И все же эту публикацию хотелось бы отметить как одну из редких в федеральной прессе, отражающих драматическую ситуацию современной Чечни. Жаль только, что заявленная в анонсе статьи глубина вопроса не соответствует масштабу и уровню ответов. Конечно, одной статьи катастрофически мало для осмысления этих проблем. Хотелось бы надеяться, что тему поднимут другие федеральные СМИ, хотя информационная тишина по замиренной Чечне создает впечатление запрета на освещение всего, что вызывает у общества массу вопросов.
Любопытна специфика обсуждения темы ксенофобии и расизма в передаче «Свобода слова» на НТВ. Следуя заданному стилю, в качестве двух основных «ответчиков» были приглашены две, скажем прямо, достаточно специфические персоны: Валерия Новодворская и Глеб Павловский; среди гостей наблюдался писатель А. Проханов. Как мне кажется, проблема экстремизма напрямую связана с национальной напряженностью в России. Тут бы самое время уточнить ее происхождение. И уточняют! В студии слышны выкрики господина Проханова: «Кто защитит русскую нацию от кавказских торговцев? Они приезжают в наш монастырь со своим уставом». Раздается еще реплика из недр телеаудитории: «Люди возмущаются, почему у нас на рынках нет подмосковной продукции – все заполнили кавказцы». Депутат Лысенко («Демократический союз») выражает праведный гнев: «В Америке тоже много иммигрантов, но там плавильный котел, и они переварились, а тут понаехали и живут обособленно». Далее следует еще несколько реплик о кавказском криминале, который заполонил Москву. К чести Новодворской, она попыталась уточнить, какой национальности «люберецкие» и «солнцевские», но именно на этой фразе уважаемый Савик Шустер прервал ее монолог. Почему эти возмущенные реплики повисли в воздухе безмолвной аудитории? Неужели такие серьезные претензии к нацменам не требуют ответа или хотя бы комментария ведущего, и если на обсуждении присутствует писатель А. Проханов, то почему нет представителей интеллектуальных элит других народов? Кто-то из выступающих заметил: «Экстремизм есть и в других странах, это не только наша проблема». Вот тут-то следовало бы уточнить существенное отличие в этом смысле России от других стран. Если в Европе заселяющие страну иммигранты не имеют общих с ней исторических связей, общего исторического контекста сосуществования, то в России нетерпимость проявляется к народам, которые являются ее составной частью, которые участвовали вместе с русскими в обустройстве российского государства, более того, своими этнотерриториями наращивали Российскую империю.
До какого уровня толерантности должно подняться российское общество, чтобы проблема шовинизма и ксенофобии исчезли из нашей жизни? В Америке существует своеобразный тест на этнотерпимость: если Вам сообщат, что Ваша дочь выходит замуж за негра и Вы при этом ответите: «Ну и что, негры тоже люди» – вы ксенофоб и расист. Если же в ответ Вы выразите недоумение по поводу того, почему Вас об этом спрашивают, – Вы нормальный человек, ибо истинная толерантность – это не столько уважение к непохожести, сколько умение эту непохожесть не замечать. К сожалению, даже большая часть позитивных этноматериалов неуклюже следует словам старой песни «Мы тоже люди, мы тоже любим. Хоть кожа черная у нас, но кровь красна»…
Современная эпоха информационного взрыва превратила СМИ в один из главных источников формирования политической позиции человека. При этом очень важно отметить, что степень влияния (или точнее, манипулятивного воздействия политической пропаганды) обратно пропорциональна культуре личности: чем она (культура) выше, тем сильнее сопротивляемость индивида идеологической манипуляции. Многочисленные опросы населения в разных сторонах мира свидетельствуют о падении уровня доверия населения к СМИ, несомненно, в России отношение граждан к прессе еще более неоднозначно. Частично, это отторжение навязываемых мнений и оценок объясняется свойством человеческой психики вырабатывать психологические методы защиты против внушения. Подобное свойство обозначено в науке термином «контрсуггестия». Пропагандистская компания гораздо успешней достигает цели, если аппелирует к социокультурной идентичности, умело затрагивает глубинные культурные «архетипы», живущие в массовом подсознании. В этом случае массовая политическая активность, направленная в определенное русло, грозит непредсказуемым взрывом политической ситуации, предвестники которого в России уже совершенно очевидны. Ощущают ли СМИ свою ответственность за сложившуюся ситуацию? Как решаются проблемы «другого» в информационном пространстве России, каким рисуется его образ? Все российские этносы – социальные партнеры. Что в этом смысле есть суть диалога, как принципа общественной практики, раскрывающего внутреннюю сущность партнера. Подлинный диалог имеет конечной целью получить максимум сведений о собеседнике, узнав то, чего вопрошающий не знает, а не транслировать распространенное мнение, стремится к новому знанию, видеть в собеседнике партнера по поиску истины. В диалоге мы познаем себя через другого, мы видим себя его глазами, другой становится своего рода посредником в процессе нашей самореализации. В контексте диалога культур осуществляется поиск возможностей самореализации каждой этнокультуры в едином политическом пространстве современной России. Только путем взаимного обогащения знаниями в ходе диалога можно подняться на более высокую ступень развития. Владеет ли таким искусством диалога наша пресса?
