Перед Екатеринбургом он залез на вторую полку и долго хрустел ассигнациями. Так долго, что мне перед сном этот хруст так же звучал в ушах, как иногда после рыбалки в закрытых глазах качается поплавок». (А. Образцов: «Под хруст ассигнаций» // «ЛГ», № 6, 2004 г.)
Сегодня главным врагом среднего россиянина, как в регионах, так и в столицах, становится мигрант. Лицо неопределенное, но скорее восточной национальности. Впрочем, европеец из Украины тоже неплохо справляется с этой ролью. Корни этого конфликта, безусловно, связаны с национализмом. Но сейчас вопрос явно приобретает социальный оттенок. Дело не в цвете кожи – коренное население относится к этому фактору практически равнодушно, а порой чем темнее кожа, тем более симпатичен гость. Дело скорее в столкновении зачастую действительно несовместимых обычаев, причем на уровне вполне бытовом, определяющемся идеологией в довольно малой степени – таков взгляд на проблему П. Муравьева. «Лишенное внятной идеологии общество находится в процессе изобретения врагов, поскольку государственное предложение в этом вопросе спросу не соответствует, и черты этих врагов, как мы видим, уже определились. Враги народа могут спать беспокойно – смена им в обозримом будущем не предвидится». (П. Муравьев: «Ближайшее будущее врагов народа» // «Консерватор», № 2, 2002 г.)
«Московские власти в лице мэра и местного милицейского начальства предлагают ужесточить правила регистрации приезжих, ссылаясь на то, что треть преступлений в Москве совершается иногородними. Странно, что при этом не предлагается ужесточить контроль за прописанными москвичами, ведь получается, что они совершают гораздо больше преступлений – две третьих, отнимая криминальный хлеб у приезжих.
И если в нашем случае «понаехали» тут кавказцы, молдаване, украинцы, белорусы, то в иных столицах их место занимают турки, бангладешцы, пакистанцы и т.д. Проблема общая – глобализационная. И в каждой стране ее как-то решают, не пользуясь при этом инструментами административного произвола, физического насилия и прикладного расизма.
Нынешняя практика применения законов и подзаконных актов, нынешний закон «О гражданстве» загоняют трудовую миграцию в тень, тем самым криминализуют ее и создают все условия для того, чтобы бюджет не пополнялся налогами. Подчеркну, что миграция из более бедных, чем Россия, стран – главным образом именно трудовая. В условиях сдерживающего российский экономический рост дефицита рабочей силы люди приезжают сюда работать и зарабатывать. А мы мешаем им, то есть самим себе, превращаем трудовую миграцию в нелегальную, плодим взаимную этническую озлобленность, взятки, беззаконие. Нелегальный бесправный эмигрант – это потенциальный преступник. Легальный эмигрант – это работник, такой же, как и «коренной» гражданин Российской Федерации.
Альтернатива проста: или превращаться в плавильный котел, правильно организуя процесс переплавки трудовых ресурсов, или всю оставшуюся жизнь догонять Португалию» (А. Колесников, «Плавильный котел» // «Известия», 04.02.2003 г.)
Говоря о стратегическом видении проблемы трудовой миграции в России, глава МВД, в чьем ведении находится решение миграционного вопроса, Б. Грызлов (ныне спикер Госдумы РФ) отметил необходимость притока такой силы в Россию, так как в ряде регионов идут процессы депопуляции трудового населения. А в ряде других – восполнимость трудовых ресурсов за счет собственной базы сведена к нулю.
«…в случае невыхода на работу мигрантов в Российской Федерации, по крайней мере в мегаполисах, встанут строительные площадки, краны, часть транспорта.
Мы должны честно сказать себе, что в какой-то степени мигрант может стать ресурсом, который поможет ликвидировать негативные проявления депопуляции, и которым он уже стал в других странах мира» (Б. Грызлов, «Российская газета», 31.10.2002 г.)
При этом министр вполне справедливо заметил – мигранты должны уважать наш менталитет, соблюдать наши законы и видеть Россию не как территорию добычи «полезных ископаемых», а как страну своего возможного проживания, как свою родину. Мысль разумная и гуманистическая. Но что делает для этого само государство и СМИ, ставшие сегодня транслятором государственной политики. Основные претензии аборигенного населения к мигрантам сводятся, прежде всего, к обвинению в узурпации рабочих мест и нежелании приспосабливаться к местным культурным традициям. Так ли это на самом деле? Иммигранты, как правило, выполняют низкоквалифицированную, малооплачиваемую работу, поэтому упреки их в конкуренции с местным населением, которое не очень стремится в сферу обслуживания или на стройку, малообоснованны. Что касается их нежелания вписаться в местную культуру, то важно определить, к какой культуре им предлагают приспособиться, и как, и в чем проявляется это «нежелание» – конкретная информация на этот счет отсутствует.
