Как максимально задействовать миротворческий потенциал религиозных ценностей в условиях глобализационных мировых вызовов? Этот вопрос очень важен не в последнюю очередь для СМИ, которые, к сожалению, относительно ислама преследуют, скорее, другую цель – дискредитацию этой религии в общекультурном российском пространстве. Эти вопросы также стали предметом исследования. В задачи нашего мониторинга не входил анализ положения нетрадиционных религий в российском обществе. Не останавливались мы подробно и на конкретизации исторического становления ислама на Северном Кавказе и в Поволжье, сходстве и различии влияния на национальные культуры религиозных христианских и мусульманских идей. Нашей целью было проследить по материалам федеральных СМИ, какой образ ислама и православия складывается в общероссийском культурном и политическом дискурсе. Результат оказался не в пользу мусульманской религии в плане создания ее позитивного образа. После «Норд-Оста» ислам окончательно стал восприниматься как религия оправдания террора. Наметившаяся тенденция сращивания РПЦ с официальной властью, равно как и итоги последних парламентских выборов стали очевидным свидетельством живучести среди основной массы россиян идей монархического государства с опорой на православие. Эта тема рассматривается в главе «Православие-Ислам: линия раскола».
Материалы центральной прессы по кавказской тематике свидетельствует об абсолютном незнании столичной журналистикой проблем этого сложного российского региона, национальных особенностей горских культур. Создается впечатление, что народы Северного Кавказа «расфасовывают» по своим «национальным квартирам», делая из них маргиналов, эдаких абреков с кинжалом в зубах и отказывая им в праве ощущать себя полноценными россиянами. В главе «Кавказ подо мною!..» мы постарались обозначить современное состояние северокавказского региона, значимость его для России и проследить возможные пути интеграции оригинальных самобытных горских этносов в политическое, экономическое и культурное пространство демократической России.
К сожалению, анализ материалов позволяет доказательно констатировать, что в федеральных «респектабельных» печатных и электронных СМИ существует некая целостная система завуалированных образов-символов, терминологических и семантических приемов, совокупность которых образует идеологическую конструкцию, начиненную ксенофобией и шовинизмом. В этом смысле относительно привычное определение подобных настроений термином «язык вражды» не вполне соответствует классификации анализируемых текстов, т.к. язык национализма, проникший в федеральные СМИ, позиционирующие себя как общенациональные, отличается завуалированными приемами манипуляции общественным сознанием. Здесь этнические предубеждения создаются гораздо тоньше и изощренней, чем в откровенно националистических изданиях. Авторы текстов прекрасно понимают, что ксенофобия неприлична для интеллигентного человека, к тому же, законодательно наказуема, поэтому они наработали методику, позволяющую уходить от прямых авторских оценок и воздействовать на сознание получателей информации целой системой косвенных приемов. Отечественными специалистами в области СМИ эти приемы достаточно точно сформулированы, определены и классифицированы. Аналогичные работы есть и у зарубежных авторов. Среди наиболее известных отметим Т.А. ван Дейка «Язык, познание, коммуникация» (М.,1989), который на примере российской действительности показал, какими способами создаются в прессе этнические предубеждения. Профессор психологии А.А. Леонтьев отмечает приводимые ван Дейком следующие приемы манипуляции общественным сознанием, применяемые в деятельности российских СМИ, да и вообще в практике социально-ориентированного общения (обсуждения в Государственной Думе, публичные заявления отдельных политиков, митинговые речи и т.д. («Психолингвистические особенности языка СМИ», МГУ, 2003 г.) Среди наиболее распространенных манипулятивных приемов называются следующие:
Сверхобобщение – свойства отдельных лиц и событий принимаются за свойства всех членов данной этнической группы или всех этнически маркированных социальных ситуаций. Например, агрессивный антирусский настрой приписывается большинству населения Западной Украины. Такая же «антирусскость», фундаментальная исламская ориентация, склонность к разбою или грабежам проецируется на национальный характер чеченского народа.
Приведение примера – перенос общих свойств, приписанных этнической группе или ее «типичным» представителям, на частный случай – человека или событие. Скажем, вызывается убеждение, что евреи – агенты сионизма и масонства в нашем обществе. Это убеждение тут же конкретизируется в обвинениях, адресованных конкретному лицу еврейского происхождения (Гусинскому, Березовскому, Лившицу и т.д.).