К сожалению, образ «другого» в российских СМИ сводится, в основном, к уже устоявшимся и постоянно тиражируемым штампам: «инородцы» захватили лучшие экономические позиции, лишив русских рабочих мест; русский народ вымирает, а «они» «размножаются», к тому же женятся на «наших» женщинах, плодя потомство «себе подобных»; большинство преступлений совершают кавказцы и прочие «гости с юга», – эти «обвинения» следует отнести к разряду «глобальных». Помимо них в каждом этнорусском регионе существует целый ряд характерных «частных» претензий славянского населения к «южанам» и прочим инородцам.
Уровень осмысления этнокультурных процессов в федеральной прессе подчас до неприличия маргинален. Ведь предполагается, что журналист – это человек с высшим образованием, который, безусловно, знаком с азами гуманитарных наук. Уже давно мировая наука отказалась от европоцентристского подхода в оценке культур, а мы все выясняем, какой народ России высокоразвит, кто – дикари и т.д. и т.п. Безграмотно ранжировать культуру, каждая занимает свою нишу в мировой цивилизации. Уже давно «Школа анналов», теория культурного релятивизма предложили исторической науке принципиально новый инструментарий, позволяющий понять каждое культурное явление в логике собственной культуры и ее языка. Исторический процесс определяется не столько войнами, революциями и лидерами, сколько жизнью простого человека во всех ее проявлениях. Эпоха изучается через ментальность, письма простого человека могут больше рассказать о ней, чем королевская хартия и городские грамоты. А мы все «по-старинке»: свой – чужой, развитый – неразвитый, малый – великий.
Наше восприятие друг друга в период существования СССР формировалось в едином социальном поле, где все мы были советские люди («товарищи») без учета каких-либо культурно-этнических традиций, без учета принятых в национальных культурах социальных иерархий и субординаций. Сегодня перед нами стоит важнейшая задача – поиск нового межнационального консенсуса. Ведь большая часть наших граждан еще не осознает Россию как многонациональную страну. И осуществить этот поиск возможно только вынося на широкую аудиторию общественный диалог о базовых ценностях российской цивилизации о том, что сближает народы и что отличает один народ от другого, что является смыслом его жизни, основой его самоидентификации, без чего он перестает существовать как уникальная самобытная субстанция, утрачивает национальный идеал, саморазрушает национальную психологию. Трудно переоценить роль СМИ в этом процессе, но, к сожалению, мы наблюдаем обратную картину.
Торжество имперского стиля
«Экстремизм для России губителен, и если не препятствовать этому, мы разрушим страну», – сказал В.В. Путин на встрече в Кремле с Татьяной Сапуновой, поплатившейся увечьем за то, что попыталась убрать с дороги антисемитский плакат. Аналогичное предупреждение повторил глава государства и после трагедии «Норд-Оста», призвав сограждан к взвешенности оценок и трезвости в поиске виноватых. Но то ли тихо сказал Президент, и его не услышали, то ли услышали, но сделали вид… И началась истерия. Казалось, пережитое станет поводом для осмысления истоков межнациональных конфликтов и поиска тех, кто их провоцирует. Но случилось обратное. Возникает вполне логичный вопрос: если Президента не слышат широкие слои населения и особенно средства массовой информации, формирующие общественное мнение, должны ли его соратники побеспокоиться об этом? В практической плоскости этот вопрос можно сформулировать так: есть ли в российском правительстве структура, которая занимается предупреждением и профилактикой межнациональных конфликтов? Нет такого органа, как нет и в целом государственной национальной политики. Поэтому вместо того, чтобы вырабатывать правила и нормы сосуществования различных культур и конфессий в едином экономическом, правовом и социальном пространстве, мы шельмуем друг друга, ищем внутреннего врага, ставя под угрозу уникальную особенность России – ее культурное многообразие.
Так и не осмыслено до сих пор на государственном уровне состояние межнационального общения, не определены истоки недовольства и напряженности, питающие центробежные тенденции, не выявлены условия и факторы, составляющие интеграционный потенциал российской многонациональной государственности, пути и механизмы консолидации наций, народностей, регионов. Некоторыми правительственными учреждениями делаются пока еще слабые попытки осмыслить этот процесс на государственном уровне. Но конечный результат таких акций, как правило, ограничивается констатацией неблагополучия межнациональных отношений и разрушительными действиями СМИ в этом вопросе.