«…бесновались на экранах записные юмористы, заламывали руки, требовали переговоров, уступок боевикам. Мудрствовали Немцов с Хакамадой, отвозили в Кремль очередные ультиматумы боевиков, давали интервью, шелестели чешуйками. «Аналитики» и «политологи» авторитетно обосновывали невозможность штурма и просчитывали, как удобнее и быстрее выполнить ультиматум чеченцев. «Культурологи» обосновывали поражение историческими особенностями русского менталитета, который улучшается поражениями и проигрышами.
И все это время русские офицеры вели подготовку к штурму. Разведывали коммуникации, на заброшенном ДК отрабатывали детали штурма, отвлекали внимание боевиков бессмысленным топтанием милицейских кордонов на виду у ДК. Они, эти офицеры, очень хорошо понимали, что сегодня лежит на весах истории. На них лежала судьба России. Сорвись штурм, сдайся Кремль – и не удержать распада России, не остановить новые банды боевиков, расползающиеся по городам и весям. «Свободу Татарстану!», «Русские вон из Тувы», «Независимость Якутии!» – все эти лозунги уже торопливо малевались новыми бараевыми в предвкушении «слома» России. Главное, чтобы вышло у Бараева, а там… Не вышло.
«Спецназ» был молниеносен и безжалостен, как удар меча. «Пленных не брать!» – это был даже не приказ, это было заклинание. За всех замордованных в подвалах заложников, за всех четвертованных пленных, за всех наших беженцев и уморенных этой сволочью русских. «Пленных не брать!» Чтобы потом не сидели они со скучающими и торжествующими лицами в ожидании бессмысленных приговоров. Кого сегодня пугает «пожизненно»? Ну разве что Политковскую…
И потому «вырубившихся» боевиков кончали просто и быстро. Как приморенных крыс. «Беременных» бомбами боевичек в первую очередь – чтобы не очухались, не «разродились» испепеляющими пластидными взрывами. Выстрел в затылок – и катись к аллаху, сука! Передай Хаттабу привет от «Альфы»! Высекали очередями и выжигали гранатами огневые точки. Не давали «нохчам» головы поднять, прицелиться. Огненным вихрем прошли «спецы» по этажам, оставляя за собой только трупы. «Вы пришли сюда умереть? Умрите!»
Эти люди спасли Россию! Спасли ее честь, ее будущее, ее настоящее… И если Путин и сегодня не поймет, что люди в погонах второй раз спасли его карьеру и политическую судьбу, то грош ему цена как президенту. Солдаты и офицеры выполнили свой долг перед Россией, теперь время выполнять свой долг перед ними Путину…» (В. Шурыгин «Завтра», 29.10.2002 г.)
Накопленная в недрах российского общества (особенно в провинции) ненависть к чеченцам, пожалуй, очень ярко подтверждается реакцией значительного большинства на приговор полковнику Буданову, обвиненному в убийстве чеченской девушки Эльзы Кунгаевой. Многие патриотические союзы в регионах сделали каждый по-своему попытку поддержать Буданова. Псковское региональное отделение «Союза государственных и патриотических сил» объявило, что направило Юрию Буданову телеграмму, в которой осужденному экс-полковнику предложено «выдвинуть свою кандидатуру на пост депутата Госдумы от Псковской области».
«Было объявлено также, что Буданов, возможно, выдвинет свою кандидатуру в Ростовской или Ульяновской областях. Вместе с тем инициативники настоятельно рекомендовали ему сделать это именно в Пскове, поскольку «предыдущие выборы в Госдуму, начиная с 1993 года, да и президентские 2000 года показывают, что электорат Псковской области настроен патриотически».
Тот факт, что согласно пункту 3 статьи 32 Конституции России, гласящему, что «не имеют права избирать и быть избранными граждане, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда», «патриотов», похоже не волнует. Более того, инициативная группа, по словам ее активистов, занимается выдвижением «героя Чеченской войны, временно арестованного по надуманному обвинению в совершении преступления». О том, что Буданов признался в убийстве и даже извинился перед родителями убитой им девушки, псковские «государственные и патриотические силы», вероятно, не слышали».
ЦИК нередко сетует на то, что в российском парламенте есть люди с криминальным прошлым. Судя по вчерашнему выдвижению, у определенной части населения есть желание видеть в Госдуме депутатов с криминальным настоящим». (А. Желенин: «Новые известия», 30.07.2003 г.)
Статья «Евреи кавказской национальности» («Новая газета», № 41, 2003 г.) рассказала об обострении национальных проблем в городе Йошкар-Ола (республика Марий Эл). Официальная газета «Марийская правда» после событий «Норд-Оста» дала подробную выкладку: сколько кавказцев в республике живет, и чем они тут занимаются, сообщив при этом, что за каждым чеченцем ведется особое наблюдение.
