О причинах «особенностей национальной политики», провозглашенной губернатором Краснодарского края А. Ткачевым и появлении на Кубани «зоологических националистов», достаточно внятно рассказала публикация Игоря Бедерова в «Новой газете» (№ 49, 2002 г.). В беседе с коренным кубанцем, хорошо разбирающимся в хитросплетениях губернаторской политики, журналист, как нам кажется, нашел адекватные ответы тому, что на самом деле стоит за «национальным вопросом» в Краснодарском крае. И если в Ростовской области и Ставропольском крае как в пограничных регионах «горячих кавказских точек» действительно остро стоит объективная проблема миграции, то в Краснодарском крае все гораздо проще и объяснимей.
Для объяснения сложившейся вокруг турок-месхетинцев ситуации приведем краткую историческую справку, которая со всей очевидностью свидетельствует, что пока эта проблема не будет решена на государственном уровне, она неизбежно будет порождать эскалацию нетерпимости и этнической напряженности во всех регионах их временного проживания. Известно, что в прошлом местом компактного проживания этноса была Месхетия – область в южной Грузии. В XVI веке эта территории была завоевана Турцией. А в 1829 году часть ее была присоединена к России.
В 1944 году в Среднюю Азию были высланы как мусульмане – турки, курды, армяне-хемшины, туркмены-таракамы и непосредственно грузины-мусульмане, в том числе месхи. Это этнически не однородная, но связанная единая мусульманским вероисповедованием группа, получила позднее обобщенное название «турки-месхетинцы» или «месхетинцы». В результате депортации погибло около 17 тысяч человек (треть общей численности народа). После Ферганской резни 1989 года 90 тысяч турок-месхетинцев, большинство из которых до сих пор числятся гражданами СССР, вынуждены были бежать в Россию. Движение среди переселенцев за возвращение в Грузию началось еще в 1956 году, когда по указу Президиума Верховного совета СССР от 25 апреля были отменены ограничения для спецпереселенцев, хотя тем же законодательным актом депортированным запретили возвращение в места, откуда их выселили. Этот запрет был отменен только в 1974 году, но вопрос о репатриации турок-месхетинцев в Грузию так и не решен до сих пор, хотя шанс на возвращение дает вступление Грузии в Евросоюз, где в качестве одного из условий приема перед грузинским правительством поставлен вопрос о решении месхетинской проблемы. Но препятствие со стороны грузинских властей не единственная трудность репатриации. Положение осложняется неопределенностью этнической принадлежности переселенцев. Одна часть из исповедующих ислам грузин-месхов продолжает, несмотря на столь долгий отрыв от родины, считать себя грузинами, другая видит себя анатолийскими турками и третья часть (самая многочисленная) не обладает четко выраженным национальным самосознанием. Подобная градация расколола месхетинское общество в вопросах репатриации, где камнем преткновения стала тема выбора этнической ориентации: кем возвращаться на родину – грузинами или турками. Эту проблему обсудил съезд турок-месхетинцев, прошедший в Кабардино-Балкарии. Бурная полемика по определению конечной национальной принадлежности привела к победе сторонников «прогрузинского» направления. До конца 1980-х годов на родину вернулось около 1300 мусульман-месхетинцев, но после известных тбилисских событий 1989-1991-х годов часть репатриантов покинула Грузию, оставив там несколько месхетинских компактных поселений, которые с 1992 года снова стали пополняться возвращенцами. Таков краткий исторический экскурс. Возникает вполне закономерный вопрос, который одинаково интересен и для ситуации с турками-месхетинцами на Кубани: существуют ли претензии к прибывшим со стороны местных грузин-христиан и как вписываются турки-мусульмане в местное традиционное общество. Первое, что отмечают ученые, занимающиеся исследованием образа жизни в новых условиях так называемых турок-месхитинцев – это высокая степень социальной изолированности. Свои поселения репатрианты называют словом «остров», что вполне соответствует их отчуждению по отношению местному населению. Более того, такие «острова», существующие не только в Грузии, но и в Азербайджане, в республиках Северного Кавказа, в Краснодарском крае, Средней Азии и на Украине, имея между собой тесные связи, образуют своеобразный этнический архипелаг, максимально закрытый для проникновения внешних воздействий. Подобная форма отчуждения есть нормальный, логически и научно обоснованный способ самосохранения национальной идентичности маленького этноса, надолго оторванного от родного ландшафта. Вызывает ли это раздражение со стороны местного грузинского населения? Как реагируют они на подобную самоизоляцию турок-месхетинцев. В отличие от возмущенных оценок жителей Кубани (чье якобы недовольство озвучивает краевое руководство), грузины отмечают трудолюбие турок-месхетинцев, их этническую солидарность, почитание родителей, уважение к религиозным ценностям. Это не значит, что все так идеально во взаимоотношениях двух разноконфессиональных этносов. У них достаточно различий (и прежде всего религиозных) для возникновения взаимного отторжения, но разногласия не являются принципиальными, это скорее всего «бухтение» на бытовом уровне. И эта разность в восприятии грузин и кубанцев может стать темой отдельного культурологического исследования. Мы же ограничимся только констатацией, что налицо разные критерии и этнические установки к образу «другого». Перевес, несомненно, на стороне грузин, которые демонстрируют толерантность на генетическом уровне: не выпестованную неким законодательным кодексом или интеллектуальной системой, а порожденную собственными национальными традициями.
