов по поводу повторного создания Общественной палаты сводится к тому, что существующие при президенте Совбез и Госсовет должны выполнять приблизительно ту же функцию, но, к сожалению, с ней не справляются.
«Если гражданского общества в России нет, как можно организовывать его «сверху»? Если бы сама власть захотела действовать, она бы любую структуру наполнила содержанием. Мне кажется, что Общественная палата – это просто какая-то дымовая завеса», – скептически заметил политолог С. Кара-Мурза.
«Возможно, в Общественную палату будут отфильтровываться умеренно-либеральные люди, пользующиеся определенным авторитетом, но среди них будет чрезмерно много актеров, музыкантов, других деятелей культуры и спорта, у которых зачаточные политические знания и понимание ситуации, – считает директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. – Это превратится в большой балаган, еще раз дискредитирующий гражданское общество».
«Если я правильно понял президента, то он хочет создать не столько консультативный, сколько контролирующий гражданский орган, – полагает директор Агентства прикладной и региональной политики В. Хомяков. – Хотелось бы, чтобы палата была представлена в том числе теми политиками и экспертами, которые не во всем согласны с президентом, потому что во всех странах главный контролер власти – это оппозиция. Но боюсь, что в нее включат только тех, кто смотрит в рот Кремлю. Если власть сделает эту площадку максимально удобной для себя, любимой, то о контрольных функциях палаты следует забыть. И в дальнейшем ее мнением будут просто прикрываться, когда надо «замочить» кого-то. А если в Общественную палату набьются люди, которые очень близки к силовым структурам, то они будут контролировать сами себя».
«Многие общественные организации пока молчат. Не слышно и голоса предпринимателей. Зато заметно оживилось «близкое к Кремлю» экспертное сообщество. Многие политологи, долгое время страдающие от недостатка внимания со стороны президента, увидели наконец «свет в конце туннеля». Они уже готовы и анализировать то, что им предложат, и контролировать, кого надо», – к таким выводам пришла Лидия Андрусенко. («Политический журнал», № 36, 2004 г.)
* * *
27 сентября был опубликован президентский указ «О дополнительных мерах государственной поддержки правозащитного движения в России». Глава кремлевской Комиссии по правам человека Элла Памфилова поддержала это начинание, заявив, что «без опоры на принципиальные, самодостаточные организации, которые профессионально и умело могут отстаивать права человека, президенту очень трудно будет справиться с бюрократическим произволом».
В конце мая сего года в послании к Федеральному собранию Владимир Путин недвусмысленно высказался о донорах и грантополучателях: «В нашей стране существуют и конструктивно работают тысячи гражданских объединений и союзов. Но далеко не все они ориентированы на отстаивание реальных интересов людей. Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов, для других – обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов… Когда речь идет о нарушении фундаментальных и основополагающих прав человека, об ущемлении реальных интересов людей, голос подобных организаций подчас даже не слышен. И это неудивительно: они просто не могут укусить руку, с которой кормятся. Разумеется, подобные примеры не могут быть для нас поводом для обвинений гражданских объединений в целом».