Члены республиканской организации «Человек и закон» провели мониторинг, который выявил группы людей, пропагандирующих насилие. К ним были отнесены, в первую очередь, незарегистрированное, но действующее отделение РНЕ, скинхеды и отделение концептуальной партии «Единение». На зданиях живых домов, включая и йошкаролинскую прокуратуру, регулярно появляются изображения шестиконечных звезд с письменным пояснением, кого надо бить, чтобы спасти Россию. Активисты организации неоднократно обращались в прокуратуру по факту возбуждения национальной розни, но в возбуждении дела было отказано за неимением для этого нужных оснований.
Судя по количеству национал-патриотической прессы, можно сделать вывод, что из общей массы российской журналистики выделиласьсь некая «русская журналистика», которая представляет и защищает интересы своего народа. Здесь справедливо будет поставить вопрос: что делает русская журналистика, чтобы русский народ гордился собой и, наконец, в полной мере занялся самопознанием? Как лицу кавказской национальности, мне не понятно, какие расхождения по части любви к своему народу могут быть у русского патриота и патриота, скажем, из числа горцев. Одна из претензий, высказываемых в патриотически настроенной прессе, сводится к тому, что не представлена на общенациональных каналах русская духовная культура в ликах лучших ее представителей, утрачен интерес к отечественной истории. Так ведь и к другим национальным культурам не благоволит родное ТВ, хотя предвижу возможные возражения: мы – государственнообразующий этнос, а вы – примкнувшие или «сопутствующие». В то же время есть все основания согласиться с В. Кожемяко («Советская Россия», 14.11.02 г.), что «у нынешнего телевидения есть любимые герои, которые изо дня в день не сходят с экрана, и нелюбимые, которых вы не видите здесь никогда. А по какому принципу идет отбор? Кого тут любят и кого не любят? Кого приглашают, интервьюируют, показывают, а кого – нет? И самое главное – изменилось ли в этом смысле что-нибудь после 23 октября, ведь так много нам твердят о необходимости консолидации общества перед лицом опасности»? Но когда В. Кожемяко пишет, что «от телевидения напрочь отлучены лица, составляющие по истине лицо отечественной культуры», то почему называемые им Д. Балашов, Т. Петрова, Ю. Бондарев, В. Распутин, В. Белов и другие замечательные русские писатели не могут соседствовать на экране с М. Жванецким, И. Шварцем или, скажем, с Р. Гамзатовым, Ч. Амереджиби. Почему его так раздражает ведущий новостей культуры «сладкоголосый» Флярковский? Мне, «инородцу», полнокровной россиянке, одинаково интересны и те, и другие. Как тут не вспомнить ироничного В. Вишневского: «Умом Россию не понять, не по пути нам и с Европой. У ней особенная стать, и это нам выходит боком».
Кстати, эту, спародированную Вишневским, известную поэтическую фразу Чрезвычайный и Полномочный посол ФРГ в России Ханс Фридрих фон Плетц оценил с позиции «сумрачного германского гения»: «Я задаюсь вопросом, действительно ли Россия такая огромная тайна, что сами русские не могут подобрать к ней ключи, или же это является такой уловкой, чтобы не додумать мысль до конца. Ведь эта формулировка предполагает, что в одной ситуации можно дать один ответ на вопрос, а в другой ситуации – совершенно другой. Но я знаю, что в любом случае надо стараться отвечать на все вопросы. Это на самом деле не специфическая русская вещь, она существует и у других народов».
* * *
Ксенофобический путеводитель по русским. Такая рубрика существовала у ныне «покойной» газеты «Консерватор», где из номера в номер журналисты пытались ответить на вопрос, какими русские видят других и как они сами воспринимаются окружающими народами. Не претендуя на конечный результат, представим в сокращении несколько наиболее характерных материалов на эту тему.
«Русские вечно опаздывали с технологиями и во всем полагались на иностранцев. Сначала они позвали варягов на княжение, а после обильно привлекали итальянских архитекторов, голландских шкиперов, немецких полководцев, турецких строителей и африканских футболистов. Обломов любил Штольца и терпел его нравоучения, царицами систематически становились перекрещенные немки. Фаворитами двора – Бирон, Лефорт, Ганнибал и прочие Фонвизины, что создавало в подозрительном и обидчивом русском сердце ощущение беззастенчивого заговора послов. Поэтому иноземцы всегда оказывались первыми жертвами воспрянувшей национальной гордости: в революцию 1905 года жарче других горели немецкие экономии (слово-то какое гадкое!), некрасовский Савельич с братками закопал живьем немца-управляющего, 14-й год вымел немецкие фамилии из армии, 37-й извел под корень Коминтерн, а Коха, Грефа и Чубайса и по сей день ненавидят пуще прочих реформаторов за то, что не Ивановы. В 91-м году это уже закончилось многомиллионным исходом немцев в Германию, испанцев в Испанию, греков в Грецию, евреев в Израиль, а украинцев в Канаду. «Скатертью дорога», – сказали русские и побежали следом.