Разрешение – негативное отношение к какой-либо отдельной черте или признаку распространяется на все другие признаки и их носителей. Так, после того, как часть рынков Москвы оказалась под контролем группы этнических азербайджанцев, что повлекло за собой стабильно высокий уровень цен, резко изменилось к худшему отношение многих москвичей к азербайджанцам в целом и даже к «кавказцам» без различия их конкретной национальности. Впрочем, это был, по-видимому, спонтанный процесс, а не результат сознательной манипуляции сознанием реципиентов СМИ. Но постоянное упоминание в прессе и электронных СМИ о «кавказцах», «лицах кавказской национальности» и т.п. способствовало этому процессу и в какой-то мере провоцировало его.
Атрибуция – реципиенту навязывается «нужное» причинно-следственное отношение. Так, почти после каждого громкого террористического акта в СМИ появляются упоминания о «чеченском следе», хотя в большинстве случаев такие сообщения не подтверждаются.
Среди многочисленных механизмов СМИ в создании того или иного негативного образа можно отметить основные приемы, используемые для манипулирования общественным сознанием – сознательное искажение информации, непредумышленное и преднамеренное введение в заблуждение, демагогические формулировки, терминологические спекуляции, использование подтекста, управление объемом и содержанием информации, минимизация образа в контексте той или иной темы и т.д. и т.п. Подтверждающих примеров в печатных и электронных текстах не счесть. Негативный образ Кавказа и ислама как религии террора соткан из серьезных политических выпадов и россыпи фактурных мелочей. В СМИ, особенно на ТВ, сложились стилистические приемы косвенной негативной маркировки кавказских и мусульманских тем и персонажей.
В новостных жанрах сложилась система подачи материалов, прямо или косвенно связанных с кавказской или исламской проблематикой, где тенденциозное акцентирование, оценочные категории, отсутствие позитива и т.д. способствуют созданию негативного образа. Например, разность освещения терактов в Москве и во Владикавказе или Моздоке. Если относительно Москвы звучит солидарность, сострадание, то в сюжетах о терроризме с Северного Кавказа – бегло о невинных жертвах. Явная тенденциозность характеризует некоторые телевизионные ток-шоу, где «лицам кавказской национальности» или, как сейчас принято говорить, «южанам» предъявляются серьезные претензии, при этом отсутствуют персонажи оппозиции и соответствующим образом подобрана аудитория. Создается впечатление, что критерии отбора участников дискуссий по национальному вопросу именно идеологические, а не этнические или языковые. Сам жанр ток-шоу, который ставит своей целью скорее «проговорить» тему, чем создать атмосферу конструктивного диалога, позволяет использовать нужную автору передачи тактику: можно заявить якобы позитивную тему, но предварительно подобрать участников по принципу «благонадежности», избирательно нормировать регламент выступления, а затем дать соответствующую редакторскую оценку – и поставленная цель будет достигнута вполне цивилизованным методом. Сгущение антикавказских мотивов одновременно практикуется в разных форматах вещания, что позволяет говорить о целенаправленной политике насыщения эфира соответствующей тематикой. Особенно это было ощутимо после Норд-Оста, когда на экранах прошла серия документальных и художественных фильмов о Чеченской войне («Спецназ», «Война», «Кавказский пленник», «Блокпост»), специальных расследований, где образ чеченца был представлен только бородатым боевиком-головорезом.
В печатных и электронных СМИ сложилась целая плеяда серийных обличителей всего кавказского и периодически появляющихся некоторых более или менее известных представителей интеллигенции. Великодержавные идеи и ксенофобские мотивы озвучивают такие личности как В. Жириновский, А. Митрофанов, Д. Рогозин, А. Дугин, М. Леонтьев, А. Крутов, М. Соколов, Л. Нарочницкая, Н. Леонов, А. Проханов, В. Бондаренко, С. Кара-Мурза и И. Демидов... Увеличивается количество передач на ТВ с характерным «обособленным» названием: «Русский взгляд», «Русский дом». Совсем недавно «Русское радио» заявляло о себе: «Только для русских». Слава богу, диапазон слушателей был милостиво расширен. К рекламному слогану добавилось: «…и не только». Появилось издательство «Русская семья». Что при этом делать остальным народам в составе России?
В терминах современной коммуникативистики (по словарю Л.М. Землянской) роль СМИ в условиях становления информационного общества обозначается как медиация – посредничество в процессе взаимодействия различных социальных групп. И поскольку «мир превратился в гигантский экран монитора», то регулирование общественного мнения посредством СМИ стало серьезной угрозой для самого общества и существенным испытанием на профессиональную этику самих средств массовой коммуникации. Средствами массовой информации создается особый аудиовизуальный мир, воздействию которого, независимо от нашего желания, подвергается каждый из нас, что позволяет серьезно задуматься об ответственности СМИ перед обществом и ответить на архиважные для конструирования будущего вопросы.