«Игнорирование проблем турок-месхетинцев и нарушение их прав может стать новой угрозой для Юга России», – считает пресс-секретарь Института прав человека Татьяна Бердникова.
Вряд ли стоит ожидать от краснодарских властей лояльного отношения к «пришлым инородцам», если по отношению к коренному кубанскому этносу – адыгейцам – этносу, представляющему западное крыло единого общеадыгского массива ( к восточным адыгам относят кабардинцев и черкесов), проявляется откровенная враждебность, выражающаяся в фальсификации хрестоматийных исторических фактов. Наглядно данную тенденцию демонстрирует новый учебник по истории края «Родная Кубань», созданный большим авторским коллективом под редакцией профессора КГУ В.Н. Ратушняка, тиражом 30000 экземпляров, изданный в 2004г. в Краснодаре по инициативе губернатора края А.Н. Ткачева и допущенный департаментом образования и науки Краснодарского края в качестве учебного пособия для школ. Подробный анализ данного научного опуса был сделан, кандидатом исторических наук, ведущим научным сотрудником Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований С.Хотко, и отражает общее мнение ученых-кавказоведов. Не имея возможности представить публикацию в полном объеме, приводим основные аргументы, свидетельствующие об антинаучности и идеологической сверстанности истории Кубани в угоду политической конъюнктуре. Из этого исторического пособия юные кубанцы узнают, что до появления на этих землях казаков автохтоны-адыги никогда не жили на Кубани, ни их, ни их отдаленных предков не было на территории Северо-Западного Кавказа. Не понятно, откуда они появились в период Кавказской войны, став ярыми врагами казаков. Вся эпоха Кавказской войны изложена без политической истории адыгов. Авторы не сочли возможным дать хотя бы краткий внешнеполитический обзор Черкесии этого времени, характера и масштаба национально-освободительного движения адыгов, дать сведения о лидерах адыгского сопротивления. Адыги совсем не попали и в кубанскую историю ХХ в., а те скудные сведения о них, которые получат кубанские школьники, территориально бок о бок живущие с этим народом и ежедневно сталкивающиеся с ними на улицах Краснодара, в учебных заведениях, общественных учреждениях и т.д., ничего не могут вызвать у молодого поколения кубанцев, кроме ненависти к адыгам.
«…отчетливо видно стремление авторов к деэтнизации истории Северо-Западного Кавказа, к полнейшему умолчанию истории единственных аборигенов края – адыгов.
<…> Самый большой раздел учебника – о Кавказской войне. Это само по себе вызывает сомнение: стоит ли в 6-7 классе делать акцент на военной теме в ущерб разделам о культуре, в ущерб другим периодам. Разве не достаточно 1-2 параграфов в этом возрасте? Мы можем предположить, что подобный дисбаланс сложился из-за того, что большая часть краснодарских «кавказоведов» занимается не историей и культурой Кавказа, а военно-историческими проблемами России на Кавказе.
… Кавказская война на Северо-Западном Кавказе целиком представлена как казако-черкесский конфликт. Вся воинская заслуга в завоевании Черкесии приписана казакам – как будто здесь не было огромной российской регулярной армии и как будто солдат-великороссов погибло меньше, чем казаков. Во всем этом читается заявление – история Кубани есть история казаков. Но и демографически, и экономически на Кубани с 80-90-х гг. XIX в. доминирует неказачье население – русские, украинцы, армяне, евреи, греки, немцы, болгары, чехи,эстонцы…При изложении событий Кавказской войны воспевается захватническая политика царизма. ..казаки-линейцы представляются доблестными защитниками родной земли, т.е.эта война не велась для завоевания адыгской земли, хотя мы знаем, что эта цель подчеркивалась в сотнях русских документов, но только для защиты родной земли. Дагестан – тоже родная земля казаков! И Кабарда конечно же. Обращает на себя внимание крайне враждебный тон авторов – черкесы названы врагами! Данный учебник – единственное учебное пособие на всем Северном Кавказе, где допущена подобная лексика. Все другие авторы используют эмоционально неокрашенный термин «противник». В создании образа черкеса используется зооним – змей: страшный змей плывет по Кубани, угрожая родной земле, это переплавляются черкесы. Честный и деликатный разговор с детьми на эту важнейшую тему авторы подменили следующей установкой: «Прошли годы. Закончилась Кавказская война, а земли, где некогда шли ожесточенные бои за обладание побережьем Кавказа( черкесы, значит, не защищали родную землю, а вели бои за обладание побережьем Кавказа!) стали населять мирные люди многих национальностей( т.е. все хорошие и мирные, кроме черкесов).