Европа, которая давно имеет четко выстроенную миграционную политику, каждый раз пересматривает ее в связи с требованиями времени: идеи мультикультурализма трансформируются в пользу сохранения национальной идентичности. Австрия, например, вводит обязательную для иммигрантов культурную программу. В Германии закон о мигрантах предусматривает языковое обучение и курс гражданства. Что происходит у нас? Руководитель крупного российского региона может позволить себе высказать в центральной прессе следующую позицию: «Пользуясь бесконтрольностью, к нам прорываются бездельники, которые потом требуют жилье. Работать не хотят или не могут, начинают воровать или грабить. А если бы вы видели, насколько агрессивны дети таких мигрантов – доходит даже до изнасилования славянских мальчиков» (губернатор Краснодарского края А. Ткачев, «НГ», 28.03.2003 г.) «Но главное, – подчеркнул Ткачев – найдено понимание с федеральным правительством и администрацией Президента по самым ключевым вопросам, в том числе по проблемам незаконной миграции, крайне острой для Кубани. Теперь мы будем бороться с этим явлением законными методами», – пообещал губернатор. По его мнению, журналисты, пишущие на темы межэтнических отношений, любят делать из мухи слона. Особенно недоволен краснодарский глава турками-месхетинцами и курдами, от которых «совершенно нет никакой пользы ни для края, ни для страны». При этом он похвалил за «хорошую ассимиляцию» армянскую и греческую диаспоры. Губернатор явно запамятовал, что в интересах развития экономических и торговых процессов в южных российских колониях, армяне и греки были призваны на кубанские земли еще императрицей Екатериной II, когда край только заселялся казачеством. Исторических свидетельств о роли этих двух этносов в стимулировании торговли достаточно для того, чтобы адекватно оценить их вклад в развитие Кубани. Город Армавир Краснодарского края традиционно считается своего рода столицей кубанских армян. У коренного кубанского народа – адыгов они известны как черкесо-гаи, хорошо знают адыгский язык, традиции и являются полнокровными коренными жителями кубанской земли. То же самое можно сказать и о кубанских греках. Что же касается турок-месхетинцев и курдов, то справедливости ради следует отметить их необыкновенное трудолюбие, плоды которого мог оценить каждый, кто проезжал по федеральной трассе на черноморское побережье Кавказа, где у дороги овощами с собственных огородов торгуют в большинстве своем турки-месхетинцы. Так что насчет «бесполезности» их для Краснодарского края с губернатором можно очень доказательно поспорить. Следуя его логике, если половина казачьих станиц имеет безработную, пьянствующую молодежь, значит ли это, что они бесполезны для края и «подлежат селекции», и по какому принципу определяет руководитель края полезность или бесполезность того или другого этноса. Сама постановка вопроса уже отдает нескрываемым расизмом.
Красноречива оценка действий губернатора Кубани руководителем большого промышленного региона России А. Тулеевым, который, судя по всему, не менее радикально решает миграционные проблемы на вверенной ему территории. К ткачевскому определению этносов как «бесполезных» он добавил свой – «нехарактерные», что абсолютно неприемлемо для юга России: для пограничных южных территорий в силу исторической специфики их заселения полиэтничность и поликонфессиональность как раз характерны. Об этом мы будем говорить дальше. А по поводу утверждения Тулеева, что пришельцы «выдавливают коренных жителей из наиболее прибыльных секторов местной экономики», не вдаваясь в абсурдность этого тезиса, напомним, что экономика у нас нынче рыночная, следовательно, она любит более предприимчивых и деловитых. Не танками же завоевывают мигранты себе место под солнцем, а каторжным, бесправным трудом, не защищенным никакими социальными обязательствами работодателей. Монолог Тулеева – пример озвучивания устоявшихся стереотипов и штампов в оценке мигрантов, в числе которых «навязывание хозяевам собственного образа жизни».
«…этнические конфликты, возникающие из-за несправедливого разделения рынка труда, – это даже серьезнее, чем экономический ущерб. Они реально угрожают общественной безопасности. Яркий вам пример – ситуация Кубани. Там власти недавно забили тревогу в связи с обвальным наплывом нехарактерных для региона этносов, которые расселяются, заметьте, в самых благодатных местах и выдавливают коренных жителей из наиболее прибыльных секторов местной экономики. Добавьте к этому пренебрежение гостей к местным обычаям, а то и попытки навязать хозяевам собственный образ жизни – и почва для конфликтов готова.
– Вы не думаете, что действия властей на Кубани отдают самым что ни на есть махровым шовинизмом?
– Да какой тут шовинизм… Неужели, если гость кладет ноги на ваш стол, его еще и свежей скатертью надо накрыть? Людей ведь возмущает не цвет кожи или разрез глаз, а то, что они лезут в чужой монастырь со своим уставом, плюют на правила общежития.